– Рискнём. – А что, наше со Светой мнение уже никто не учитывает? – ядовито поинтересовалась Таня. – Ну хорошо, – ответил Андрей. – Какое будет ваше со Светой мнение? Света вытянула вперёд, над темнотой, руку, словно пытаясь ощутить ток воздуха. – Я надеюсь, что нас там внизу ничего не съест, – произнесла она. – Только вы идите первыми. – Короче, пошли, – резюмировала Таня. – Но если что, мы будем очень быстро бежать. * * * Лестница была очень крутой и узкой, поэтому фонарик Андрею приходилось нести в левой руке, а правой – держаться за железные проржавевшие перила. Кроссовки не помещались на ступени, и приходилось спускаться, ставя ноги боком. В проёме лестницы чернел неизвестный мрак. Позади шла Таня, время от времени задевая Андрея своими кроссовками. – Слушай, – обратился к нему Лёша где-то на пятом лестничном марше. – Твой сталкер рассказывал про этот спуск в бездну? Или он решил сделать нам сюрприз? – Нет, – честно ответил Андрей. – Думаю, он бы меня предупредил. Да и дверь была бы тогда открыта. Я что-то вообще не помню, чтобы у нас в области были такие подземелья… Задумавшись, Андрей направил фонарик вверх, потом вниз. Луч фонаря едва-едва высветил там что-то серое и бетонное. – Какой-то бесконечный спуск, – сказала Света в районе восьмого лестничного марша. Её голос звучал настороженно. – Словно Алиса в кроличьей норе, – согласилась Таня. Она попыталась посветить в центральный пролёт фонариком мобильного телефона, но безуспешно. – Это, конечно, глупый вопрос, да, но там ведь точно никого нет? – спросила она как бы в шутку. Андрей подумал, что это совершенно не глупый вопрос. Да, разумеется, этот дот и эта лестница заброшены давным-давно, и здесь, судя по всему, никого не было уже целых семьдесят пять лет, но какой-то затаённый страх подземелья не давал ему покоя. Это ощущение было намного старше, чем Андрей, старше, чем уходящая во тьму лестница. Наверное, это чувство было ровесником человечества – страх темноты, где кроется кто-то, кто умеет видеть лучше тебя; кто-то, у кого есть острые клыки и острое чувство голода, и неважно, кто это, саблезубый тигр или странное человекообразное существо с бледной кожей и незрячими глазами. – Не должно быть, – не сразу ответил Лёша. В его словах чувствовалась какая-то неполнота уверенности, хотя, возможно, Андрею показалось. – Так, вроде уже что-то видно. Ещё пара пролётов, и мы пришли. – Ну и куда же мы пришли? – риторически спросила Света. Лестничная клетка внизу была больше верхней: бетонный вытянутый каземат со следами опалубки на стенах и ржавая клеть грузоподъёмника, от которой вверх уходил трос. Потолок каземата выгибался небольшой дугой, видимо, противодействуя давлению земной толщи. Посередине располагался плафон, затянутый железной сеткой. Вдоль стены тянулась круглая вентиляционная труба с зарешеченным торцом. В углу каземата стоял металлический шкафчик, из которого расходились по стенам несколько проводов. Большая металлическая дверь в дальней стене была слегка приотворена. – Вот это да! – восхитился Андрей. Таня подняла голову и посмотрела на стеклянный плафон. – Как думаете, тут можно включить свет? – спросила она так, словно все остальные бывали в этом подземелье уже раз двадцать и знали тут всё наизусть. Лёша посветил фонариком наверх и, встав на цыпочки, присмотрелся к плафону. – Лампочка цела, – сказал он. – Чёрт его знает, может, и можно… Он подошёл к металлическому шкафу. На его дверце был нарисован череп с молнией. Лёша подёргал ручку. Безрезультатно. – Закрыто, – сказал он. – Ну да всё равно, откуда тут взяться электричеству? Сейчас друзья почему-то говорили вполголоса. Андрей посветил в полуоткрытый дверной проём. Там, за небольшим шлюзом, было какое-то помещение. – Посмотрите-ка, – сказал он, открывая туго поворачивающуюся на петлях массивную дверь. – Тут рельсы. По всей видимости, это была подземная железная дорога. В обе стороны уходил тоннель с проложенными рельсами. Широкая дверь, из которой появился Андрей, вела на невысокую, в полметра, платформу. Линзы старого светофора в свете фонарика выглядели такими же непроницаемо-чёрными, как и пластмасса висящего рядом настенного телефона. Стены тоннеля, изгибаясь, соединялись на потолке, образуя прихотливой формы эллиптическую арку. В бесконечность шла цепочка плафонов и тянулись толстые, диаметром в руку, кабели в чёрной резине изоляции. Друзья вышли на платформу. Она была очень маленькой, здесь могли бы уместиться ещё буквально два-три человека. – Ничего себе! – поразился Лёша. – Я такого ещё никогда не видел. Даже на Ютубе. «Десять самых крутых заброшек России!» Света подняла взгляд на потолок. – Что это вообще за подземная дорога такая? – поинтересовалась она. – Даже не знаю, – признался Андрей. – Первый раз вижу что-то подобное. Таня чуть наклонилась и посмотрела вниз с платформы, посветила фонариком. Едва тронутые ржавчиной рельсы были утоплены в специальные пазы бетонного пола. – Странно, для чего так? – спросила она. – Не знаю. – Лёша пожал плечами. – Может быть, чтобы ездить по этому метро ещё и на автомобилях? Говорят, в Москве, в Метро-два, так и сделано. – Никогда не была в Метро-два, – честно призналась Света. Андрей смерил взглядом рельсы. – Что-то колея узкая, – обратил внимание он. – Это не метро, это скорее трамвай. – Я смотрю, далеко идёт кёнигсбергский трамвай, – иронично заметила Таня. Когда-то её мама работала водителем трамвая. – Слушайте, – решительно заявил Лёша. – Сюда нужно прийти как минимум ещё раз. Взять с собой фонари получше… – А я бы захватил фотоаппарат, – согласился Андрей. – И наверное, даже штатив. Я читал про съёмку в подземельях. У кого бы взять штатив?.. – Может быть, ещё завтра сюда приедем? – предложил Лёша. – Пока ещё в школу не надо. У нас есть целый день! – Мне ещё реферат по биологии надо дописать, – сообщила Света. – Света, тут такое подземелье! – воскликнул Лёша. – А ты – «реферат»… Он направил луч фонаря вправо. Тоннелю не было видно конца, фонарик высветил первую сотню метров. То же самое было и слева: бесконечный, прямой, как стрела, бетонный коридор с уходящими во тьму рельсами, толстыми чёрными кабелями и плафонами давно погасших ламп. – Кажется, там что-то виднеется, – сказал Лёша, вглядываясь. – Давайте посмотрим? – Мы уже один раз сходили в лес посмотреть на святилище пруссов, – напомнила Таня. Сейчас она говорила вполне серьёзно. – Ну и посмотрели же, – ответил Лёша беспечно. – Уж в тоннеле-то мы точно не заблудимся. – Главное – никого здесь не встретить, – пробурчала Таня. Андрей взял её за руку. – Кого? Летучих мышей? – Тех, кто по этой дороге ездил, – коротко ответила Таня. – Прошло семьдесят пять лет, – возразил Лёша. – Думаю, они уже не будут против, если мы чуть-чуть пройдём по тоннелю и посмотрим. – Чуть-чуть, – повторила Таня. Андрей направил луч своего фонаря вверх. Над дверью, ведущей назад, на лестницу, чёрной краской было написано «А-4212». – Большое тут, похоже, подземелье. – пробормотал он. * * * Ширины тоннеля вполне хватало для того, чтобы все четверо могли идти в ряд. Когда небольшая станция осталась позади, к Андрею почему-то вернулись все ощущения, что он испытывал на лестнице. Возможно, страх будила атмосфера тёмного тоннеля, мрак впереди и мрак позади. Сам Андрей мог поклясться, что здесь кроется что-то ещё, но много ли стоит клятва человека, идущего в темноте, где уже семь с половиной десятилетий не было ни единого луча света? Что останется от этой клятвы, когда он поднимется обратно, на поверхность земли? «Если поднимется», – внезапно подумал Андрей. Он потряс головой и на всякий случай обернулся. За ним никого не было. Дверь в стене тоннеля уже нельзя было разглядеть. Андреем овладело странное беспокойство. Он внезапно почувствовал себя космонавтом, вышедшим погулять по Луне и обнаружившим, что его корабль уже скрылся за горизонтом. – Похоже, там какой-то поезд, – сказала Света, вглядываясь вперёд. – Типа того, – согласился Лёша. Это и в самом деле был небольшой поезд, состоящий из мотодрезины и трёх прицепленных к ней вагонеток. В двух лежали большие прямоугольные ящики, покрытые пылью, зелёные, с чёрными немецкими буквами и непонятными обозначениями. В последней вагонетке стояли две железные бочки. На их закрытых сливных горловинах виднелись маслянистые подтеки. На крышках выступало отштампованное WEHRMACHT 1944.