С фото на меня смотрел обычный, в общем-то, мужик. Тонкие, я бы даже сказал: аристократические, черты лица, аккуратная прическа. Блок расширения памяти над правым ухом говорил о том, что Симон продолжал изучение каких-то баз знаний. Тоже плюс, кстати. И еще, он немедленно согласился встретиться, стоило только спросить. Готов был даже перелететь с другой станции, чтоб мне было удобнее. Сказал, мол, его с той, другой, ничего не связывает, и ему все равно где именно ждать найма, даже если у нас с ним общего языка не найдется. Немного смутило предложение встретиться прямо на борту нашего корабля. Что-то я не готов был к тому, что чужие люди будут разглядывать заваленный контейнерами с честно нажитым имуществом ангар. Представлялось, что это, в какой-то мере, дело наше внутреннее. Почти что интимное. Хотя, конечно, прямо-таки кричащее о нашей платежеспособности. И все-таки, договорились устроить кастинг на нейтральной территории. Как оказалось, Симон отлично ориентировался в злачных местах, и лишь на минуту задумавшись, выдал название бара, где на Жита-Толобъян-18 собирались по большей части пилоты припаркованных здесь звездолетов. У меня аж все внутри затрепетало! Наконец-то я увижу реальный инопланетный кабак, окунусь в атмосферу, где все завалено звездной пылью и историями, рассказанными матерыми звездолетчиками. Где возможно, в уголке станут решать дела космические контрабандисты, у стойки пьяный стары пират травить байки о встреченных в Пустоте чудовищах, а прямо по центру зала вербовщик завлекать развесивших уши молодых выпускников пилотского училища вступить в славные ряды какого-нибудь флота. Время до рандеву еще было предостаточно, а у меня на станции оставалось еще одна задачка, которую следовало обязательно решить до отлета. У этой задачки даже название было: Юральд Стирман и его электронные мозги! Благо никакого подпольного мастера-ломастера искать не пришлось. Специалисты местного отделения мегакорпы «Лин Дай» согласились попробовать сваять конвертер, если я смогу доставить им живого камерас с функционирующим устройством социального взаимодействия. Это не я придумал, это симпатичная девчушка с явно азиатской внешностью, оттарабанила после консультации с кем-то из инженеров. И сразу добавила, что у них можно приобрести и комплекты баз знаний по любому направлению. Согласно расчетам навигационного компьютера, от Житы до системы Ювилем, где, напомню, располагалась выбранная школа, двадцать четыре прыжка. Двадцать одни стандартные сутки в пути. Прибавить сюда еще пачку оставшихся в моем распоряжении нейробустеров, и получим в итоге: целую гору выученных баз. Время деньги. Чем скорее я смогу получить вожделенный сертификат на управление малыми и средними пустотными платформами, тем скорее начнем формирование наемного отряда. А, честно говоря, после того памятного полета на имперском тяжелом истребителе, тянуло за джойстики со страшной силой. Станция была огромной, но не настолько большой, чтоб нужно было часами добираться с одного края на другой. Всевозможные лифты, эскалаторы, роботакси, в конце концов, гарантировали, что мы всюду успеем побывать и никуда не опоздаем. Объемную карту Жита-Толобъян-18 диспетчера сбросили на центральный компьютер «Стервы» сразу после остановки двигателей. Скачать ее оттуда на нейросеть — дело двух секунд. Оставалось выбрать одежду, сунуть бластер в магнитную кобуру, и отправиться глазеть на столичные достопримечательности. Интересное, кстати, у туземцев отношение к оружию. Начать хотя бы с того, что любое, из обширного списка, считающееся условно не летальным, было разрешено к свободному ношению и использованию на всех станциях и других пустотных сооружениях, вне атмосферы обжитых планет. Боевое, то есть в принципе способное нанести кому-либо повреждения несовместимые с жизнью, разрешалось носить, но использовать можно было только в условиях, когда твоей жизни грозит реальная опасность. В противном случае, применивший какой-нибудь бластер в ответ на бранное слово сам считался преступником. Суд вершился быстро, и ни о каких принципах презумпции невиновности понятия не имел. Доказательством могла служить банальная запись с камер наблюдения, коих везде было понатыкано тьма — тьмущая, с нейросети — при условии, что кто-то из участников конфликта успел включить запись. Весомыми считались показания непредвзятых свидетелей. В случае отсутствия таковых, вступало в силу правило последнего стрелка. В том смысле, что последний оставшийся в живых, признавался правым, а погибшие противники — виноватыми. Подборка законодательных актов из подаренной Селеной базы «Содружество» именно на таких моментах делала особенный акцент. И если бы на сером кристалле не стоял оттиск герба межгосударственного образования, я бы решил, что это розыгрыш такой, незамысловатый. Потому как, это здорово напоминало мне киношный Дикий Запад, где добро всегда побеждает зло. В смысле, кто победил — тот и добро. Радовало, что правительствующий Сенат Содружества и его исполнительный орган — СОБеЗ, совершенно не боялись толпы вооруженных граждан. Любому, чей рейтинг социальной безопасности превышал ноль, имел право владеть, и использовать в случае необходимости, абсолютно любое оружие. От заточенной спицы до торпеды крейсерского класса. От банального парализатора в раскладной дубинке, до штурмового комплекса с бронебойными снарядами из обедненного сверхтяжелого металла. И всезнающий «Кварк» о вооруженных бунтах угнетаемого рабочего класса знать не знал, и ведать не ведал. Специально искал. И что-то разгула преступности в темных переходах не наблюдалось. Подозрительные личности, по своим каким-то темным надобностям, мимо проскальзывали. Но чтоб гоп-стоп там, или «дядя, угости папироской», такого не увидел. Разочаровался даже слегка. В крови заранее бурлил адреналин, а оказывается — зря. В сердцах, даже поделился наблюдениями с Юральдом. Не для того, чтоб душу излить, а ради самого разговора. Как-то же нужно было контакт с молчаливым камерас устанавливать. — Человек с мечом, подобен человеку без меча, — тут же процитировал Стирман какого-то очередного теолога-теоретика. Или святого. Или знаменитого в Акбарре инквизитора. Черт их там разберет. — Однако же второй опасается первого, а не наоборот. Так и свет истинной веры подобен оружию в наших руках. — Банально, но от этого не менее мудро, — хмыкнул я. — Это ты так изощренно на мой бластер намекаешь? — Я не сомневался, что свет истинной веры, как истина истин, способен растопить даже самые черствые сердца. — А ты не сомневайся! — еле удерживаясь от смеха, выдал я. — Ибо сомнения порождают ересь! А ересь порождает возмездие! — Ооо! Командир! Открой, кому принадлежат эти бесконечно мудрые слова? — Богу-императору конечно, — скромно признался я. Хотя так и подмывало присвоить эту читанную в свое время где-то на просторах земного интернета сентенцию. — Богу-императору? — удивился Юрген. — Ну конечно. Империя людей. Знаешь? — И правит там Бог? — Да, — тяжело выдохнул я, задумавшись вдруг, что вот так, походя, и создаются рассказываемые в барах легенды о волшебных странах за тридевять гиперпереходов. — Живой? — не унимался камерас. — Именно. — Почему он Бог? — Он хранит целую империю от давления Тьмы из глубин подпространства, противостоит Хаосу, и ведет за собой легионы в вечной войне со ксеносами. Ты бы так смог? — Нет, — вынужден был признать Стирман. — Ну вот. Поэтому мы с тобой бродим по кишкам этого человеческого муравейника, а он Бог и правит Империей Людей. Следующий вопрос камерас задал, когда мы с ним уже вышли из слабо освещенных галерей причальных ангаров в жилую часть станции. Здесь и людей было куда как побольше, и серые стены сменились разноцветьем рекламных щитов. Посмотреть было на что, и я, усиленно вертя головой, уже позабыл собственную неудавшуюся шутку. — Там у них есть рабы? — невинно вдруг поинтересовался Стирман. — Где там? — В людской империи. — В Империуме? Не-а. Там у них вечная война с другими космическими расами. Каждый человек на счету. А ксеносов обращать в рабство никому в голову не придет. Они враги, и достойны лишь тотального уничтожения. Спутник снова надолго примолк. И снова выбрал момент для нового, коварного вопроса, когда я уже успел снова выкинуть древнюю компьютерную игру из головы. Шлюз-диафрагма из бронестекла, ведущая в местное отделение «Дай Лай» занимала все мое внимание. — Ты там бывал? Ты ведь оттуда? Да? — заглянув мне в глаза, спросил Юральд. — В Империуме? Вынужден тебя огорчить, мой друг. Не бывал. Легенды о них слышал. Там, откуда я родом, о них много болтают… Ну вот. Мы почти пришли. Тебя осмотрят их специалисты, а я пока займусь выбором баз знаний. О деньгах не беспокойся. Все апгрейды за счет фирмы. — Я не беспокоюсь, — кивнул отчего-то погрустневший камерас. — У меня их никогда не было. — Обязуюсь исправить это досадное упущение, — засмеялся я. — Я намерен сделать богатыми всех нас. Все. Входим. Поздоровались. Это, кстати, в новом для меня мире вовсе не обязательно. Пожелания доброго дня, или здоровья в общении между хорошо знакомыми, симпатизирующими друг другу людьми — еще одно подтверждение добрых отношений. Что означает, перед началом разговора с вовсе незнакомыми, желание эти самые, добрые отношения начать. Как-то так. Надеюсь, мне удалось передать все нюансы этого, привычного по земной жизни, ритуала в новых условиях. В общем, поприветствовали друг друга с девушкой, чье лицо было как две капли воды похоже на какую-то, знаменитую на все Содружество модель. Во всяком случае, эта мордашка постоянно мелькала на рекламных щитах. Мое ее пристальное разглядывание ничуть не смутило, лишь сделало улыбку шире. Причем я ни на секунду не поверил, что видел перед собой ту самую, так сказать — обладательницу авторских прав на физиономию. В обширных возможностях туземной пластической хирургии я нисколько не сомневался. Так почему бы этой бабенке, вместо обычного макияжа, не поменять себе морду лица? Нам, мужикам, приятно, а ей операцию, наверняка, компания оплатила. Тем более что генная карта от этого преобразования не изменилась. Значит, сохранился и доступ ко всем благам безумной цивилизации, включая счет в банке. — Система сообщила мне, что вы, господин Карташ, интересовались адаптацией акбаррского обучающе-контролирующего устройства к общим стандартам Содружества, — проворковала красотка. — Могу ли я предположить, что эту операцию требуется совершить в отношении вашего спутника? — Все верно, — согласился я. — Так вышло, что он был рожден камерас. Вам знаком этот термин? — О, да, господин Карташ. Этот термин нам знаком. Не будете ли вы возражать, если в процессе адаптации мы просканируем устройство, и возьмем несколько проб генетического материала у вашего… камерас? — Почему вы задаете этот вопрос мне? — удивился я. — Вот же он. Рядом стоит. Уж кого-кого, а его это прямо касается. — Дело в том, господин Карташ, что согласно законам Содружества, модернизированный клон реально существующего, или существовавшего прежде, гражданина, не может быть полноценным гражданином. База данных СОБеЗ не двусмысленно указывает, что вы, господин Карташ, являетесь пожизненным опекуном и правообладателем модернизированного организма, личное наименование: «Юральд», имя генетической линии: «Стирман». — Вот как? — уши у меня пылали. Вполне возможно, что вместе со щеками. Рабство, говорите у вас тут отменено? Так нате. Получите и распишитесь. Живого, обладающего собственной волей, и способного самостоятельно принимать решения человека официально записали мне в собственность. Что это, если не рабство? — Одну минуту. Мне требуется консультация специалиста. Девушка менеджер тактично отошла, а я связался в нойманом. В условиях огроменной космической станции, это было технически возможно. — Что поделаешь, мой друг, — грустно констатировал Варг, выслушав мои возмущения. — Не мы с тобой принимали эти законы. Но ты ведь не относишься к Юральду, как к вещи? Нет? У и отлично. Никто не может запретить считать его человеком. И, кстати! Сколько они готовы заплатить за право сканирования камерас? Уверен, данный тип гемм-клонов — не частый гость корпоративных лабораторий. — Спасибо, — хмыкнул я. — Мне стало… В общем, спасибо. А есть возможность открыть Юральду счет в банке? — Поручу Юа это выяснить. Все равно она уже закончила монтаж уничтоженных имперцами турелей, и теперь просто бездельничает. — Пусть сразу присылает мне на сетку результат изысканий, — нойман в своем репертуаре. Сам не может без дела сидеть, и другим не дает. — Конец связи. Возвращение менеджера я встретил широченной улыбкой. А она меня подозрительным взглядом. Известие, что карго-мастер отряда, нойман, интересуется суммой, которую корпорация «Дай Лай» готова заплатить за пробы и глубокое сканирование образца военных технологий Акбарра, ее и вовсе не порадовало. Тем не менее, договорились мы быстро. Почти без торговли. Призрак ли Варга — у нойманов в Содружестве репутация прожженных торгашей — тому виной, или они сразу выделяли определенный бюджет, Бог весть. Факт тот, что суммой я остался доволен. А Юральд остался равнодушным. Он, как и я, еще не знал цену деньгам. Всю его сознательную жизнь государство его кормило, одевало и обувало. Излишеств он не хотел, ибо не ведал об их существовании. Святая простота. Потребовал подписания договора, что в процессе исследований Стирману не будет причинен вред. Со штрафом в десять миллионов кредитов. Живого и здорового Стирмана за эти миллионы не купишь, но хотя бы, возможно, поумерит пыл обожающих копаться в неизведанном ученых. Уверен, натвори они чего-нибудь, штраф корпорация вычтет из их зарплат. Юральда пригласили пройти внутрь комплекса лабораторий, а я остался обсуждать с красоткой пакет баз знаний, намеченных к приобретению для себя и экипажа. Комплект пилота малых пустотных платформ, навигация и дроны. Шахтерские и изыскательские сканеры. Полный список техника малых и средних платформ в двух экземплярах. Четыре комплекта баз космических штурмовиков. В общем — много чего. Почти на сто тысяч кредитов. — При покупке баз знаний на сумму, превышающую сто тысяч, вам полагается бонус, — коварно посетовала менеджер. — Может быть, выберите что-то еще? Добавил базы по скафандрам, и, после недолгих колебаний, по археологии. Всегда отел подержать в руках что-нибудь невообразимо древнее. Бойтесь своих желаний. Я теперь и сам — нечто древнее. Тем не менее, артефакты найденных на разных планетах исчезнувших цивилизаций присутствуют на рынке. И, по словам ноймана, служат отличным способом вложения свободных средств. Потому, наверное, что со временем только дорожают. Хотелось хоть немого в этом разбираться. Вдруг какая-нибудь древне-инопланетная хреновина в руки попадет. В качестве бонуса мне торжественно презентовали базу знаний. Ну конечно! Что же еще-то? И называлась она: «Брачные игры Хайрульских магонков при разведении в неволе». Очень нужные знания! Очень. Прям сплю и вижу себя заводчиком магонков, пританцовывающим вместе с неведомыми зверушками танец любви. Ощущение, что подобные этим кристаллы и создают исключительно для пафосного вручения в виде бонуса. Вроде бронзовых птиц, или казачьих шашек в пластмассовой позолоте из дрянного железа «мейд ин чина» — вещей бессмысленных и годных только для подарка незнакомому человеку, к нуждам и чаяниям которого совершенно равнодушен. Было у меня раньше четыре базы, смысла в существовании которых, я решительно не видел. Теперь их стало пять. Хоть коллекционировать это безобразие начинай. Так ведь, стоит начать, придется специально искать и выкупать этот апофеоз человеческой глупости. Время и деньги тратить. А так, до сих пор, они мне все бесплатно достались. И все-таки, девушку я поблагодарил. За науку. Ведь говорил мне Варг, рассказывал, что при объявлении продавца о существовании бонуса, следует сразу определять интересы. Мол, так и так. Хочу в виде подарка от фирмы то-то и то-то. Конечно, в рамках приличий. Контрольный пакет акций «Дай Лай» мне не светит, хоть на какую сумму накупи я у них этих пресловутых серых кристаллов. Кейс с покупками, понятное дело, распорядился доставить в ангар. Мы ведь серьезные люди. Нам не к лицу таскаться с красочными пакетами из бутиков на деловые встречи. Демонстрировать, так сказать, и красоваться. У нас вон там целый звездолет припаркован, стоимостью в полтора миллиона кредитов. В бар заявился в прекрасном расположении духа. Всю дорогу шутил сам над собой, подкалывал. Тренировался, перед неизбежным. А уж в то, что нойман оставит этакий-то прокол на пустом месте, без внимания, я не верил совершенно. Грубый он человек. И ничего не понимает в брачных играх экзотического вида сусликов. Это — я про животных — уже успел выяснить в сети. Популярная, кстати, забава в семьях высокооплачиваемых чиновников и специалистов высочайшей квалификации, разведение этих самых грызунов. «По неподтвержденным пока данным, поглаживание шерсти этого животного уравновешивает психику, способствует улучшению настроения», — цитата из статьи, между прочим. Все на полном серьезе. Хотя, нужно признать: вид эти тварюшки имели донельзя няшный. Бар показался мне каким-то безликим. Обстановка прямо-таки кричала: все что вы видите вокруг — стандарт. Барная стойка, каких миллионы по всему Содружеству. Столы со стульями из каталога. Какие-то аляпистые картинки на стенах — принты самого низкого качества. Это был мой первый бар в новом мире, но после беглого осмотра местных «достопримечательностей», я на все сто был уверен: и напитки тут подавались самые что ни на есть обычные. Производимые какой-нибудь корпорацией триллионами тонн для не особенно взыскательных потребителей из биологических отходов. Посетители тоже подкачали. Ни тебе старых пиратов втирающих байки за кружку пенного доверчивой молодежи. Ни матерых космических волков, одним взглядом способных остановить пулю. За стандартными столиками сидели стандартные человечки в стандартных комбинезонах, и держали в руках стандартные напитки в стандартных бокалах. Честно сказать, старался не вглядываться в лица. Боялся, что и рожи увижу одинаковые. Стандартные. Сделанные по каталогу. И это бар пилотов? Чего же эти, с виду похожие на менеджеров средней руки, люди пилотируют? Межзвездные мусоровозы? Магистральные контейнеровозы? Космические трамваи? Симон отличался от их всех, как только может отличаться яркая личность, от серой массы. Уже одно то, что одет Делакруз был в костюм, напоминающий парадный мундир военных Акбаррской Империи, вызывало улыбку. Кто-то мне говорил, что в Федерации это сейчас мода такая. Сам-то я не особенно слежу за трендами, но людей, имеющих смелость позволить себе так явно выделяться, искренне уважаю. Тут я, признаться, сплоховал. Имелся же у меня парадный… гм… кафтан что ли? В общем, длинный пиджак с карманами, пошитый из кожи славеров. С десяток тысяч кредитов такая штука стоит, а мне просто смастерили его из трофейных шкур. И еще на полсотни изделий в запасе материала осталось. Что стоило вывести обновку в свет? Не выглядел бы оборванцем на фоне этого щеголя. Хотя, и ущербным я себя не чувствовал. В конце концов, из нас двоих именно я имею возможность и желание нанять другого себе на службу, а не наоборот. — Макс Карташ, я полагаю? — пилот встал и, лишь на миг задумавшись, крепко сжал протянутую руку. — Я Симон Де Ла Круз, к вашим услугам.