Я повернулась и увидела пожилую женщину в униформе, стоявшую по другую сторону кровати. В дверях обнаружилась еще одна служанка, помоложе. Я осмотрела кровать и заметила окровавленную простыню, отогнутую с одной стороны. Натянула на себя толстое одеяло, чтобы прикрыться, и чуть приподнялась, тут же поморщившись от осознания того, что была совершенно обнаженной. – Нам нужна простынь, мисс. Нам понадобится всего минута, чтобы надеть чистую. Я прочистила горло и потерла лицо, ища взглядом часы. – Который час? – Девять, мисс. Я снова посмотрела на женщину у кровати. Должно быть, она посчитала меня идиоткой. – А где здесь ванная? Мне тут же указали направление. Я отметила, что стоявшая в дверях горничная старалась делать вид, что не смотрела на меня. – Мне нужна минута, – проговорила я, надеясь, что они поймут намек и уйдут, чтобы я могла добраться до ванной, не пересекая комнату голой в их присутствии. – Конечно, мисс, – отозвалась та, что постарше и отвернулась, помахав рукой своей напарнице, чтобы та выходила. Я медленно села, все еще чувствуя дикую усталость после прошлой ночи, и попыталась вспомнить, когда ела в последний раз, но не смогла. – С вами все в порядке? – спросила пожилая женщина. Я улыбнулась, прижала к себе одеяло и спустила ноги на пол, но когда попыталась встать, комната закружилась, и у меня подкосились колени. Я вытянула руку, пытаясь ухватиться за тумбочку, но в итоге опрокинула на себя тяжелую медную лампу, встретив ее лбом, а потом все же свалилась на пол. Женщина позади охнула и в мгновение ока оказалась рядом. Я села, все еще прижимая к себе одеяло, и прислонилась спиной к кровати, очень хорошо разделяя боль между ног и в голове. – Все нормально. Я в порядке, – я не стала говорить, что подобное происходило со мной почти каждый день. – Мне просто нужно что-нибудь съесть. И все будет хорошо. Женщина склонилась надо мной, на ее лице от беспокойства проявились морщинки. Услышав мою просьбу, она кивнула и позвала девушку, которую минуту назад выгнала в коридор. – Сходи за тостом и соком. Принеси сюда. – Но господин сказал... – Господин – моя забота. Делай, что говорю. Быстро, – она исчезла в ванной и вернулась, держа стакан воды. – Спасибо, – я приняла его и сделала глоток, а потом коснулась лба. – Вы поранились. Я увидела кровь на пальцах. – Все нормально. Просто царапина, – я перевела взгляд на свои запястья одновременно с женщиной. И что она обо мне подумает? Новобрачная с ожогами на руках от все еще валявшихся на полу веревок. И эта кровь на простыне. Я покраснела. Откашлявшись, она помогла мне сесть на кровать, а я постаралась не смотреть на кровавые пятна. И не думать о том, как Сантьяго вытирал меня. Спустя несколько мгновений вернулась отосланная девушка. Я слышала, как она приближалась. Должно быть, горничная торопилась, поскольку посуда на подносе громко позвякивала. – Вот и чудно, – произнесла пожилая женщина и забрала поднос, поставив его на тумбочку. Посмотрев на упавшую лампу, я заметила, что в ней не было лампочки. Я снова осмотрелась, замечая тут и там опаленные свечи. Сантьяго всегда пользовался только свечами по всему дому? Он ужасен. Прошлой ночью я в этом убедилась. Женщина протянула мне чашку свежевыжатого апельсинового сока, и я с радостью приняла ее, сделав глоток. – Теперь точно лучше, – проговорила я, чувствуя, как сахар начал делать свое дело. – Спасибо. Она подлила мне еще из небольшого кувшина, и я снова отпила, посмотрев на тост. – Поешьте пока. Мы начнем с другой комнаты, а потом вернемся. – Но, мэм... – начала другая девушка. – Помолчи, – перебила она ее и выпроводила из комнаты. Как только за ними закрылась дверь, я поставила стакан и взяла тост, откусив всухомятку несколько кусков, а затем поднялась с кровати, чтобы снять простынь. Я итак была смущена тем, что они видели. Потому свернула ее, положила в ногах кровати под одеяло и направилась в ванную обнаженной. Душ должен был мне помочь. И одежда. О том, что произойдет дальше, лучше подумать потом.