Райка в эти минуты звонила по другому номеру: — Опять пришло твое время, — проговорила жестко. — Все сделать нужно этой ночью. Он ранен в ногу. Но очень опасен! Как зверь. Чувствует все на расстоянии! И назвала адрес. — Прихвати с собой бинты, шприцы, какие-нибудь лекарства и… лопату. Бинтами, шприцами и лекарствами отвлечешь внимание, а лопатой прямо там, на участке, выкопаешь яму и зароешь его! Это задание она поручила Агафону. Тому самому молодому человеку, какого перед своей смертью направила к ней девица и какого Райка в ресторане нашла по выдуманному ею имени Агафон. Тот охотно стал отзываться на новую кличку. Она испытала его в серьезном деле, поручив перед самым носом Акламина убрать нотариуса, и осталась чрезвычайно довольной. Он был дерзок, быстр и послушен. И за это она хорошо платила. Агафон спокойно проверил обойму пистолета, дополнил патронами, переоделся и вышел на улицу. На парковке в другом квартале выбрал авто, вскрыл его и сорвал машину с места. На полпути к баньке Гусев сел на скамейку, откинулся на ее спинку, вытянул вперед ногу, прикрыл глаза и забылся. Сколько так сидел — не знал. Когда открыл глаза, уже опустились сумерки и вовсю хозяйничала ночь. Пошевелился, боль от раны прошлась по телу. Его разбирало зло на то, что все произошло так нелепо. Но, с другой стороны, в общем не все так плохо. Рана пустяковая, заживет, только нужно будет где-то отлежаться. Здесь нельзя, скоро тут появятся менты, отсюда надо сматывать удочки, пока не загребли. К тому же в таком виде стал обузой для Райки. Какой сейчас из него помощник, когда ему самому нужна помощь? Раненый волк — это уже не зверь, это уже добыча. На месте Райки он незамедлительно сожрал бы такую добычу и костей не оставил. Однозначно он сейчас был в том же положении, в каком совсем недавно оказался Бородавкин. Раненого зверя нужно добивать, а не лечить. Раненый зверь уязвим. Кажется, пришла его пора смазывать пятки, уходить, вот только на такой ноге много не протопаешь. Он сожалел сейчас, что поздно разложил все по полочкам. Теперь придется дождаться посланцев Райки и опередить их. В таких делах он всегда был успешен, иначе давно бы ему сыграли отходную. Сейчас также не сомневался, что сумеет взять свое. Опять прикрыл глаза, напряг слух. И вновь забылся минут на десять. Очнулся оттого, что ему послышался за воротами шум автомобиля. Замер. Тишина. Подумал, что почудилось. Без раны в ноге пошел бы проверить, что там за воротами, но сейчас приходилось полагаться только на слух и на чутье. Однако любого зверя может перехитрить еще более хитрый зверь. Райка была хитрым зверем — но, он убежден был, не хитрее него. Гусев сидел неподвижно, тело превратилось в камень. Он умел долго находиться в таком состоянии, если это было необходимо. Идти в баньку не хотел. Не заметил, как сознание опять провалилось на какое-то время и вернулось потому, что услышал собственный стон. Снова боль пронизала насквозь. И предчувствие опасности вцепилось в мозг. Он потянулся к стволу, чтобы вытащить его из-за пояса. Но не успел — прямо перед ним в темноте выросла фигура человека. Гусев увидал широко расставленные ноги, и холодный ствол уперся ему в лоб, а приглушенный голос предупредил: — Не двигаться, иначе хана! Руки по сторонам. Гусев, проклиная себя по-черному за то, что проглядел, медленно развел руки. Агафон нагнулся и выдернул у него из-за пояса пистолет. И в этот момент Гусеву удалось разглядеть темное лицо, он узнал его. Они оба знали друг друга, правда, не очень хорошо. Однажды приходилось вместе выполнить мелкое поручение девицы, но на этом и закончилось знакомство. И вот новая встреча. — Это ты? — просипел Гусев. — Не узнал, что ли? Бинты привез? Убери пушку. — Так много слов, — не отвечая на вопрос, заметил Агафон. — Раньше ты не был таким разговорчивым. — Пришить меня приказала? — с придыханием спросил Гусев, хотя понимал, что вопрос был излишним. — Вот волчица! Погоди, успеешь нажать курок. Сначала выслушай мое предложение. — Нет, кореш, твое предложение не перевесит ее, — спокойно сказал Агафон. — Ты знаешь, кого я здесь сторожу? — продолжал говорить Гусев, а сам лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Надо же, попался, как слепой щенок. — Если вместе возьмемся, в сто раз больше иметь будем и Райку с дерьмом смешаем! Но Агафон по-прежнему крепко вдавливал ствол ему в лоб и не давал никакой возможности для сопротивления: — Нет, кореш, я чужого не беру! Мой бизнес меня хорошо кормит! Прощай! И он мягко нажал на спусковой крючок. Голова Гусева дернулась и так осталась в откинутом положении. Агафон отошел на пару шагов, вспомнил про поручение Райки закопать труп, оглянулся: лопатку-то он не прихватил и что вообще имелось в багажнике машины, не знал. Обошел дом вокруг, увидал в темноте колодец. Открыл крышку. Перетащил труп к колодцу, сбросил туда и прикрыл. Затем через забор ушел к машине. Выехал на автомагистраль и с дороги позвонил Райке: — Тебе от него большой привет! — Закопал? — Концы в воду! — с иронией в голосе отозвался Агафон. — Есть что-нибудь еще? — Будь рядом, дело не закончено! — коротко ответила Райка. — Звони! — приглушенно произнес Агафон и прекратил разговор, на всю выжимая педаль газа. — Позвоню. Жди, — сказала Райка и легла в постель. На очереди был Корозов. Так она решила. Надо было обдумать, как это сделать быстро и чтобы комар носа не подточил. Лежа в постели, Райка долго не могла заснуть. 18 Охранникам Исая удалось напасть на след крали. Удалось выяснить, что она бывшая любовница Славы Саженя. Краля подъехала к магазину, закрыла машину и вошла в него. Охранники припарковались рядом с ее автомобилем, стали ждать. Вышла скоро, с пакетом в руке, играла бедрами и грудью, притягивала к себе взгляды. Когда принялась укладывать пакеты в багажник, ее схватили, затолкнули в машину охранников. Она отбивалась, истерично кричала, царапалась и кусалась, но ничего не помогло. Зажали на заднем сиденье так, что повернуться не могла. Сколько-то она еще барахталась, но выдохлась и стихла. Ее привезли на квартиру, в какой до нее находился Былеев. Исай полдня бился с нею, пока она истерично не прокричала, что зарежет его так же, как зарезала Кровельщика. Исай сообщил Корозову. Глеб, выслушав, заметил: — На этом наша миссия заканчивается. Дальше — работа Акламина. Он вытянет из нее все, что она знает, — и перезвонил Аристарху. На следующее утро Глеб вызвал Исая к себе в кабинет. Тот хромал, опираясь на трость. Глеб кряхтел в рабочем кресле, выпрямлял спину. Говорил: — Без сомнения, Райка знает, где Былеев. Я надеюсь, он еще жив. Хочу на это надеяться. Пусть Акламин работает по закону, а мы давай-ка вот что сделаем: заставим ее самое явиться к нам. Подтолкнем, ускорим события, вынудим открыться. Все очень просто. Все гениальное в простом. Воспользуемся услугами крота. Поработаем с ним втемную. Помолчал и спросил: — Надеюсь, он до сих пор пользует Райку? — Он, кажется, серьезно в нее втюрился, — пояснил Исай. — Вот и хорошо, даже отлично, — довольно сказал Глеб. — Сделаем ему последнюю проверку на крота. Впрочем, и без последней проверки понятно, что парень попался в ее сети и она выуживает из него информацию. Хорошо, что ты сейчас держишь его дальше от дел. Но сейчас предоставим ему возможность поработать на нас. Подсунь ему дезу, будто я узнал, что Семеныча похитила Райка, знаю, где он находится, и что по этому поводу в обед иду в полицию. Я уверен, что парень немедля сообщит ей, а у нее не будет времени подготовиться как следует. Она вынуждена будет срочно принять меры, чтобы остановить меня или убрать Былеева. — Но это очень рискованно. — Трость в руке Исая слегка завибрировала. — Конечно! — воскликнул Корозов. — А без риска только дураки живут! Цена такой жизни — горелая спичка! Я буду ждать в кабинете, а ты обеспечь мне охрану. Если все так, как мы предполагаем, она немедленно начнет действовать. Я не знаю, кого она пришлет, но кого-то пришлет обязательно, и ты должен будешь его взять! А за самой Райкой усиль слежку! Она может помчаться туда, где находится Семеныч, если он жив. Там и накроешь ее! Главное, чтобы Семеныч не пострадал. Я думаю, в спешке она натворит глупостей, а мы получим достаточно свидетельств тому, что она виновна, и передадим ее Аристарху. Глеб повел головой, как будто шея у него была зажата воротом рубахи, и отправил Исая из кабинета. Все было сделано, как поручил Глеб. Незаметно наблюдал за охранником, тот, услыхав дезинформацию, занервничал, затоптался, закрутился на месте и выскочил на улицу — якобы покурить. Исай облегченно вздохнул: сработало! Перед обедом Исаю позвонили из группы слежки за Райкой, сообщили, что она вышла из дому, села за руль авто и отъехала от подъезда. По пути тормознула, посадила в салон молодого человека и направилась в сторону офиса Корозова. Исай зашел в кабинет к Глебу, доложил: — Сработало. Райка едет сюда! Сама! По дороге прихватила какого-то парня! — Подождем! — Корозов прижался к спинке кресла. Получив звонок от крота, Райка заметалась: времени оставалось в обрез, ничего нельзя уже было тщательно подготовить. Убрать Былеева и врача еще можно было бы успеть, но избавиться от трупов и замести все следы вряд ли получилось бы. К тому же нужно было время, чтобы сбросить с хвоста слежку. А его-то как раз и не было. Оставалось одно — остановить Корозова, еще не знала, как, но знала, что должна сделать это. Отправлять Агафона одного было бессмысленно, поскольку один он без подготовки подойти близко к Глебу не сможет, это не нотариус без охраны. Корозов сейчас, после покушения на него, окружен ею со всех сторон. Теперь ей самой легче подойти к нему. Впрочем, не было полной уверенности, что это получится без сучка и задоринки. Райка хотела занять все его время до конца дня, чтобы сорвать поход в полицию. А ночью устранить Глеба. Ночью Агафон легко управится, в этом у нее сомнений не было. План созрел спонтанно. Возможно, он был в чем-то ущербным, но Райка уцепилась за него, как за спасительную соломинку. Просто в голове ничего другого не рождалось. Между тем решила прихватить с собой Агафона. А вдруг появится какой-то момент, и Агафон сумеет выпустить пулю в лоб Глебу. Чем черт не шутит. Позвонила ему. В машине объяснила, что действовать придется по обстановке, он должен быть готов к любому развитию событий. Агафон выслушал, быстро прикинул в голове, что и как, и выложил ствол из кармана, оставил в машине. Райка была удивлена, но промолчала. В сопровождении Агафона вошла в офис Корозова с папкой в руке. На входе по ним прошлись металлоискателем. В отдельной комнате высокая женщина-охранник профессионально осмотрела Райку. Затем перетряхнули одежду Агафона. И только потом пропустили к Глебу. Агафон остался в приемной. Исай был тут же, расположился у окна, несколько напряженный. У двери в кабинет торчали два охранника, внимательно ловя каждое движение Агафона. Тот стоял у стола секретаря, косился на нее и бесцеремонно говорил: — А ты дорогая штучка, возле тебя столько охраны, как возле президента. — Я не штучка! — парировала секретарь, девушка с серьезным лицом и сосредоточенным видом. — Болтаются здесь разные, а потом авторучки пропадают, приходится сторожить! Агафон прошелся перед столом, прикидывая в уме, какими действиями он мог бы преодолеть преграду? Это было непросто, но, возможно, если быть стремительным и суметь выхватить ствол у кого-нибудь из охранников… А со стволом в руках он мгновенно пробьет любую брешь в обороне. Секретарь оборвала его мысли: — Не толкись перед столом, работать мешаешь! — Это ты называешь работой? — съязвил Агафон, отошел к двери так, чтобы видеть сразу всех, скрестил руки на груди, умолк. Исай догадывался, что Агафон оценивал обстановку. И прикидывал, что от этого парня можно было ожидать. Ясно одно: подпускать близко к себе его было нельзя ни ему, ни охранникам, любой его рывок следовало упредить. Исай сжимал в руке трость, незаметно следя за рысьими движениями и взглядами Агафона. Хотел, чтобы у того создалась иллюзия, что все у него может получиться легко и просто. В этом случае противник неминуемо совершит ошибку. Исай сам подталкивал Агафона к такой ошибке. Он специально распорядился перед этим, чтобы охранники заткнули за пояса на виду травматы с пустыми обоймами, а заряженные держали за спиной. Отошел от окна, прихрамывая и опираясь на трость, остановился у стены недалеко от Агафона. Тот ухватисто проследил за ним, отметил хромоту Исая как положительный для себя момент. Райка закрыла за собой дверь. В лучах солнца, бьющих сквозь окна, на ней засверкали драгоценные камни. Глеб поднялся навстречу, опираясь руками на заскрипевшие подлокотники кресла и отодвигая его назад. Полы светлого пиджака и верхняя пуговица белой рубашки расстегнуты, без галстука. На большой столешнице перед ним — несколько листов бумаги, письменный прибор, сбоку сверкающая чистотой красивая хрустальная ваза, с другого боку раскрытый ноутбук. Не успел произнести слова приветствия, как Райка перебила: — Пришла пора, Глеб, помириться, — выговорила, подходя к столу и протягивая Корозову свою руку для пожатия. — А разве между нами война? — отозвался Глеб, пожимая ее небольшую ладонь. — Мне кажется, ты обижен на меня за то, что я обвиняла тебя в смерти Артема, но ты должен понять, в каком состоянии я была! — произнесла Райка, не вынимая своей ладони из его руки. — Тогда все вокруг казались мне убийцами! — Я так и думал. — Корозов продолжал держать ее ладонь, чувствуя, как пальцы женщины вцепились в его руку и не отпускали. — Ты умный человек, Глеб, я давно это поняла, — неторопливо продолжила Райка. — А два умных человека всегда должны уметь договориться.