Но сперва мне хотелось увидеть татуировку. Перед зеркалом я оглядела себя. По крайней мере, новых синяков не было. Ничего свежего, кроме пореза на лбу. Но и он был маленьким и не сильно болел. Неужели с Сантьяго так будет всегда? Мы будем жить в сражениях? Я сняла четки и положила их на стойку, чтобы спокойно умыть лицо и вытереть его, затем вытащила оставшиеся заколки из волос, и они, наконец, освободились из узла. Приподняв локоны, я повернулась к зеркалу спиной и попыталась разглядеть татуировку. Однако она была скрыта под пленкой. Я порылась в ящиках в поисках карманного зеркала, чтобы лучше рассмотреть шею, но ничего не нашла. Придется просить Сантьяго показать мне тату. Я была отнюдь не в восторге, что придется просить его о чем-либо. Но правда заключалась в том, что он вынудит меня просить обо всем на свете. Когда я вышла из душа, постель уже заправили, убрав грязное белье и поставив на место лампу. В подсвечники вставили совершенно новые свечи, некоторые уже зажгли. Большая гардеробная оказалась заполнена одеждой, совершенно новой и моего размера, однако не в моем стиле. Я выбрала самые простые свитер и джинсы, которые только смогла найти, а затем натянула пару удобных толстых носков. Обуви я даже не коснулась, поскольку большинство моделей красовались высокими каблуками. После я надела четки, хоть это было и не слишком удобно. Но вдруг услышала в голове голос Сантьяго. «Думаю, ты сделаешь в точности так, как я скажу». Забравшись рукой под свитер, я сняла четки и положила рядом с кроватью. Он не мог всерьез ожидать, что я стану носить эту чертову штуку 24/7. Подойдя к двери, я попыталась ее открыть. Я ожидала, что она будет заперта, потому ничуть не удивилась, получив подтверждение. Похоже, Сантьяго не хотел рисковать, ставя на мое повиновение. Хоть и решил, будто я сделаю все, что он мне скажет. Покачав головой, я вернулась к кровати, игнорируя облегчение, которое захлестнуло меня от мысли, что по крайней мере в одном смогла воспротивиться мужу. Мое внимание привлекла маска под стеклом и на подставке. Подойдя, я открыла верхнюю крышку. Сантьяго и не подумал ее запирать. Маска была уродлива и прекрасна одновременно. Она была отлита из металла и, если присмотреться, виднелись выгравированные на ней черепа, розы и инициалы «Общества», «I.V.I.» Буква V была чуть больше тех, что обрамляли ее с двух сторон, вплетаясь в черепа и розы. Де ла Роса. Ну, конечно, розы. Должно быть, нечто похожее было и у меня на затылке. Приподняв маску, я вспомнила, как ее тяжесть давила мне на голову. Моя шея едва ли могла это вынести. Но, вероятно, это было связано и с самим сексом. С тем, как Сантьяго решил взять меня. При воспоминании о произошедшем, я затрепетала, но все еще удивлялась, как подобное могло меня заводить. Тем более с кем-то вроде моего мужа. Но я действительно была возбуждена. И не собиралась заниматься самоотрицанием. До Сантьяго я не была с мужчиной, потому могла судить лишь о том, что никогда еще не достигала такого головокружительного оргазма, как с ним. Даже несмотря на боль между ног, я и сейчас трепетала от одной мысли об этом. Но существовала и обратная сторона медали. Мой муж возбудился не меньше. – Может, я тут не единственная слабачка, Сантьяго. Я вернула маску на подставку и пробежалась пальцами по свисавшим с нее тонким и коротким цепочкам с крестиками. Вспомнилось, как Сантьяго приказал мне произнести «Аве Мария» в наказание. – Безумец, – выдохнула я и подошла к двум окнам на дальней стене. Мне пришлось придвинуть стул и встать на него, чтобы хотя бы взглянуть на улицу. Однако раскрыть створки я не смогла. Все дело в том, что на самом деле это были большие окна, но поверх обшитые деревом, как и вся комната. В итоге мне остался только этот маленький кусочек света. Интересно, он специально выбрал для меня эту комнату? В этом я не сомневалась. Неужели он надумал лишить меня даже солнечного света? Я осторожно спустилась со стула, придерживая себя за спинку, когда почувствовала, что меня зашатало, а потом села на сидение. Сантьяго вполне мог решиться на такое. Держать меня пленницей в этой комнате. С таким же успехом он мог держать меня в камере под землей. Я потерла лицо и поднялась, начав исследовать комнату. Присмотрелась к резьбе на деревянных стенах, увидев черепа и розы. Как и на столбиках кровати. Тех, к которым он меня привязал. Мне вдруг сделалось душно. Я осмотрела всю комнату, что заняло не так много времени, а потом села и принялась ждать. Однако Сантьяго не пришел, даже когда солнце стало спускаться с неба. Не пришел, когда я зажгла все свечи в комнате, ожидая его появления. Не пришел, как только я переоделась в ночную рубашку. И даже когда мой живот урчал так громко, что я была уверена: Сантьяго должен это услышать, где бы ни скрывался в этом доме. Я с благодарностью приняла сон, как только поняла, что муж сегодня не придет, даже чтобы просто накормить меня. Сантьяго Вскоре после наступления сумерек Мерседес прервала мой беспокойный сон, размахивая у меня перед носом чашкой с кофе. Она сидела на моей кровати в обтягивающем черном платье, очень походя на вампира. Я знал, что сестра не сможет остаться в стороне. – Что ты здесь делаешь? – я встретился с ней взглядом. – Расскажи мне все, – ее глаза казались еще темнее, подведенные карандашом, но она все равно не смогла скрыть бурлившее в их глубине нетерпение. – Тут не о чем болтать, – я откинул одеяло и сел, жестом приказывая ей убраться с моей дороги. – Во всяком случае, ничего такого, что бы тебе следовало знать. – Сантьяго, – она надула губы, – не играй со мной. Я бросил на нее острый взгляд через плечо и увидел, что сестра разглядывала татуировку у меня на спине. Мерседес еще не видела ее. Я не планировал показывать тату кому-либо, тем более сестре. По ее взгляду я мог судить, что она удивлена. Тату на лице – моя работа, как и большая часть изображений на руке. Но управлять иглой на собственной спине было мне не под силу, как бы я этого ни хотел. – Кто это сделал? – с любопытством спросила она, как только я натянул вчерашнюю рубашку. – Друг. – Красиво, – пробормотала Мерседес.