— О, подозрения — вещь обоюдоострая, дорогая моя Адалинда! Лично я подозреваю, что ты с самого начала знала о кровавых ритуалах, но ничего не предпринимала, пока жизнь в твоей дочери поддерживалась за счет сарцианок. Кому какое дело до малолетних язычниц? Ты забеспокоилась, лишь когда ведьма начала похищать горожанок и возник риск разоблачения. Вот и попыталась направить расследование в нужное русло. На миг появилось опасение, что перегнул палку, до того побелели стиснутые в кулак пальцы Адалинды, но та пересилила себя и ограничилась недоброй улыбкой. — Как тебе такая история? — поинтересовался я. — Уверена, что подобный доклад положат под сукно? Думаешь, в столице у тебя нет недоброжелателей? Ты можешь испортить мне жизнь и загубить карьеру, но и сама не застрахована от подобного исхода. Сеньора Белладонна несколько невыносимо долгих мгновений сверлила меня немигающим взглядом, затем стряхнула оцепенение и рассмеялась. — Филипп, не переоценивай свою значимость! На лошадях клейма Вороных жеребцов, эта рота рейтар сейчас расквартирована в Риере. Здесь они не по приказу маркграфа, на это их подбил кто-то влиятельный и богатый. Подозреваемых не слишком много, я разберусь с этим делом и сама! О шантаже и угрозах речи уже не шло, так что нервное напряжение понемногу начало отпускать. Ничего, мы еще поторгуемся… — Адалинда! — в тон собеседнице произнес я, подставил голову под струйку лившейся с высоты воды и лишь после этого продолжил: — Ты не стала бы строить козни против коллеги по просьбе человека со стороны. Это был кто-то обладающий немалым влиянием из столичного отделения, но точно не канцлер. У меня есть определенные подозрения на этот счет, но нет уверенности. И взамен я не просто назову имя, но дам уверенность. А это дорогого стоит. Сеньора Белладонна презрительно фыркнула. — Ты блефуешь! — Вовсе нет. Вскрываемся? Адалинда после недолгой паузы кивнула. — Ты первый. — Твой благоверный, — не счел я нужным и дальше тянуть время. — Гепард, — прозвучало в ответ. Мы уставились друг на друга, обдумывая услышанное. Гепард! Какая честь! Палки в колеса мне вставлял Герберт вон Бальгон, граф Мольке, — самый молодой, но отнюдь не обделенный влиянием вице-канцлер Вселенской комиссии по этике! И вместе с тем особого удивления я не испытал и поверил словам маркизы безоговорочно. Все это было вполне ожидаемо, предельно логично и… безобидно. В Мархофе Гепард прямо заявил, что изначально считал меня не лучшей кандидатурой для проведения столь важного расследования. Открыто пойти против воли канцлера он не мог, вот и попытался вывести из игры с помощью подковерных интриг. А дабы не оставаться в долгу у маркизы цу Лидорф, при первой же возможности распорядился начать в отношении нее служебную проверку. Мне полагалось ухватиться за шанс поквитаться с обидчицей, облить ее в отчете грязью и тем самым дать вице-канцлеру возможность оказать Адалинде ответную услугу, отправив эту писанину в мусорное ведро. Ну и в чем тут злой умысел? Ангелы небесные! Да с такими обвинениями меня попросту поднимут на смех! Неужто все впустую? Я едва подавил горестный вздох. — Ты что-то говорил об уверенности, — напомнила маркиза цу Лидорф. Известие о желании супруга спровадить ее в мир иной не сумело выбить сеньору Белладонну из колеи, пусть щеки и заалели от прилившей к лицу крови. Не поднимаясь из воды, я дотянулся до кошеля с перстнями, распустил завязки и кинул одно из колец собеседнице. То самое — с янтарной звездой и россыпью изумрудов. Адалинда уставилась на украшение во все глаза, и я поведал ей всю историю — то, что знал наверняка, и то, о чем лишь мог строить догадки. — Подлец! — выругалась маркиза цу Лидорф, вытерла выступившую в уголке глаза слезинку и повторила уже с некоторым восхищением: — Нет, ну каков подлец! — Она отвлеклась от своих невеселых раздумий и вдруг произнесла: — Гепард прибыл в Риер и сообщил о грядущей поездке в Мархоф за день до прихода подметного письма о разоблачении твоего инкогнито. Интересно, не так ли, мой дорогой? Интересно?! Ангелы небесные! Да меня словно пуля в голову долбанула! Мысли закружились лихорадочным калейдоскопом и сложились в новый, куда более впечатляющий расклад, в центре которого пребывал Герберт вон Бальгон собственной персоной. Он попытался задержать меня в Риере и отстранил от расследования в Мархофе. Им был подписан приказ о переводе в Регенмар, хоть епископ Вим и запрашивал назначение в Ольс. А еще именно по его милости мне пришлось застрять в Риере, где черно-красные немедленно озаботились наймом убийц. Более того — чем дольше я об этом думал, тем сильнее крепла уверенность, что моей встрече со злосчастным дилижансом предшествовало ожидание некоей срочной депеши из Ренмеля. Меня подвели к чернокнижнику, словно быка на убой! Гепард в игре! Он увяз в этом деле по уши, прижму его — получу шанс во всем разобраться и, кто знает, возможно, даже сумею выйти сухим из воды. Надо лишь все правильно рассчитать и разыграть как по нотам. — Филипп! — окликнула меня маркиза. — Надеюсь, ты вернешься со мной в Риер? — А это действительно необходимо? — О да! — хищно улыбнулась сеньора Белладонна. — Кто-то ведь должен донести до сеньора вон Аухмейна всю степень моего недовольства его черной неблагодарностью! Я на миг заколебался, потом усмехнулся. — Если эта степень круглая и свинцовая, нам есть что обсудить. — Круглая и свинцовая или стальная и острая — решать тебе, — сказала Адалинда. — Просто сделай все чисто. Остальное не важно. Не желаю ничего знать. Оставалось лишь кивнуть, ведь нет ничего глупее, чем полагаться на добрую волю и короткую память людей, подобных сеньору вон Аухмейну. Тут двух мнений быть не может — недовольство маркизы я непременно передам и еще немного добавлю от себя. А после… Неспроста говорят, что все дороги ведут в Ренмель. Моя так уж точно ведет именно туда. В Ренмель!