Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Эпилог * * * Глава 1 Пульс стучал в висках, отчего боль в голове только усиливалась. Я попыталась открыть глаза, но что-то мешало – повязка? Мягкая ткань закрывала обзор, но снять её мне не удалось, из-за того, что я не могла дотянуться до лица рукой. Обе руки были привязаны! – Перестань! – услышала раздражённый голос, его я слышала впервые, немного резкий и хриплый. Такой был у одного знакомого моего отца, который очень редко приезжал к нам, так как в нашем доме не было приняло курить. Еще при рождении Лолируда мистер Шонт от кого-то узнал, что дым от табачной травы плохо сказывается на организме детей. И так как он сам не курил, то и друзей попросил не дымить у него дома. Так вот, у того мужчины был очень хриплый голос, как он сам говорил «прокуренный» и от него за версту несло неприятным запахом саженой травы. Но сейчас я этого запаха не чувствовала, хотя думаю, распознала бы его, хоть и давно не ощущала. Этот запах напрочно засел в воспоминаниях, настолько он был резким и неприятным для меня. Я вновь дернула рукой и стала думать, как мне выбраться отсюда. Вот только мешало сосредоточиться на мыслях очень странное чувство запертого пространства, а это значит… попробовала ощутить ничего ли на моих руках не надето и разочарованно выдохнула воздух. Браслеты! Те, что были со мной на корабле. Именно они не давали моей душе выйти в мир души. И сейчас они надежно блокировали все мои попытки вырваться на свободу. – Я попросил тебя перестать сопротивляться! – с меня сняли что-то наподобие маски для сна, которые использовали модницы в Королевстве. На меня смотрел мужчина, на вид ему было лет пятьдесят пять, лицо уже избороздили морщины, его карие глаза смотрели на меня оценивающе и пренебрежительно. По его выражению лица было понятно, что ему я не просто не нравлюсь, а он брезгует прикасаться ко мне. И это было для меня настолько неприятное ощущение, что захотелось прикрыться или вообще оказаться от него подальше. Оказалось, я лежала на кровати с красным балдахином, и с достаточно мягким и удобным матрасом. К чему были привязаны руки, я не видела, а вот ноги были закреплены прочными с виду ремешками из кожи, а цепочка от них уходила вниз. Хоть я и была прикрыта одеялом, но это было настолько небрежно сделано, что стопы уже порядком замерзли, а вот рукам было наоборот жарко, отчего ладони неприятно вспотели. – Где я? – пытаясь не показать свой страх, спросила у мужчины. – В комнате своего жениха, где же еще? – чуть не плюнул он мне в лицо, – Даже смотреть противно… Не понимаю, как он будет с тобой спать. Меня бы вырвало. «Меня бы вырвало наверняка» – подумала я, когда боль в голове немного отступила, я все же почувствовала этот горький и противный запах табачных сигар. Или это вонь меня так отрезвила? Стараясь вдыхать ртом, я попыталась рассмотреть комнату, но кроме самой кровати, похоже, в помещении ничего не было. Разве, что есть ковер, который мне было бы проблематично увидеть из-за ограниченного угла обзора. Хотя нет, возле окон, что были справа от меня, одиноко стоял стул, и на нем покоилась раскрытая книга. – У меня нет жениха, – сказала мужчине, на что он только усмехнулся. – Радоваться должна, что тебя хоть кто-нибудь не побрезгует взять! А то вырядилась, надушилась, и думаешь, сойдешь за нормальную? Ты внутри гнилая и испорченная, фу, гадость! После этих слов он отвернулся от меня и пошел к своему стулу, чему я была несказанно рада. Его провонявшаяся табаком серая одежда висела на нем словно мешок. На фоне красно-белых штор, он смотрелся, как грязное пятно, что так сложно вывести без достаточно большого куска хорошего мыла. – Кто тут проснулся? – в приоткрытую дверь вошел высокий черноволосый мужчина, на нем были черные штаны и голубая рубаха навыпуск, движения его были слишком наигранными, словно он очень плохой актер, что играет роль, – Моя невеста проснулась! И это чудесно! С днем рождения, милая! Сегодняшний день ты запомнишь на всю свою никчемную жизнь. Ведь сегодня день нашей свадьбы! Сделаем все, как предрекали нам предки, никаких пышных празднеств, только ты и я. Он сел на кровать и по неосторожности заодно и на мою руку. Я ойкнула от боли, но он только удивленно воззрился на меня карими глазами. Но когда до него дошло, что он сделал, то дальнейшие его действия просто не поддавались объяснению. – Больно, да? – он приподнялся и вновь опустил свою пятую точку на мою руку, – Потерпи. Так, о чем я? А ну, да! Ты и я! Не чудесно ли? – Нет. Кто вы? – поморщилась я, пытаясь вытащить руку. – Я же сказал, твой жених? Ты что, глупенькая? – Вы не мой жених! – зверея от бессилия, крикнула я, на что в ответ получила несильную пощечину. А потом длинные цепкие пальцы схватили мой подбородок и повернули к мужчине. В его глазах горел странный огонь, что жаждет увидеть боль, а потом опалить, сжечь мою душу. От накатившего страха зажмурила глаза и услышала в ответ тихий издевательский смех. – Ты все правильно поняла. Еще раз попытаешься мне перечить, будешь очень долго страдать. Ты усвоила урок? Моя щека еще хранила боль от пощечины, а в тех местах, где он прикасался пальцами, казалось, останутся синяки. Но я продолжила молчать, за что получила еще одну пощечину. Теперь горели обе щеки. – Я спросил, ты поняла? – Да, – выдохнула я и отвела взгляд, если раньше было страшно, то сейчас от ужаса я не могла даже пошевелиться. – Отлично. Я твой господин, жених и будущий муж. Так что отныне обращайся ко мне только господин, или же хозяин. Ясно? – Да, – кивнула я и вновь получила пощечину, только на этот раз она была сильнее двух предыдущих. – Да, что? – грозно навис он надо мной. – Да, хозяин, – исправилась я и сжалась, ожидая нового удара. – Умничка. Хорошая девочка, – погладил он меня по волосам, – Мне придется покинуть тебя до вечера. Все кинулись на твои поиски, и мне придется поддержать их инициативу. Но вечером я буду весь твой. Безраздельно. На его губах появилась мерзкая усмешка, и он наконец-таки поднялся с моей руки. Причем сделал это медленно, наблюдая за моей реакцией. И, похоже, увиденное ему очень понравилось, так как он откинул край одеяла и провел пальцем по пострадавшей руке, зацепив браслет из сиреневых камней и ногтем, пройдя по кожаному ремешку. – До вечера, милая. Можешь пока поспать, набраться сил. Тебе их ночью много понадобится, – он одним движением отцепил мою руку и добавил, – Не пытайся сбежать или кричать, тебя все равно никто не услышит. А вот покалечиться ты можешь легко, – и быстрый взгляд на моего надзирателя, – Если хоть раз попробуешь нарушить правило, то тебя привяжут, и больше ты свободу не получишь. Ты поняла? – Да,.. господин. – Отлично. Даже удивительно, что ты так быстро учишься. А будешь хорошей девочкой, вечером я тебе подарю ужин. Я не просто удивилась, а очень сильно удивилась, о его заявлении об ужине. То есть он собирается морить меня голодом, если я не буду делать все, что он пожелает? Странно. В Империи не было принято лишать еды даже преступников! Хотя нравы там и были жестокие, но людям всегда давали кусок хлеба. Даже само утверждение, что мне подарят еду, казалось странным и непривычным. Мужчина был удовлетворен результатом разговора, мне показалось, что ему даже понравилось все то, что здесь происходило. И он, насвистывая простой мотив, направился на выход. И как только он скрылся за дверью, я поспешила освободиться от ремешков на руке и ногах. Радовало только то, что меня никто не раздевал, и я осталась в бальном платье. Нот перчаток, к сожалению, не было. И зачем они им понадобились? Хотя может, таким образом, они хотят запутать воинов. Ведь если мою вещь найдут, скажем, в восточном городе, то и будут там искать. А я тем временем могу быть, где угодно, только не там. Под пристальным взглядом надсмотрщика, я посмотрела по сторонам от кровати и с неудовольствием отметила, что обувь тоже исчезла в неизвестном направлении. А вот деревянные полы комнаты не вселяли желания по ним ходить. Похоже, здесь никто не убирался годами. Что же я имею? Две двери, одна наверняка в уборную, другая является выходом. Два широких больших окна в мир. К ним мне не запрещали приближаться, а значит можно ходя бы приблизительно определить, где я нахожусь.