— Не надо, Кали, — вздыхает Алиана. — Это не метод. — А что «метод»? Нет, скажи, что? Ты всегда лезешь со своим мнением, скажи уже что-нибудь! Калидия боится — Калидия злится — Калидия грубит. Я это знаю, Алька это знает, но всё равно бесит. Хочется нахамить в ответ, но это тупик и конец дискуссии. Все пересрутся и разойдутся по комнатам. Проверено опытом. Мы не первый раз пытаемся найти решение — пока безуспешно. Наверное, его просто нет. — Может, нам уйти? — предлагает Алиана. — Вокруг целый мир, неужели мы не затеряемся в нём? — Мы чужаки, заметные, как говно на снегу, — отвечаю я. — Выследить нас сможет даже слепоглухонемой. И тогда мы окажемся в той же позиции, минус замок. Здесь хотя бы тепло и есть еда. — И что ты предлагаешь, старик? — Калидия переходит со мной на «ты», когда злится. — Сдохнуть, но у печки и сытыми? — Прикажи Беране изменить режим патрулирования Багхи. — Как? — Как хочешь. Нам сгодится любая реакция. Дело вообще не в Багхе. — Берана! Багха должен войти во двор замка! — строго скомандовала Калидия матери. Та встала, вышла из гостиной, и все ломанулись за ней. — Так, стоп! — остановил я всех перед лестницей в подвал. — Идём мы с Калидией. Не создаём толпу, а то ещё спугнём. Возражения осторожной Альки и завистливое поскуливание любопытной Нагмы решительно отверг. Взял фонарь и начал спускаться. Берану догнали в подвальном коридоре — том самом, с тупиком. Она уверенно идёт вперёд, ничуть не нуждаясь в свете нашего фонаря и никак не реагируя на наше присутствие. Идёт спокойно, небыстро даже, поэтому внезапная стремительность действий стала для нас сюрпризом. Женщина быстро подошла к стене, что-то щёлкнуло, панель провернулась на центральной оси, открыв проход. Берана оказалась там за полшага, решительно отшвырнув кинувшуюся за ней Калидию. Оттолкнула с такой силой, что та врезалась в меня, сбив с ног. Стена завершила оборот, закрывшись снова. Полсекунды на всё ушло. — Оу, мои рёбра! — сказал я, пытаясь встать. Вскочившая Калидия подала мне руку, помогая. За месяц она набрала вес, вернув былые очертания фигуры. Стала тяжелее, но мягче. Свежезажившие рёбра я, кажется, сберёг, только ушибся. — Резкая у тебя мать, — пожаловался я. — Это не мать! — злобно отрезала девушка. — Это кибер-хранитель убежища. Устройство хранения паролей и интерфейс к системам замка. Мама заперта где-то внутри — если не стёрта. — Вряд ли стёрта, — постарался утешить её я, — ты же говорила, что твой отец её любил. — Именно поэтому он мог её убить. Я была уверена, что убил. Потому что я бы лучше убила. Мне хочется убить её сейчас, чтобы не видеть того, что из неё сделали. Ты не представляешь себе, глупый старик, что значит день за днём смотреть на механизированное чучело матери! Это невыносимо! — Бедная девочка, — я обнял её за плечи, прижал, преодолев сопротивление, к себе, и она вдруг разрыдалась. Зло и неудержимо, с подвыванием и обильными слезами, намочившими мне свитер. Впервые вижу её плачущей. — Простите, Док, — отстранилась она, прорыдавшись. — Я не должна. — Ничего, иногда надо. Пойдём наверх. — Подождите, сейчас. Она отвернулась, сделала несколько глубоких вдохов, протёрла глаза, помассировала лицо. — Скажите, а правда, что вы… — говорит, не поворачиваясь, лица не вижу, но спина напряглась. — Я что? — Мне Алька сказала… Что вы… Ну… Не были таким старым. Что это… из-за меня. Это правда? — Да. Ты умирала, я спешил, спешка обходится дорого. — Зачем вы это сделали? Вы не были обязаны, вам никто не заплатил. Я вам никто. Я вам не нравлюсь. Вы считаете меня заносчивой дурой, я знаю. Почему? — Потому что мог. — И всё? — А что ещё нужно? Так было правильно. Таков был референс. — Спасибо, — Калидия повернулась и клюнула меня сухими губами в щёку. — Я не забуду. Чёрта с два я ей поверил. И всё равно — было приятно. Проклятая старческая сентиментальность. * * * Багха взвыл так, что меня подбросило на кровати. Я думал, раньше было громко? Нет, «громко» — это сейчас. Топот босых пяток, дверь — прыжок на кровать. Нет, это не Багха, разумеется. Это Нагма решила, что со мной безопаснее, чем с мамой. «В случае появления чудовищ разбудить дедушку Дока». — Мне страшно! — Не бойся, холодноножка. Внутрь ему не попасть. Ты чего босиком по каменным полам? Давай сюда свои ледышки. Зажал холодные ступни в ладонях, согревая, почувствовал, как они дёрнулись, когда Багха взвыл снова. В голосе его сегодня какая-то обида и протест. Недоволен чем-то наш котик. — Он во дворе, Док, — в комнату вошла Анахита. — Иблисов Багха прямо у нас во дворе! — Так пойдёмте и почешем его за ушком, — сказал я с преувеличенной бодростью. Я не столько боюсь Багхи, сколько не хочу вылезать из тёплой постели в остывшую к ночи комнату. — Подождите меня! Я оденусь! — Нагма в одной старой футболке ускакала по коридору. Только что тряслась от страха под одеялом — и такой энтузиазм. На крыльцо с фонарём вышел не без некоторого душевного напряжения. Логично предположить, что если Багха управляется из замка, то его обитателей он жрать не должен. Но, с другой стороны, — все ли живущие в замке пройдут опознание системой «свой-чужой»? В свете фонаря двор заполнили резкие контрастные тени, и когда из них нарисовался Багха, это выглядит… Впечатляюще. — Уииии… Я хочу это нарисовать! — пискнула сзади Нагма. — По памяти нарисуешь! — сказала Анахита, задвигая её за спину. Скорее всего, когда-то это было крупное кошачье. Пластика движений и этот безжалостный, оценивающий взгляд… Если бывают кошки ростом с небольшую лошадь. Но чем бы это существо ни было от природы, оно послужило лишь основой для сумрачной фантазии на тему боевой кибернетики. На внешних поверхностях существа/конструкта больше твёрдых плоскостей и острых граней, чем живой ткани. Это немного похоже на оболочку Калидии, но всё же другое, не такое чуждое. Тоже жуткое, но по-другому. И красивое. Понимаю Нагму, Багху хочется рисовать. Желательно — с безопасного расстояния. Сверяясь с оригиналом через прицел противотанковой пушки. Багха вышел в круг света, остановился, красуясь блестящей чёрной шкурой, переходящей в блистающую чёрную броню, разинул пасть, похожую на промышленный измельчитель, и обиженно заорал. У меня чуть сердце не встало. Вблизи это не просто громко, а ОЧЕНЬ громко, и инфранизкие частоты, не заглушённые стенами, дали по нервам так, что Анахита сползла на подогнувшихся ногах на ступеньки. Её-то этой бабайкой с детства пугали. А вот Нагма стоит, разинувши рот, и глаза горят от восторга. Багха настолько же ужасен, насколько красив, и я не знаю, что больше парализует его жертв — ужас или восхищение. — Проект «Кикатта», — сказала синтетическим голосом оболочки Калидия, выходя из здания. Они с Багхой просто созданы друг для друга — не только общей эстетикой, но и в инженерном смысле. Девушка подошла, провела рукой по голове — и легко шагнула, усаживаясь на спину. Багха поднялся, демонстрируя, что всадница сидит на нём, как влитая, — ноги Калидии скрылись в специальных, незаметных ранее выемках, а сама она держится как будто во встроенном седле. В два прыжка оказалась у стены, третьим — на стене, и дальше чёрный, как дырка в ночи, силуэт канул за стену. — Уау! — выдохнула Нагма. — Ы-ы-ы! — Офигеть, — подтвердила сзади дрожащим голосом Алиана. — Кали просто супер. — Интересно, куда её понесло? — спросил я сам не знаю у кого. И никто мне, разумеется, не ответил. * * *