— Если хватать и держать — да, а отбить точно успеет. Но вообще это неправильно. Развивай самоконтроль! Перехватить осветительный огонек — плевое дело! Марта пробурчала в ответ нечто невразумительное и занялась отработкой техники создания силовой перчатки, а я забраковал Уве очередной проект улучшения магической сигнализации имения и прогнал его корпеть над схемой в библиотеку. Сам отправился в сад, где пил вино маэстро Салазар. С каждым днем воздух прогревался все сильнее, и сегодня Микаэль не стал надевать камзол, пусть в тени остролистов и было свежо. — Угощайся! — указал он на кувшин. Я покачал головой и заметил: — Ты кажешься вполне довольным жизнью, друг мой. — А есть повод горевать? — удивился Микаэль. — Вино, тишина и спокойствие — чего еще можно желать? — Чего? — нахмурился я. — Например, убраться отсюда! Ты ведь не думаешь, что герхардианцы просто так тянут с ответом вот уже вторую седмицу? Наверняка замышляют какую-то пакость! — Нисколько в этом не сомневаюсь, — легкомысленно улыбнулся маэстро Салазар, отхлебнул из кружки и развел руками. — Но это не означает, что я не могу получать удовольствие от вина и безделья! — Прихватят нас на выезде из города… — Тогда и начну нервничать. А пока — уволь. Я в сердцах выругался, но сразу взял себя в руки и спросил: — Как тебе Марта? Микаэль покрутил отросший ус и неопределенно пожал плечами. — Движется очень легко и схватывает все на лету. Из девчонки может выйти толк, но пока она имеет весьма смутное представление, куда следует бить, и совершенно точно не умеет этого делать правильно. — Брата-заклинателя она уложила наповал. — Она и тебя подрезала, Филипп, — ухмыльнулся маэстро Салазар. — Но пока что оба эти случая проходят по разряду случайного везения. Ну или около того. — Тебе видней. — Мне? — прищурился фехтмейстер. — Почему тогда не посоветовался, решив завести цепного убийцу магов? Я бы сказал этого не делать. — Цепного? Брось! Марту со мной ничего не связывает, от меня ей нужны лишь знания. Микаэль расхохотался. — Кого ты хочешь убедить, Филипп, меня или себя самого? Да она без ума от тебя! Втрескалась по уши. Не думаешь ведь, что был первым колдуном, который проезжал через те места? А ты еще не от большого ума огуливаешь ее со всем усердием, как только кровать не развалилась до сих пор! — Брось! — Я тебя нисколько не осуждаю, — ухмыльнулся маэстро Салазар. — Просто взываю к благоразумию. Вспомни о моих словах, когда надумаешь завести очередную пассию. Ладно, если Марта ей глотку перехватит, а ну как тебе? — Что за язык у тебя такой? — только и вздохнул я. — Провидца заклеймить позором — глупца привычная стезя, — флегматично продекламировал в ответ Микаэль, переливая из кувшина в кружку остатки вина. — На что глупцу чужая мудрость, когда… — Стихотворец запнулся, несколько раз щелкнул пальцами, пытаясь ухватить рифму, а затем махнул рукой. — Ну ты понял, да? Я презрительно фыркнул и ушел в дом. 4 Жизнь текла с изматывающей размеренностью, лишь раз посреди ночи нас разбудили приглушенные звуки стрельбы. Как выяснилось поутру, причиной переполоха стало нападение кровников на одно из дворянских поместий неподалеку. — Обычное дело, — сказал мне магистр-управляющий. — Иногда горячие головы не довольствуются поединками и решают вопросы чести более… — Кардинально? — предложил я свою трактовку. — Именно, — улыбнулся граф и отправился на службу. Подвижки случились на двенадцатый день нашего пребывания в Ленинцгене. В тот вечер магистр-управляющий вернулся со службы в непривычно приподнятом настроении и не преминул обрадовать меня, едва ли не первый раз обратившись при этом по имени: — Филипп, у меня для вас две новости! — В самом деле? — насторожился я. — И обе хорошие, если не сказать — замечательные! — подтвердил граф, плеснул себе в хрустальный бокал бренди, но пить не стал и лишь принюхался к аромату выдержанного в дубовых бочках напитка. Я уставился на собеседника, пытаясь уловить скрытый в его словах сарказм, но, пожалуй, впервые с момента нашего знакомства магистр-управляющий не напоминал сжатую пружину, а был благостен и расслаблен. — Его светлость маркиз цу Рогер выразил признательность за выявление возможной связи между убийством маркиза Альминца и неким сеньором де ла Вегой и сообщил, что с нетерпением ждет документального подтверждения сего факта, — сообщил граф Хирфельд и глянул на меня поверх бокала неожиданно пристально и остро, что нисколько не вязалось ни с его расслабленной позой, ни с беззаботным видом. — Сказать начистоту, поначалу я отнесся к вашей затее с немалым скептицизмом и, чего уж скрывать, опасался обвинений… в подлоге. Так что же я упустил, магистр? Я растянул губы в насквозь фальшивой улыбке, но врать и юлить не стал, привычно отделался полуправдой, упустив ненужные детали и подробности. — Могу лишь предположить, что этот сеньор де ла Вега уже попадал в поле зрения Вселенской комиссии или же… смежных структур. Секретарь имперского Кабинета бдительности барон аус Барген приложил немалые усилия, дабы арестовать убитого мной под Стожьеном чернокнижника, и уж точно его люди не могли позабыть о странном южанине, оставившем их в дураках. Наверняка розыскные листы на Сильвио де ла Вегу разослали не только по городам и весям, но и в канцелярию Вселенской комиссии. Граф Хирфельд отпил бренди, кивнул и нейтральным тоном произнес: — Такое предположение способно многое объяснить… — Речь шла о двух новостях, — напомнил я. — Ах да! — Магистр-управляющий поднялся из кресла, открыл один из ящиков секретера и кинул на стол не слишком-то и толстую пачку бумаг. — Ваши подорожные. Прокурор соизволил закрыть дело, можете отправляться в путь хоть завтра. Все необходимые отметки уже проставлены, и я взял на себя смелость снабдить документами вашу… — тут граф не то чтобы запнулся, а, скорее, наметил заминку, — спутницу. Увы, они действуют лишь на территории королевства. — Премного благодарен! Чудесные известия! Воистину чудесные! Хвала небесам! — неподдельно обрадовался я, быстро разложил на столе бумаги и с облегчением убедился, что дела обстоят именно так, как и уверил меня собеседник. С высочайшего соизволения нам даровалось право беспрепятственного проезда по территории Грахцена и пересечения границы королевства в любом из пропускных пунктов по моему усмотрению. Я собрал подорожные, кинул быстрый взгляд в окно и решил: — Сегодня уже поздно, отправимся в дорогу с утра. — Но тут же опомнился и обратился к хозяину имения: — Магистр, даже не знаю, как вас благодарить за содействие! И за гостеприимство, разумеется, тоже! — Право слово, никаких особых заслуг приписать себе не могу, — покачал головой граф. — Я так и не сумел добиться аудиенции у его величества, все произошло без моего участия… В словах собеседника мне почудилась многозначительная недосказанность, и я насторожился. — Неужто герхардианцы пошли на попятный по доброй воле? Граф Хирфельд рассмеялся. — Дорогой Филипп! В нашем славном городе ничего и никогда не происходит по доброй воле, если в деле замешаны интересы двух или более аристократов. Порой даже исполнение супружеского долга обставляется целым рядом условий, что уж говорить о ситуации, в которую удосужился вникнуть королевский прокурор! Либо он отчаялся вытянуть из добрых братьев достойную мзду и поступил им назло, либо те побоялись, что дальнейшее затягивание с ответом будет расценено как неуважение королевского правосудия и приведет к ущемлению кое-каких дарованных ордену вольностей. — Либо они добились своего, — вздохнул я, — и нам придется пробиваться из города с боем. — На этот случай я выделю сопровождение, — объявил магистр-управляющий. — Вас проводят до самой границы. — Даже не знаю, как вас отблагодарить! — Пустое, магистр! Это мой долг… Я поспешил откланяться и отправился в наши апартаменты, а там велел подручным собирать вещи и не засиживаться сегодня допоздна. — Выдвигаемся завтра на рассвете! — Вот и кончилась спокойная жизнь! — вздохнул Микаэль, взвесил в руке кувшин, а после перевернул его над кружкой, но из горлышка вытекла одна-единственная капля вина. — Досадно-досадно… — Не забудьте ничего из обновок! — предупредил я, поскольку вещей у нас теперь изрядно прибавилось, и нацелил указательный палец на ведьму. — Надень мужское платье! Только нож на виду не держи, убери в мешок. Лишнее это. После нескольких визитов портного Уве и Марта больше не выглядели двумя оборвышами, да и маэстро Салазар благодаря содействию рекомендованного графом мастера обновил гардероб и обзавелся парой сменных рубах и прочей крайне необходимой в дороге мелочовкой. Оставалось лишь порадоваться тому обстоятельству, что нам выпала возможность собраться в дорогу без всякой спешки и аккуратно уложить вещи в мешки. Я на всякий случай еще и пистоли зарядил — неожиданная покладистость приора герхардианцев наводила на воистину нехорошие раздумья. — Ждешь неприятностей? — угадал мои мысли заглянувший в комнату Микаэль. — Ты будто не ждешь? — фыркнул я. — Люди графа, конечно, сопроводят нас до границы, но мало ли что может случиться в дороге? Маэстро Салазар кивнул.