Пикап ехал по пустынным улочкам Кливдона. Лиз уперлась лбом в стекло и безучастно смотрела в одну точку. С тех пор, как они покинули дом и Роб вытянул информацию, куда нужно ехать, девушка сделалась тихой и отрешенной. Хотя не совсем. Она еще попыталась доказать, что сможет дойти пешком, но Роб не стал ее слушать, а просто затолкал в Тойоту. Машина въехала на Дарбин Парк Роад, Роб сбавил скорость и стал внимательнее смотреть по сторонам, чтобы не пропустить нужное здание. Он ждал помощи в этом нелегком вопросе от пассажирки, но она совсем ушла в себя. Благо, эти улицы Кливдона он и сам неплохо знал. В этой части города жили некоторые приятели Роберта. — Прости, — внезапно пробормотала Элизабет. — Я, кажется, все испортила. Странное предположение. Молчаливые женщины вообще бывают очень странными. Они много думают и в их мозгу порой рождается нечто непредсказуемое. — В смысле? — непонимающе спросил Роб. — Я не хотела так тебя подставлять, — снова пробурчала Лиз. — Все шло неплохо… Но я не умею пить. Спать хочу сразу же. Он не очень ее слушал. Как сказала бы матушка: «вы, мужчины, абсолютно не умеете концентрироваться на нескольких вещах одновременно». Нужный дом появился справа от дороги. Роберт резко выкрутил руль и нажал на тормоз. Девушка на соседнем сиденье чуть не приложилась лицом к стеклу. Водительские права Роберту выдали только с четвертой попытки: его резкие маневры раздражали всех инструкторов. — Что? — Роб развернулся всем корпусом к Элизабет и забросил руку на спинку кресла. — Я плохо слушал, искал твой дом. Ты же не догадалась ткнуть пальцем в нужный. Она нахмурилась, потянулась к ремню безопасности, попыталась отстегнуть его, но защелку заклинило. — Я сказала, что сожалею о том, что испортила вечер. — Ты ничего не портила, — Роб пригнулся, убрал маленькие ладони от защелки и принялся сам выдирать ремень. — С чего ты взяла? Ты устала, я привез тебя домой. Завтра созвонимся и согласуем выезд в Бристоль. — И тебе все равно, что пришлось выгораживать меня перед людьми? В голосе девчонки отчетливо слышалось удивление. Роберт на секунду перестал дергать защелку ремня, поднял взгляд. Лиззи сидела неподвижно, а ее брови спрятались под малиновой шапкой. Она это серьезно? — А тебя это беспокоит? — недоверчиво переспросил Роб, глядя в светло-карие глаза. — Конечно! Это же день рождения твоей мамы, там были ее друзья… — Ягодка. Если бы не остальные гости, моя мать сама сказала бы своей подружке заткнуться. Перестань делать проблему из воздуха, поднимись в свою комнату, рухни в одеяло и проспи до обеда. Раньше двенадцати не позвоню. Как по волшебству, замок поддался, защелка выскочила и ремень змеей уполз в нору. — Правда? — тихо спросила Элизабет. — Что? Что не позвоню раньше двенадцати? Правда. Иди уже. Она несколько раз хлопнула темными ресницами. Хотела что-то сказать, но, очевидно, передумала. Развернулась, распахнула дверь и выскочила на улицу. Похоже, каждая их встреча будет заканчиваться одинаково. ГЛАВА 8 Морось прилепила волосы к голове, сделав из воздушных розовых прядей что-то вроде вермишели. Лиз потеряла шапку и это не добавляло радости. Шапка была ее любимой, грела в такую мерзкую погоду и вообще сочеталась с цветом головы. Мэрриотт Отель встретил Элизабет, как родную. Вбежав в крутящиеся стеклянные двери, она поправила на плечах тяжелый рюкзак, расстегнула крутку и помахала ее полами, чтобы как-то остыть. Лиз было ужасно жарко, несмотря на отсутствие шапки. Она почти опоздала. Почти, но не совсем. Она стала слишком часто здесь бывать, будто в городе не осталось других мест, где можно провести вечеринку. Вообще-то Лиззи не собиралась выходить сегодня из дома. Утро вторника встретило дождем и полнейшим нежеланием вылезать из-под одеяла. Если быть точнее, это нежелание витало в воздухе вторые сутки, с тех пор, как Лиз вернулась в Бристоль. Новой работы не было, сроки сдачи старой еще не подошли, и впервые за долгое время Элизабет позволила себе полежать на диване и привести в порядок голову. Как раз, когда она уже собиралась выползти из-под одеяла и позвонить мистеру Ши, чтобы заказать себе обед, раздался телефонный звонок. Меньше всего ей хотелось разговаривать с кем-то кроме мистера Ши. Китайская лапша — единственная тема, приемлемая для обсуждения в выходной, пусть и неофициальный. Поэтому звонок захотелось проигнорировать. Особенно, если звонила мама. Элизабет не подумала сказать маме, что встречается с Робби. Эта мысль как-то не посетила ее голову, сделка казалась односторонней. Поэтому, когда в субботу вечером Лиз внезапно упала на порог родительского дома, встретили ее с кучей вопросов. И тогда она осознала свою ошибку. Нужно было предупредить заранее, сообщить по телефону радостную весть: у дочери появился мальчик, да еще и после свидания по сговору. Триумф! Мама ликовала. Требовала рассказать все-все-все, и даже не придралась к внешнему виду Лиззи. Почти. Ей не понравилась рубашка, в которой дочь была на дне рождения потенциальной свекрови, но Сара Хэйл остановилась на этом пункте только мельком. Если звонила мама с надеждой заманить к себе Лиз и Робби, то трубку лучше не снимать. Но номер оказался неизвестным. Звонок прекратился, стало тихо, но через секунду трель возобновилась. Мистера Ши пришлось отложить на потом. — Да, — коротко бросила Лиз в трубку, нажав на ответ. — Добрый день! — пропищал незнакомый тоненький голосок. — Мне нужна мисс Элизабет Хэйл, фотограф. — Это я. — О, слава богу! Ну надо же, как люди, оказывается, счастливы слышать Лиз. — Послушайте, нам срочно нужен фотограф на этот вечер, — снова пропищала девица. — Вы свободны? Какой интересный у человека подход к делу. Почти ноль единиц вежливости и больше девяноста единиц уверенности в себе. К этому тоже стоит привыкнуть. В сфере оказания услуг исполнитель — что-то вроде раба. — Кому — нам? — спокойно спросила Элизабет, сев на диване и почесав плечо. — У нас проходит вечеринка по случаю слияния двух компаний, а нанятый фотограф вдруг заболел, — затараторила собеседница. — Я — секретарь. Мой босс снимет мою голову и повесит на стену, если фотографа не будет. Он обещал всем, что сегодняшний вечер войдет в историю, а для этого ему нужен хороший фотограф. Я нашла вас случайно, в инстаграм. Пожалуйста, мисс Хэйл. Мне уже трое отказали, если и вы откажете… Лиз прикрыла глаза, привалилась к спинке дивана. Она прекрасно знала, что такое «босс, который снимет голову». Она буквально почувствовала себя на месте неизвестной секретарши. — Что конкретно, нужно снимать? — перебила Элизабет поток речи. — Ничего особенного! Все будут есть, пить, и натянуто улыбаться. Вам просто нужно ходить между гостей и щелкать вспышкой. Деньги отличные! Соглашайтесь! — Куда и во сколько ехать? Девушка, должно быть, подпрыгнула от счастья. — Мэрриотт Отель, бар-ресторан, шесть часов. Не опаздывайте, я буду ждать возле двери в бар. Кстати, я — Одетт. Чуть позже Одетт перезвонила и предложила встретить Лиз у самого главного входа, но она отказалась. Она знала куда идти. Возле закрытых дверей бара стояла высокая девушка со светлыми волосами ниже талии. Хотя, «стояла» — не совсем верный глагол. Она нервно пританцовывала, сжимая в руках смартфон и одергивая короткое белое платье. Девушка будто не заметила появившуюся в холле Элизабет. Она разблокировала экран телефона, взглянула на время. Вздохнула, снова заблокировала экран и скрестила руки на груди. Волновалась. Если учесть, что больше у бара никого не находилось, то это — Одетт. Имя ей идет. Похожа на принцессу. Лиззи снова поправила лямку рюкзака и двинулась в сторону девушки. — Одетт? — спросила она, приблизившись и остановившись в шаге от высокой блондинки. Тонкие шпильки добавляли ей приличные четыре дюйма роста, отчего Лиззи пришлось немного задрать голову. Иногда она завидовала таким модельным данным. Но потом вспоминала, что лучше быть маленькой, тощей, в темной одежде, и с рюкзаком, притягивающим к земле. Так меньше шансов быть замеченной. Розовые волосы — всего лишь маленькая поблажка себе. — Элизабет? — вздернула брови блондинка. — Я представляла тебя не так. Хорошее замечание. В ее вселенной обитают только высокие стройные красотки и нет места розовым гномам? — Я тебя вообще никак не представляла, так что все нормально, — пробурчала Лиз. — Ой, не обижайся! — хихикнула Одетт. — Я не имела ввиду ничего плохого. Ты забавная. Ага. Как хомячок или морская свинка. Лиз мысленно закатила глаза. — Как долго мне нужно здесь находиться? Одетт снова разблокировала экран смартфона, снова взглянула на время. — Час-полтора. Кстати вот, возьми, — она сняла чехол с мобильника и выудила из-под него сложенные в гармошку купюры. — Предоплата. Остальное получишь, когда отдашь мне фотки. С другим фотографом мы договаривались на полтора часа. Ну, знаешь, пока все еще трезвые и будут получаться на фотографиях. Дальше, скорее всего, бессмысленно что-то снимать. Не знаю, как было принято в «Сидни-энд-Брок», но в нашей фирме такие вечеринки обычно заканчивались под столом. Это, наверное, какая-то корпоративная этика. Если пьет один, остальные не могут его бросить. Начало монолога Элизабет еще слушала, но с середины она будто остолбенела и приклеилась подошвами ботинок к полу. — Ну, пойдем? — тем временем продолжила Одетт. Нет. Нет-нет… Она, наверно, ослышалась или недопоняла… — А-а… — протянула Лиз. — А какие компании объединились? — Я не говорила? Хотя, тебе не должно быть интересно, ты далека от этого всего… «Сидни-энд-Брок» слились с «Хард-консалт». Теперь мы все называемся «Хард-Сидни-Брок». Почему юристы не могут придумывать что-то более интересное? Эти тупые названия убивают… Продолжая болтать какую-то чушь, Одетт крутанулась на пятках, шпильки скрипнули по полу, и девушка дернула за ручку двери. Та открылась, из бара поплыла не слишком громкая приятная мелодия. Одетт шагнула внутрь и только тогда до нее дошло, что Лиз продолжает стоять на месте. — Ты идешь? — удивленно спросила она. Элизабет передумала. Прямо сейчас. Решила наплевать на профессионализм и метнуться к выходу из отеля. Как она могла согласиться на работу, не выяснив хоть какую-то информацию о заказчике? Где были ее мозги. Никогда, никогда нельзя так поступать! Сейчас нужно только бежать. — Элизабет? — снова пропищала секретарша. Бежать нельзя. Это ведь не будет слишком сложно? Много людей, приглушенный свет, новая внешность самой Лиз. Теперь она одета иначе, у нее другая прическа, никто не станет присматриваться к девчонке-фотографу. Никто ее и не заметит. Она быстро сделает свою работу и уйдет. Прошел месяц. На прошлой работе с нею никто не общался, вряд ли кто-то помнит какую-то помощницу босса, вечно заваленную бумагами. Одетт сделала шаг назад в холл, заглянула Лиз в лицо, пощелкала пальцами перед глазами. — Ты в порядке? — спросила она с сомнением.