— А чего это ты вдруг стала перед ним отчитываться? — Не перед ним, меня Ярцев попросил. — Владимир Андреевич? — Ты его знаешь? — Лично не знаком, но слышал о нем. Что-то у нас бестолково разговор идет. Давай-ка по порядку… Если до сих пор у меня и были какие-то сомнения в принадлежности Максима к славному племени полицейских, то они испарились, когда он с ловкостью фокусника достал откуда-то блокнот и ручку, пристроил блокнот на колене и приготовился записывать. — Протокол? — уточнила я. И ответил он так же, как Ярцев: — Нет, зачем нам формальности. Это так, записки для памяти. Я довольно подробно пересказала ему все утренние события, начиная с того, как увидела в дверях соседской квартиры мужика с молотком. Максим время от времени задавал вопросы, и почти все они касались Дениса. Причем брат покойного Андрея ему явно не нравился. Наконец он закончил допрос (Максим мог из вежливости назвать это беседой, но, по сути дела, это был настоящий допрос), закрыл блокнот и тоскливо сказал: — Так-то все логично выстраивается. Прикупил мужик квартирку на будущее, а тут брат в город собрался — логично, если он там поживет. И присмотрит, и квартплата с него. А тут из полиции звонят: брата убили. Что делает мужик? Правильно, подрывается и едет в город. Умный, сразу в полицию идет, понимает, что квартира опечатана. Ключ у него, естественно, есть, утром начинает порядок наводить, тут ты появляешься… Полина, вот почему у меня такое ощущение, словно я пьесу пересказываю? Спектакль! Я не была уверена, что вопрос не риторический, но на всякий случай ответила: — Почему сразу спектакль? По-моему, все нормально. Сам говоришь, все логично выстраивается. — То-то и оно. А в жизни логика, как правило… даже если она есть, ее не сразу поймешь. — У меня вроде с логикой проблем нет. Все нормально. — Ага. То есть для тебя совершенно логично и нормально находить поутру трупы, сидеть с полицейским на лавочке и рассуждать о покойных соседях и их братьях… Тебе этот Денис действительно так понравился? — Ну знаешь! Понравился не понравился, это тебя совершенно не касается! И чего ты к нему прицепился? Денис — нормальный мужик и ведет себя нормально. А в твоей жизни логики нет, потому что ты сам с ней не дружишь! — Потому и прицепился, — непонятно ответил Максим. — Полина, а кем этот Денис работает? — Не помню. Что-то связанное с машинами, кажется, не то водитель, не то автослесарь. По-моему, он что-то про автосалон говорил. — То есть своего бизнеса нет и профессия не самая денежная. Откуда тогда квартира? Вот сама, как думаешь, автослесарь из райцентра — и, раз-два, между делом, покупает квартирку в нашем городе… Ты знаешь, сколько она по нынешнему курсу стоит? — И знать не хочу. — Поскольку Денис сам ответить на нелепые, с моей точки зрения, но очень неприятные намеки Максима не мог, я почувствовала необходимость вступиться. — Что, если человек в первую десятку списка Форбс не входит, так он уже и квартиру купить не может? Может, он на нее полжизни копил, со школы… — С детского сада, — с ехидной улыбочкой подсказал Макс. — Занял, продал что-нибудь ненужное, клад нашел… — В лотерею выиграл. — Между прочим! Выигрывают же люди! У меня мама, давно, правда, при советской власти еще, двадцать пять рублей выиграла, почему Денис не мог? И вообще, наши квартиры не такие уж дорогие: район не престижный, дом старый, панельный, трубы все ржавые… И ремонт прежние соседи не делали лет сорок, я точно знаю! Максим покачал головой и грустно заметил: — Тебе идет злиться. На щеках румянец сразу, и глаза блестят… Только ты попробуй меня услышать: я ни в чем его не подозреваю и не обвиняю, я просто задаю вопросы. И ответы мне не то чтобы не нравятся… просто после них у меня еще больше вопросов появляется. А что он вообще про себя рассказывает, этот Денис? Я ощутила неловкость. С одной стороны, комплиментами я не избалована, и услышать в свой адрес даже такой, скажем откровенно, сомнительный было приятно. С другой, Максим явно настроен против Дениса, и как я выгляжу, отвечая на эти нескромные вопросы? Бесплатный осведомитель? — Не понимаю, что ты от меня хочешь? Я познакомилась с человеком меньше суток назад. И разговаривали мы в основном о его покойном брате. Про самого Дениса я могу точно сказать только одно: он любит молоко и очень уважает борщ. — Положим, это не одно заявление, а два. — Рыжий снова повеселел. — Кстати, я тоже люблю борщ. Молоко, правда, не слишком… лучше пивка. — Не дождешься, — мстительно заявила я. — Ни пива, ни борща. Дома ешь. — Так дома некому приготовить, Полиночка! Тебе же товарищи подтвердили, я человек абсолютно холостой! Я посмотрела на его сияющую доброжелательным благодушием физиономию и осторожно уточнила: — Максим, я не поняла. Что это — ты за мной ухаживаешь? Вот говорила мне Леська, тысячу раз говорила, что никогда нельзя выяснять у мужика его намерения насчет себя! Аккуратно подталкивать его к нужным отношениям, мягко намекать, неназойливо давать понять, но ни в коем случае не задавать прямых вопросов! А я? Опять, как последняя дура… впрочем, то, что я дура, Леська мне тоже тысячу раз говорила. Конечно, Максиму это не понравилось. Он нахмурился и, старательно отводя взгляд, ответил нелогично: — Ты совершенно права. Давай по делу. Вы разговаривали про Андрея Селезнева. Ты о нем узнала что-то новое? Все правильно, Полиночка, все как обычно. С тобой — только о деле. Флиртовать мы будем с другими девушками, с теми, которые, как Леська, умеют и глазками похлопать, и улыбнуться вовремя, и вопросов ненужных не задавать! А ты, Полиночка, разве что борщом покормить сгодишься. Ну и про Андрея Селезнева рассказать, разумеется. А я, может, не хочу ничего рассказывать! У меня, может, у самой вопросы имеются! — Слушай, а почему смерть Андрея в полиции с двух сторон расследуют? Ярцев, как я понимаю, обычная уголовка, а ты? Что это за ЁПРСТ-отдел? Чем вы занимаетесь? — ЁПРСТ-делами, — мягко улыбнулся он. — Полина, ты забыла, что полицейский здесь я, поэтому спрашивать и давить положено мне. И не обижайся, пожалуйста, я на твои вопросы ответить не могу, смерть Андрея — слишком непростое дело. На какое-то мгновение голос его дрогнул, и я догадалась: — Ты был с ним знаком? — С чего ты взяла? — Великолепно сыгранное равнодушное удивление: действительно, откуда капитану загадочного спецотдела знать какого-то Андрея Селезнева? И что у них может быть общего, кроме рыжих кудрей? — Просто почитал дело, там его данные и психологический портрет. Чисто виртуальное знакомство. Прозвучало безупречно достоверно, можно аплодировать. Вот только меня Максим не убедил. Интуиция это была или природная недоверчивость, не знаю, но теперь я была уверена, что они были знакомы, причем не шапочно, а достаточно хорошо. Может, даже приятели. Тогда все получается логично: по обязанности, от уголовного розыска, дело об убийстве Андрея ведет Ярцев, а параллельно, по душе, Максим пытается разобраться, кто убил его друга. Я посмотрела на парня с чуть большей симпатией. — Денис рассказывал, что Андрея всегда тянуло в криминал, но он был осторожен, не хотел в тюрьму. Занимался не слишком крупными аферами, миллионами не ворочал, но ходил по краешку. В этот момент по губам Максима, склонившегося над блокнотом, скользнула легкая улыбка. Точно. Так не улыбаются при упоминании незнакомых людей. Эта улыбка — для своих. — У Андрея в райцентре вроде были какие-то неприятности, пирамиду, что ли, он там затеял или какую другую обманку закрутил, я не уточняла. Но он решил перебраться сюда: в большом городе и возможностей больше. Но чем он здесь занимался, Денис не знает, не так много они общались. В квартиру пустил, а подробностями, что да как, не интересовался. — Возможно, — согласился Максим. — Брат хоть и младший, но давно взрослый, что его контролировать. А ты тоже так считаешь? — Как? — не поняла я. — Что Селезнев был аферистом? — Ну ты спросил… откуда мне знать? У меня знакомых аферистов никогда не было. Нормальный парень, веселый, симпатичный. Меня на деньги развести не пытался. — Еще бы, — ухмыльнулся он. — Соседей потрошить даже среди аферистов не принято. — А все-таки ты можешь мне про Андрея хоть что-то рассказать из твоего, чисто виртуального? Психологический портрет хотя бы? — Это тебе зачем? — Просто интересно. Никогда в жизни психологический портрет не читала! — И сейчас тебе его никто не даст. Это же служебная информация, тайна следствия, понимаешь? — Ладно, тогда составь, например, мой портрет! — Полина, я же не психолог. Там человек расписывается по десятку разных параметров — характер, умение общаться, эмоциональность, уровень самоконтроля, мотивация, характер… я не помню всего. И знаю я тебя не настолько хорошо. — Прямо совсем ничего обо мне не знаешь? У него хватило совести смутиться. — Немного, конечно, присмотрелся. Не мог же я к тебе неподготовленным идти. — Что значит «присмотрелся»? Ты следил за мной? — Нет, зачем? Сейчас же век Интернета. Посмотрел в социальных сетях, почитал, что ты пишешь, проверил, с кем общаешься. — Да меня там почти нет, в сетях! В смысле я захожу туда редко, нет у меня времени часами в Фейсбуке сидеть. Что ты мог обо мне узнать? — Например, что у тебя нет привычки часами сидеть в Фейсбуке. И это огромный плюс в твою пользу! Ты не склонна к депрессиям и в любых ситуациях предпочитаешь сотрудничество, а не противостояние. И у тебя фантастически заниженная самооценка. — Как-то это все звучит не очень… — пробормотала я. — А если сформулировать по-другому, у тебя хорошее образование, высокая работоспособность, позитивный взгляд на жизнь, отвращение к скандалам и умение сглаживать конфликты. Я хихикнула и согласилась: — Пожалуй, так немного лучше.