— И ты не смог вылечить? Ты же дохтур. — Доктор, а не «дохтур». Нет, не смог. Не всех можно вылечить. — Тебе жалко было, что она умерла? Ты плакал? — Жалко. И немножко плакал, да. — Ничего, ты старый, тоже скоро умрёшь, попадёшь в рай и там её встретишь. В Коране сказано, что муж после смерти встретится с женой и будет ей доволен, даже если при жизни они ругались. Так мулла говорил. — А ты подслушивала, — угадал я. — А я подслушивала, ага. Он громко говорит, легко подслушивать. — А если я не попаду в рай? — Чего это не попадёшь? — поразилась девочка. — Ты же хороший. Меня учишь, маму не обзываешь, женщину странную не обижаешь, даже худую-вредную, и то терпишь. Я бы её уже стукнула, а ты даже не ругаешь! — Ну, спасибо, — улыбнулся я. — Рад, что ты в меня веришь, жаль, что ты не Аллах. — Не надо так говорить, — сказала она серьёзно. — Аллах милосердный. Он всем помогает. У меня было что сказать по этому поводу, но я, разумеется, не стал. * * * После обеда прилёг, надеясь поспать, — да где там. Истошное блеяние глухого разбудит. Вышел из комнаты и столкнулся с Бераной — она целеустремлённо и безмятежно несёт по коридору овцу. За шкирку, на вытянутых руках, как обосратого котика. — Куда ты тащишь несчастное животное? — спросил я, но ответа не получил. Киберженщина невозмутимо отодвинула меня плечом и внесла будущий шашлык в ванную. — Ты что, купать её собралась? Нахрена? Не угадал. В ванной её ждёт Калидия с мечом, а в самой ванне лежит похожий на муравьиное яйцо кокон оболочки. Овца заблеяла, засучила ногами — но решительная девушка одним движением клинка перерезала ей горло. — Повыше держи, пусть вся стечёт! — сказала она деловито. Жаль, Алиана её сейчас не видит. Впрочем, она своей любимой Кали что угодно простит. Даже если бы в руках Бераны сейчас висел с перерезанной глоткой я, и то придумала бы, почему Калидия не виновата. Овца обмякла, кровь течёт. — Какого чёрта вы тут бойню устроили? — спросил я недовольно. — Другого места не нашлось? — Нам нужна большая ёмкость, другой такой нет. — Вообще-то все в этой ёмкости моются! — Это важнее. Скажешь потом своим женщинам, почистят. — Моим женщинам? — начал закипать я. — Каким, нахер, «моим»? — Альке, дикаркам этим. Есть кому ванну помыть, отстань. — А ты, значит, ручки пачкать не будешь, прынцесса? — Берана, этот весь вытек, неси следующего. Женщина бросила мёртвую овцу на пол, развернулась и молча вышла. — Бараний морг у нас тоже будет здесь? — Что ты ко мне прицепился? — о, мы опять на «ты». — Пусть твоя горская баба разделает их на плов, она, небось, умеет. Я совершил нечеловеческое усилие и не озвучил первые несколько пришедших в голову реплик. И несколько следующих тоже. Вдохнул, выдохнул, поморщившись от боли в рёбрах, и спросил спокойно: — Калидия, что тебя так сильно напугало? — Что ты себе позволяешь! — возмутилась девушка, утвердив меня в мысли, что я прав. — Ты хамишь, когда злишься, а злишься, когда пугаешься. Защитная реакция. Поэтому я повторяю вопрос — что тебя так напугало. — Нас ищут, я слышала. Это пришли за мной. Дома владетелей не успокоятся, пока не будет убит последний из дома Креона. — Разве у владетелей есть проводники? — У владетелей есть деньги. Я подумал, что «странные люди, одетые как я», вполне могут быть наёмниками. Может быть, даже теми самыми, которые нас раскатали в резиденции Креона. Проводник у них точно есть, а значит, вопрос только времени, денег и упорства. — Поймите, активировать оболочку — наш единственный шанс! — снова на «вы», значит, немного успокоилась. — Вы не сможете нас защитить! И мама не сможет — силовые импланты не делают её боевым кибером. А я — смогу! — Очень сомневаюсь. В одиночку ты ничего не сделаешь. Наёмники просто расстреляют тебя из подствольников, никакая оболочка не спасёт. А если они будут не одни? Наверняка дома пришлют своих бойцов хотя бы для того, чтобы убедиться, что все концы зачищены. «А может, и зачистить их окончательно, ликвидировав самих наёмников», — подумал я, но говорить не стал. Нам в любом случае будет уже безразлично. — Мне нужна моя оболочка! Очень прошу, не мешайте мне! Берана притащила очередную овцу и теперь стоит, молча ожидая команды. Я обратил внимание, что крови в ванне уже нет — вся впиталась в кокон. ― Я не буду тебе мешать, — сказал я. — Но. Ты всё уберёшь за собой. Ты, не Анахита, не Нагма, не Алиана. Поняла? — Ладно, — сказала она нехотя, — сделаю. Почему я вообще вас слушаю? Берана, давай сюда эту тварь! Овца забилась, блеснул меч, потекла кровь. Рука у девушки твёрдая, и решимости хоть отбавляй, но почётный кубок «Лучший командный игрок» ей не светит. Не в этом сезоне. * * * — Боже, меня чуть не стошнило! — жалуется Алиана. — Что они устроили в ванной? — Воспользуйся ванной на втором этаже. — Всё это выглядит ритуалом вызова Дьявола. — Иблиса. Он тут региональный представитель инферно. И Калидия обещала всё убрать. — Ага, она уже велела мне начинать уборку. — Велела? — Ну, ты знаешь, как это у неё бывает… — Знаю. Надеюсь, ты не согласилась? — Ещё чего, — отмахнулась девушка. — Я не подниму дохлого барана. — И не вздумай. Воспитывать её — не моё дело, но мы в одной лодке, так что грести придётся всем. — Она на меня обиделась. — Ты хочешь сказать — разозлилась?