Договорив, я отправился в спальню и замер на пороге. На кровати лежала подушка с гипножабой и сверлила меня своими разными зрачками. Схватил покрывало и ретировался, плотно заперев дверь. Решил, что посплю сегодня на диване. Думал, что произошедшее не даст уснуть, но, к своему удивлению, выключился, как только коснулся края постели. Проснулся в шесть утра. Если бы не тягостное чувство, словно засунул кто в грудину отвертку да провернул пару раз, то, пожалуй, считал бы себя выспавшимся. А так лежал и размышлял на тему того: какой вообще толк совершать ненужные телодвижения? Кое-как заставил себя подняться. Душ, кофе, одежда. Все на автомате, просто каждодневные процедуры. Встречу сестру, дальше пойду на работу. И так всю жизнь. Просто механика. Повторение заученных действий. Сел в машину, пристегнулся. Ещё одно доведенное до автомата движение. Смешно. Пообещал Алисе пристёгиваться. Теперь всё равно, можно и не исполнять. Ан, нет, вошло в привычку. Как она сказала? Найдет сквозь время и пространство и привяжет к кровати? Глупость какая. Выехал заранее. Торопиться нет смысла. Вообще, ни в чем нет смысла. Ехал, думал одновременно о сотне вещей и ни о чём. Вместо мозга ватный рулон. Чтобы не отвлекаться на мысленное тесто, сосредоточился на дороге. Паршивой, к слову. Скользко, да и темень вокруг. Сбросил скорость. Встречные машины слепили дальними фарами, предрассветная синь рассеивала и без того размытые очертания машин. Придурка, что пошел на обгон фуры, внаглую пересекая сплошную, я заметил, когда до меня было несколько метров. Дал по тормозам и попытался уйти вправо. Следующее мгновенье удар, и я чувствую, как машину разворачивает поперек дороги. Левая часть авто сминается, как фантик, и я возле своего бедра обнаруживаю часть черного капота встречного микроавтобуса. Всюду стекла. По инерции меня дернуло вперед так, что слышен хруст костей и дикая боль в районе ключицы, куда впился ремень. Дальше спасительная темнота, и лишь проносящийся топот копыт да собачий вой. Глава 26. Десять шагов «– Не грусти, – сказала Алиса. – Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно». Л. Керрол «Алиса в стране чудес» Алиса Беляева Лунный свет лился сквозь белый тюль. Развеивался, растворялся в тягучем мраке комнаты. Легкими невесомыми мазками оглаживал очертания мужчины, спящего рядом со мной. Я посмотрела на такое знакомое и совершенно не узнаваемое в ночном свете лицо. Аккуратно положила голову на плечо. Спать этой ночью не хотелось. Но вот лежать, ощущая теплоту тела, вдыхая прохладный ночной воздух, и размышлять было приятно. Целый год в браке: вечность или начало пути? Совместные завтраки, вечера, ночи, выходные. Одни на двоих беседы и одно на двоих молчание. Жалела ли я, что не побоялась и дала нам шанс? Нет. Погружаясь раз за разом во внутрь себя, я видела: нить принятия тянулась из сердца, канителью обвиваясь о стержень сознания, образуя полотно решения. Верное оно или нет – время покажет. А пока я уяснила одну вещь: человек может измениться, только если захочет сам. Будут тому способствовать внешние факторы или внутренние – не важно. Главное, желание, импульс и после настойчивый и упорный труд. Как-то слышала китайскую пословицу: «Между тобой и другим человеком всегда ровно десять шагов. Если ты прошёл свои пять и тебя никто не встретил, разворачивайся и уходи». Мы оба проделали этот путь и встретились в нужной точке. А после обтачивали себя друг под друга, подгоняя особо непослушные детали к единому знаменателю. Хотя вначале я слабо верила в успех. Меня пугала окружающая неизвестность. Я уже давно заметила, что всё реже и реже возникает чувство дежавю. Мир изменился, многие события, записанные в моей тетради, или не произошли, или начали развиваться по другому сценарию. Я показала мужу свой дневник воспоминаний о будущем, и некоторое время он с восторгом сверял две ветви миров. Потом сопоставлять стало нечего. В один прекрасный момент я поняла, что совершенно точно не знаю, что случится со мной и моими близкими завтра, послезавтра, через год. Впервые это чувство меня посетило в Японии. Оглядываясь назад, я понимаю, что решение уехать было самым правильным. Меня словно изъяли из водоворота перипетий и поместили в сказочный стеклянный шар. Время остановилось. События, что тревожили меня, остались далеко. Первое время я запретила себе думать о Саше. После горечи ссоры – мысли лишние. Сначала должно свариться и остыть зелье из эмоций, переживаний, обид. А после придется сцеживать лишнее, оставляя только осадок выводов. Без осуждений, без истерик. Мне не надо было ни куда-то бежать, ни чего-то делать или с кем-то разговаривать. Учеба, маленькая комната в общежитии и каждодневные прогулки по одному из самых прекрасных городов мира – вот что составляло мою жизнь в те полгода. Меня поселили к двум шумным подружкам, которые совершенно не обрадовались новому соседству. Девчонки, не стесняясь, обсуждали новенькую, пользуясь моим незнанием японского. Мне было всё равно. Лучше так, чем трескотня на родном языке и необходимость с кем бы то ни было разговаривать. Я разложила вещи и пошла искать старших. Нужно было решить пару насущных вопросов. Долго плутать не пришлось. Молодой человек, которого поставили нашим нянем, нашелся в общем холе. Куратор оказался непривычно живым, подвижным, смешливым. Ему понравилось, что первым делом я спросила про их традиции, и рассказал про интересовавшие меня обращения и поклоны. После просветил про правила общежития, кухню и близлежащие супермаркеты. На счет занятий тоже оказалось интересно: первые две недели мы будем посещать профильные курсы разных отделений, потом распределимся по направлениям. Это в нашем институте один факультет ДПИ, и внутри него всё, что есть, впихивают в наши головы, а тут можно самостоятельно составить себе учебный план из понравившихся пар. А выбирать было из чего: от художника манги до курса дизайна пространства и боевых искусств. Мне дали список, и я пожалела, что не Гермиона Грейнджер, с её маховиком времени. Хотелось всё, ну или почти всё. Авторитетно решила, что мастером света в театре кабуки мне точно не быть. Но текстильный курс заметила сразу. Я поблагодарила куратора за науку и поклонилась уже хорошим таким полным поклоном. Позже вечером я сидела и настраивала свои новенькие гаджеты. Вместо сим-карты пришлось купить полноценный телефон. Оказалось, что какая-то несовместимость систем. «Обрадованная» незапланированной покупкой, собралась было уходить из магазина, как заметила у продавца крайне интересную вещь: планшет с выходом в сеть. Застыла в изумлении. Наверное, так смотрел бы кроманьонец на спички. Расспросив о функционале, приобрела игрушку. Тем же вечером я похвасталась Гене покупкой. Естественно, меня тут же расспросили про модель, операционку и совместимость с ПК. Получив ответы, друг скинул мне ссылку и короткое сообщение «Привет». Я уже там». Прошла и обомлела. Передо мной была самая настоящая социальная сеть. Зарегистрировалась, добавила фото, музыку, проверила наличие сообществ. Разослала ссылку друзьям и одногруппникам, а после совершенно «случайно» бросила не выключенный планшет на кровать и вышла из спальни по каким-то очень важным делам, оставив двух моих соседок и их безмерное любопытство наедине с моими персональными данными. Через месяц большая часть студентов Университета народных промыслов была зарегистрирована в Генкином «Привете». Дни потянулись за днями. Учеба была интересная, хоть мне и приходилось записывать лекции на диктофон, а потом сидеть и разбираться со значением слов. Все же разговорный английский – это одно, а образовательная лексика – совсем другое. Из базовых курсов, помимо текстиля, я выбрала дизайн в сфере моды, покраску тканей, а также сохранение культурного наследия. И все бы было хорошо да спокойно в моей жизни, если бы не ночные кошмары. С пугающим постоянством мне снилось, что я бегу, опаздываю, не успеваю. Визг тормозов, скрежет металла и Сашин вопрос «Доигралась в бога?» После такого заснуть было просто невозможно. Чтобы отогнать страх, я начинала размышлять, прокручивая в голове ключевые моменты нашего двухгодичного знакомства. Просто факты и выводы. Моя вина в том, что я за два года так и не раскрылась, не доверилась любимому человеку, не смогла быть с ним откровенной. А надо было? По-хорошему да, однако были серьезные опасения, что после моего признания я, в лучшем случае, останусь одна, а в худшем, – меня или в дурдом определят, или в аналог Сколково запрут. Почему-то после приколов с наркотестом, сомнений на этот счет не было. Можно сколько угодно пережевывать тот случай и гадать, кто в нулевой точке проблемы виноват: я со своими тайнами или Саша с профдеформацией? Правильный ответ – оба. А дальше всё только усугубилось. Из моей просьбы об отсрочке он услышал только про жизни людей и за год накрутил себя так, что взрыв оказался очевидным результатом. Я же, умная Маша, не смогла правильных слов подобрать, ляпнула, не подумавши, решила, что намекать, готовить потихоньку, нет бы, прокрутить разговор и понять очевидное. Итог – обвинение в соучастии. И даже если он потом остынет и разберется: могла ли я знать об убийстве заранее или нет, недоверие никуда не денется. Оно как споры ядовитых грибов. Стоит один раз проникнуть в душу, и изжить их будет практически невозможно. Толку, что не мной они занесены. Я создала климат для их селекции. Поэтому если винить, то двоих. Отработали в связке. Но вот какие выводы следует сделать из ситуации? Вопрос. Всем вопросом вопрос, и «сорок два» на него, увы, не ответишь, как бы ни хотелось. Делать-то что? Не сходиться близко с мужчинами? Глупость. Рано или поздно черная дыра в сердце под именем Александр Лушер затянется, и надо будет пытаться строить отношения заново. От озвученной мысли стало гадко. Представила, что меня целует какой-то другой мужчина, от омерзения передернуло. Ладно. Понятно, что рано. Но все равно надо понять на будущее: скрывать о себе правду получше или, напротив, рассказать все сразу? Несколько раз порывалась написать Саше аське, постоянно удаляя вымученное сообщение. Надо иметь хоть минимальную гордость. Я предлагала поговорить, просила меня выслушать. Логично, что следующие шаги навстречу должны быть от него. Если это еще имеет хоть какой-то смысл… Повторяющиеся мерзкие, тяжелые сны приучили к ранним подъемам. Я стала много гулять, изучать город: его улочки, кварталы, небоскребы, рынки, пагоды и многочисленные сады. Удивительно, как могут гармонично сочетаться каменные джунгли с природной эстетикой. Полюбила рисовать, открыв для себя пастель. Яркая, сочная, словно созданная из чистого цвета, она ложилась на бумагу мягкими, бархатными штрихами. Сад камней, цветущая сакура, зеленеющие узловатые клёны, святилища на берегу искусственных водоемов – всё это не могло оставить равнодушным. Мое сердце, так и не успевшее нарастить бронированный панцирь, впитывало красоту этих мест, и звенящая тоска постепенно превращалась в тихую грусть… Я часто общалась с сестрой, родителями, друзьями. Сократить расстояние помог Гена. В один из вечеров он скинул мне ссылку на программу и лаконичное: «Установи, адаптировал под твой планшет». – Генка! Ты волшебник!!! – визжала я, любуясь на своего друга через видео-звонок. – У тебя получилось! Круто!!! Парень довольно сощурился, моя похвала была ему приятна. – Рад тебя видеть, Лиска, кидай ссылку друзьям и общайся, – мягко, по-доброму улыбнулся Гена. Я отметила, что за те пару месяцев, что мы не виделись, он вырос и возмужал. Движения его стали грациозные, голос объемный, чарующий. Даже лёгкая картавость теперь превратилась в своеобразный акцент, способный вызвать дрожь в коленках. «У кого-то недолюб», – поставила я себе диагноз, продолжая делиться с другом впечатлениями. Вдруг сзади меня материализовались две подружки-хохотушки и начали что-то трещать по-японски в камеру и совершенно безумно тыкать в Генку пальцем. Парень тут же расцвел, включив харизму на двести десять процентов, и обескураживающе произнес на английском: – Милые дамы, я, к сожалению, совершенно не знаком с вашим языком, но он так же прекрасен, как и ваши милые лица. Что вы хотели спросить? В комнате повисла тишина. Что это сейчас было? Майоров так умеет? Я с уважением посмотрела на друга. Однако! Девчонки отмерли тоже не сразу. Оказалось, что им было интересно, откуда такая программа и можно ли им ею пользоваться. Когда Гена рассказал, что разработал её сам, и попросил меня скинуть девочкам ссылку, те завизжали и пытались забрать у меня планшет с целью расцеловать монитор. – Гена, берегись, они тебя сейчас через твою прогу изнасилуют, – предупредила я его по-русски. Успокоив сумасшедших «тян», Гена вновь переключился на меня: – Алиса, ты говорила, что на маму доверенность сделала? – Да, – подтвердила я, не совсем понимая, к чему он клонит. – Ты можешь дать мне её контакт? – Могу, лови, – скинула я номер её телефона. – А что ты хотел? – Да я на следующей неделе у вас в городе буду. Хочу тебе небольшой презент сделать. Я тут же насторожилась: – Ген, что за презент такой, на получение которого генеральная доверенность нужна? – Акции, – спокойно ответил друг. – Акции? – я в недоумении уставилась него. – Ага, – ответил этот оригинал. – Мне принадлежат восемьдесят процентов акций «Привета», половина от «Голубя», через который мы сейчас с тобой общаемся, и десять от свежевыкупленного у китайцев поисковика. Так вот я хочу подарить тебе половинку того, что у меня есть. – Ты с ума сошел? – задала я вполне очевидный вопрос. – Нет, – спокойно и уверенно отозвался Гена. – Алис, в соцсеть никто из моего начальства не верит, воспринимают как развлекалочку, чтоб я не грустил. Видеопрограмма пару лет будет бесплатная, а в поисковик еще столько всего вбухивать придется, что «мама, не горюй». Номинально цена у этих акций не велика, но ты тот человек, который поверил в меня, бескорыстно помогал и отстаивал мои интересы. Лиска, я очень хочу сделать тебе этот подарок, дай мне такую возможность. Я втянула резко образовавшуюся в носу влажность и согласилась, искренне и от души поблагодарив. Вечером созвонилась с мамой, предупреждая о Гениной инициативе. «Голубь» разлетелся меньше, чем через неделю. Оглянуться не успела, как из каждого ноутбука торчала чья-то чужая физиономия. Что ж, как оказалось, моя поездочка – крайне удачный маркетинговый ход. Кто бы мог подумать! На Восьмое марта мне пришел подарок. По электронной почте. Что удивительно, от Ника. Во вложении был аудиофайл с песней. Мелодию я узнала с первых нот: «Те глаза» – именно её я пела в пустом гараже при выключенном свете. Однако на записи был голос Никитки. Качество отменное! Но только с третьего раза я заметила среди инструментов скрипку! На аську прилетело сообщение: «Любительницу жалостливых ролевых песен с днем феминисток!» Гад, помнит же и мелодию, и разговор. «Где взял скрипку?!» – задала я более интересный вопрос. «Услышала, наконец!» – не смог удержаться мой «сенсей». Вместе со шпилькой прилетела ссылка на студийное фото группы «Король Лир». Всех ребят я знала, кроме одного: высокого, худого с длинными вьющимися светлыми волосами и футуристичной электроскрипкой в руках. Под фото была подпись: «Победители рок конкурса Smena». «Знакомься, – пиликнула аська, – это Егор и его электроскрипка Ева». «Вы выиграли конкурс, и ты молчал?!» – даже не знала, злиться или обижаться на Ника. «Не нервничай, вчера только результат узнали, а до того, как сама понимаешь, молчал, чтоб не сглазить. Прикинь, зато у нас теперь договор на студию есть. Можно диск записать. Хотя и без этого наша «Волчица» по интернету гуляет». Я за друга была искренне рада. Никитка мне поскидывал немного видеофайлов с репетиций, и я убедилась, что скрипач у них – просто монстр, он вытворял такое, что Сирены должны от зависти захлебнуться. Группа росла и развивалась. Вика плотно занялась вокалом, ребята нашли и оплатили несколько качественных видеосъемок и запустили их в сеть. Плюс победа в конкурсе. Думаю, не пройдет и полугода, как ими заинтересуется кто-то, кто не побоится вложить деньги в рок-группу. А дальше…понятия не имею, что будет дальше, но ведь именно так и должно быть? Учебный семестр подходил к концу. Яркую весну сменило ласковое лето. Созвонившись по «Голубю» с Лариным, я узнала, что в этом году турнир решили проводить в июньские праздники, а поэтому рискнули отказаться от детского лагеря, отдав предпочтения шатрам. Я была безумно рада, во-первых, потому что, наконец, сбылась моя маленькая полевая мечта, а во-вторых, я как раз успеваю заскочить на мероприятие, хоть и в последний день. Суету сборов и подарочного шопинга разбавил Генкин звонок. Мы болтали хорошо, весело, с взаимными подколками. И уже в самом конце я, позёвывая в кулак, начала прощаться: