Я не была уверена, наслаждался он тем, как я отсасывала, или видом меня связанной и находящейся полностью в его власти. Когда он понял, что я смотрю на него так же, как он смотрел на меня, он остановился и вырвал свой член у меня изо рта. Он поднял меня с кровати и отнес к черному креслу в дальнем конце комнаты. ― Я знаю, что ты делаешь, ― сказал он, стягивая мое нижнее белье по ногам. ― Я делала то, что ты хотел. ― Закрой свой х*ев рот, Бунтарка. Он схватил то, что осталось от моего разрушенного шиньона, и склонил меня над подлокотником дивана. У меня закружилась голова от его действий. Я не могла поспеть за его постоянными перепадами настроения. Стоя неподвижно, мое сердце мучительно билось в груди, я ждала, что он будет делать дальше. Шум душа почти замаскировал звук, который он издал позади меня. Он раздвинул мои ягодицы свободной рукой и сплюнул на отверстие. ― Если ты не расслабишься, то будет только больнее, ― предупредил он. Я была не готова к этому, и совершенно не в восторге от этой идеи. ― Пирс, ― прошептала я. Он проигнорировал меня. Вдавив мою голову в диванные подушки, он вонзился пальцами в мою правую ягодицу и держал ее, чтобы иметь возможность в меня войти. Мой крик был приглушен черной замшевой тканью, но ощущение жжения достигло полной силы. Если бы не подлокотник дивана, я бы рухнула на пол. ― Остановись, ― заплакала я. ― Это поможет тебе уяснить свое место? Он вышел и снова вошел. Я прикусила губу достаточно сильно, чтобы пошла кровь. Его член двигался с невероятной скоростью. Дыша через рот, я пыталась смягчить его толчки, как могла. Когда он на секунду остановился, чтобы пододвинуть меня, я едва осознавала, что его пальцы были на моем клиторе, пока он не надавил сильнее. ― Как тебе, Бунтарка? Пирс надавил еще сильнее, вдалбливаясь в меня жестче. Все мое тело дрожало под ним. Мне было больно или все же хорошо? Скорее всего, и то, и другое. Когда его твердый, толстый член врезался в меня, а мозолистые пальцы кружили над клитором, волны боли ударялись о стену удовольствия, сбивая с ног, так что оба ощущения смешались в одно. ― Я должна что-то чувствовать прямо сейчас? ― спросила я, прикрывая свои настоящие эмоции. Его темный ответный смешок вызвал мурашки по моей коже. Он развязал галстук, освобождая мои руки. Пирс не дал мне возможности почувствовать облегчение. Обхватил меня рукой за горло, слегка приподнял и начал толкаться с усердием. Чем сильнее он трахал мою задницу, тем крепче сжимал руку. ― А сейчас ты меня чувствуешь? ― прорычал он мне на ухо. Я не могла сформулировать достаточно связное предложение, чтобы ему ответить. Звуки, исходившие из моего рта, не могут быть описаны как человеческие. Когда он ускорил движения на клиторе, я поняла, что проиграла битву, в которой шансов на победу у меня никогда и не было. Медленное жгучее тепло текло по моему телу, накапливаясь в самой сердцевине. Он вонзился в меня, одновременно сжимая пучок нервов, отправляя меня на головокружительную орбиту. Я вонзила ногти в запястье руки, обвитой вокруг своей шеи, выкрикнула и почувствовала, как моя задница сжалась вокруг его члена. Через секунду он уже кончил мне на поясницу и тихо застонал. Никто из нас не сказал ни слова. Смертельная хватка на моем горле медленно ослабла, и я попыталась отдышаться. Чувствовала, как его сперма потекла между моих ягодиц, вниз по ногам. Он вздохнул, сыпля проклятиями. ― Я должен был засадить тебе пулю в лоб, как только представился шанс. Взглянув через плечо, я сглотнула и быстро отвела взгляд. Я не могла ошибиться на счет того, что увидела в его глазах. Я пыталась не позволить этому влиять на меня, но это было невозможно. Он действительно, в самом деле, ненавидел меня. Глава 10 Пирс Я мог слышать ее дыхание. Пятнадцать минут назад она, наконец, уснула, завернувшись в свой махровый халат и устроившись на свежих простынях. Мой разум продолжал воспроизводить то, как я только что взял ее. Никто никогда не услышит мое признание, но Уиллоу была более совместима со мной, чем любая другая женщина, с которой я был. Было что-то в том, чтобы быть единственным мужчиной ― и последним, ― с кем она когда-либо была, это заставляло чувствовать больше, чем я хотел. Мы не сказали ни одного слова друг другу после моего несвоевременного признания. Обычно я не трогал женщин, которых хотел убить... или собирался. Было так много дерьма, которого она еще не знала. Я не ответил на ее вопросы, в то время как она ответила. Когда мы были вместе, я ее трахал, а не наоборот. И так будет всегда. Я не уверен, что смогу изменить это, даже если бы захотел. *** Я не понял, как уснул, но первой вещью, которую осознал, когда проснулся, было то, что Уиллоу не было в кровати, а солнце уже встало. Оба этих факта подтолкнули меня к действиям. Я заправил постель, аккуратно сложил подушки и отправился в ванную. После быстрого опорожнения мочевого пузыря, душа и бриться, я оделся и направился к лестнице. У меня было двенадцать пропущенных звонков, восемь имейлов и шесть сообщений. Моя жизнь никогда не была скучной. Заняв место отца, я проводил время дома все меньше и меньше. Оставлять Уиллоу одну в течение нескольких дней не было хорошей идеей, но я не должен ее баловать. Я остановился, как только сошел с нижней ступеньки, и взглянул на нее. На ней было трикотажное платье, она сидела в обеденном кресле и смотрела в большие окна, которые составляли заднюю стену дома. Ее обычная утренняя чашка кофе была у нее в руках, длинные волосы струились по плечам. Я бы никогда не стал отрицать тот факт, что Уиллоу была великолепной женщиной, но это не оправдывало ее роковое прошлое. Я проигнорировал ее, держа свой путь на кухню. Только когда у меня появился протеиновый коктейль в руке, я признал ее присутствие. Вернее, она ― мое. ― Почему ты мне ничего не сказал? Ты знаешь, что я не смогу никуда уйти, не хочу никуда уходить, пока моя сестра у тебя. Почему скрываешь все от меня? ― спросила она, глядя на меня через всю комнату. Ее голос был тихим. Она хотела ответов, а кто не хотел бы в ее ситуации? Я ничего ей не рассказывал и кормил ее по крупицам крошками правды. ― Немного грустно, что ты чувствуешь, словно должна защищать Эбигейл, которая трахается с моим братом во всех мыслимых позах, пока ты пыталась убить свою настоящую сестру. ― Я пытаюсь поговорить о ней. Понимаю, что, возможно, она была любовью всей твоей жизни, но я была маленькой. Боже, покончи с этим! Эбби является мне большей сестрой, чем была Кэсси. Она смотрела на меня в течение пяти секунд, прежде чем вздохнуть и покачать головой. ― Забавно, потому что Эбби вообще тебе не сестра. Я сделал глоток своего коктейля, наблюдая за ее реакцией. Она нахмурила брови, переваривая то, что я ей сказал. ― Что ты имеешь в виду? ― Я уже опаздываю, мне нужно идти. На кофейном столике несколько бумаг для тебя, которые ты должна заполнить. Я нарочно трахал ей мозг. Это делало меня мудаком? Да. Я чувствовал себя плохо из-за этого? Нет. Выпив чашку, я собрал все, что мне было нужно, и направился к двери. ― Ты вот так просто уйдешь? Что ты имел в виду? Она последовала за мной, злость слышалась в ее голосе. Я повернулся к ней лицом, мысленно заметив, как она остановилась и убедилась, что между нами достаточно места. Я ухмыльнулся синякам на ее шее. Положив руки на бедра, она посмотрела на меня таким взглядом, который мог заморозить ад. ― Бунтарка, ты частично разумная девочка. Если Сет никогда не упоминал, что Ричард был его братом, думаю, мы можем предположить, что они никогда не были связаны. Поэтому...? Я призвал ее продолжить, но все, что она сделала, это моргнула. Может быть, она находилась в состоянии отрицания. Я мог бы исправить это. ― Ричард твой дядя. Таким образом, Сет не твой настоящий отец. Иисусе, почему это так трудно? Я не остался понаблюдать за ее реакцией. Не потому что не хотел, а потому что я должен был уехать уже как пару часов назад. Джейсон всю ночь провел в багажнике. Глава 11 Уиллоу Жизнь когда-нибудь устанет заеб*вать людей? Моя, казалось, начала остервенело меня трахать. Я не была уверена, сколько из сказанного Пирсом было правдой, а сколько ложью. Вокруг никого не было, чтобы что-нибудь подтвердить. Часть меня задавалась вопросом, почему он лжет, но я, также, могла задать и противоположный вопрос: а почему нет? Не была даже близка к выяснению этого дерьма, чем когда он впервые привел меня сюда. Мой разум был истощен. Я была истощена, и мое глупое сердце решило, что хочет его, независимо от обстоятельств. Торча у большого L-образного островка, я посмотрела вниз на бумаги, лежащие на кофейном столике.