Дверь фермерского дома позади него с грохотом распахивается, и на пороге появляется Бэрроу в сопровождении Криса и Маленького Купа. Мне достаточно всего одно взгляда на его перепуганное, красное лицо. – Врассыпную, – рявкаю я. Они знают, что это значит. Они знают, куда идти. По фермерскому дому проносится ураган. Оружие, провизия, наше снаряжение исчезают в одно мгновение, рассованные по сумкам и пакетам. Крис и Маленький Куп уже скрылись за деревьями, стараются убежать как можно дальше. Они предупредят остальных. Их зеркала и птичьи крики донесут послание до остальных в лесу. Тристан наблюдает за остальными, одновременно заряжая свою длинную винтовку. – У нас нет времени, они сейчас будут здесь! – шипит Бэрроу, внезапно оказавшись рядом со мной. Он берет меня за локоть – не очень нежно. – Вы должны уходить! Я дважды щелкаю пальцами. Команда подчиняется, бросая все, что еще не собрано. Наверное, в будущем нам придется украсть еще несколько палаток – но это наименьшая из моих забот. Еще один щелчок, и мои гвардейцы разлетаются, как пули из пистолета. Кара, Тай, Раша и остальные со всей возможной скоростью выбегают из дома и скрываются в лесу. Тристан ждет меня, потому что это его работа. Барроу ждет, потому что… не знаю почему. – Фарли, – шипит он – и еще раз тянет меня за руку. Я оборачиваюсь в последний раз, чтобы убедиться, что мы взяли все необходимое, и сама скрываюсь за линией деревьев. Мужчины следуют за мной по пятам, перепрыгивая вместе со мной через спутанные корни и кусты. У меня в ушах отдаются удары моего собственного сердца, отбивающего измученный барабанный ритм. «Бывало и хуже. Бывало и хуже». А потом я слышу собак. Гончие, управляемые анимозами. Они учуют нас, а быстры – догонят. Если нам повезет, они подумают, что мы дезертиры, и убьют нас в лесу. Если нет – думать не хочу о том, какие ужасы таит в себе черный город Корвиум. – Бегите к воде! – выдавливаю я. – Они потеряют след! Но до реки отсюда полмили. Я надеюсь только, что они начнут обыскивать ферму, и у нас появится фора, необходимая для побега. По крайней мере остальные уже разбежались и рассеялись по территории. Преследовать всех не сможет ни одна стая. Но я, мы, самый свежий, самый близкий запах? Легкая добыча. Не обращая внимания на боль в мышцах, я делаю над собой усилие и бегу так быстро, как не бежала никогда в жизни. Но уже через минуту, всего через минуту я начинаю уставать. Если бы только я могла бежать так же быстро, как колотится мое сердце. Тристан замедляется вместе со мной, хотя мог бы этого и не делать. – Там протока, – шипит он, указывая на юг. – Она ближе, отделяется от реки. Ты побежишь туда. – Ты о чем? – Я смогу добраться до реки. А ты – нет. И они не смогут преследовать нас обоих. Мои глаза расширяются. Я чуть не спотыкаюсь в замешательстве, но Бэрроу твердой рукой ловит меня раньше, чем я успеваю упасть, и помогает мне перелезть через корявый корень. – Тристан… Мой лейтенант только улыбается и похлопывает по пистолету, висящему у него за спиной. Затем он вытягивает руку. – Туда, босс. Прежде чем я успеваю остановить его, прежде чем я могу приказать ему не делать этого, он прыгает через деревья, используя свои длинные ноги и нижние ветви, чтобы перепрыгнуть через землю. Я не могу кричать ему вслед. Почему-то я даже не могу как следует разглядеть его лицо. Только копна рыжих волос, просвечивающих сквозь зелень. Бэрроу чуть не пихает меня. Мне кажется, он выглядит успокоенным, но это не может быть правдой. Особенно когда собака воет не более чем в ста ярдах отсюда. И деревья над нами, кажется, склоняются, их ветви тянутся, как приторные пальцы. «Зеленые. Анимозы. Быстры. Серебряные поймают нас обоих». – Фарли. – Внезапно обе его руки оказываются на моей челюсти и он заставляет меня посмотреть в его потрясающе спокойное лицо. В его золотистых глазах, конечно, мелькает страх. Но он боится не так сильно, как следовало бы в такой ситуации. Не то, что я. Я просто в ужасе. – Ты должна пообещать, что не будешь кричать. – Чт… – Обещай. Я вижу первую собаку. Гончая размером с пони, с ее челюстей капает слюна. А рядом с ним – серое пятно, словно ветер обрел плоть. Быстр. Я снова чувствую, как Шейд прижимает меня к себе – а потом это ощущение сменяется на что-то менее приятное. Мир сжимается, вращается, наклоняется вперед. Все сжимается, и у меня перед глазами как будто мелькают зеленые звезды. Или, может быть, деревья. Меня накрывает знакомая волна тошноты. На этот раз я приземлилась в русле ручья, а не на бетон. Я отплевываюсь, выплевывая воду и желчь, и борюсь с желанием закричать или стошнить, или и с тем, и с другим. Бэрроу склоняется надо мной, подняв одну руку. – Не кричи. Стошнить. – Полагаю, в данный момент это предпочтительнее, – бормочет он, любезно глядя куда угодно, но не на мое зеленое лицо. – Извини, наверное, мне нужно больше практики. Или, может быть, ты просто чувствительна. Журчащий поток смывает то, что я смыть не могу, а холодная вода помогает лучше кружки черного кофе. Я вытягиваюсь по стойке «смирно», оглядываясь на склоняющиеся над нами деревья. Это ивы, а не дубы, как там, где мы были всего несколько секунд назад. Они не двигаются, с облегчением поняла я. Здесь нет зеленых. И собак тоже нет. – Как? – шепчу я срывающимся голосом. – И не говори «трубы». Искусная маска на мгновение спадает с лица Шейда Бэрроу. Он делает несколько шагов от меня и садится на камень у ручья, скрючившись, как горгулья. – У меня нет логического объяснения, – говорит он, как будто признается в преступлении. – Лучше… лучше всего будет просто показать. Но опять же, ты должна пообещать, что не будешь кричать. Я тупо киваю. У меня кружится голова, я все еще теряю равновесие. Я едва могу сидеть в ручье, не говоря уже о том, чтобы кричать. Он тяжело дышит, его пальцы сжимают камень так сильно, что у него белеют костяжки пальцев. – Хорошо. А потом он исчез. Не… не убежал и не свалился с камня. Его просто нет. Я моргаю, не веря собственным глазам. – Я здесь. Я поворачиваю голову так быстро, что меня чуть не рвет еще раз. Вот он, стоит на противоположном берегу. Затем он делает это снова, возвращается к камню, снова медленно садится. Заставляет себя неуверенно улыбнуться – но в этой улыбке нет никакой радости. И его глаза раскрыты так широко. Если несколько минут назад я боялась, то он просто оцепенел от страха. И так и должно быть. Потому что Шейд Бэрроу – Серебряный. Мышечная память позволяет мне выхватить пистолет и, не моргнув глазом, взвести курок. – Пусть я не могу закричать, но пристрелить тебя могу. Он краснеет, и почему-то его лицо и шея становятся красными. «Это иллюзия, трюк. Его кровь не такого цвета». – Есть несколько причин, по которым он не сработает, – говорит он, осмеливаясь отвести взгляд от моего пистолета. – Во-первых, барабан полон воды. Во-вторых, на случай, если ты не заметила… – Внезапно он оказывается у моего уха, присев на корточки рядом со мной в ручье. От шока я кричу, или, по крайней мере, закричала бы, если бы он не зажал мне рот рукой. – Я довольно быстрый. «Это сон. Это какой-то сон». Он пользуется тем, что я нахожусь в полнейшем шоке, и поднимает меня на ноги. Я пытаюсь оттолкнуть его, но даже от этого у меня кружится голова. – И в-третьих, собаки, возможно, больше не смогут нас учуять, но они определенно услышат выстрел. – Он крепко сжимает мои плечи. – Итак, вы собираетесь пересмотреть свою стратегию, капитан? – Ты Серебряный? – выдыхаю я, поворачиваясь в его объятиях. На этот раз я выпрямляюсь, прежде чем упасть. Как и тогда в Корвиуме, тошнота быстро проходит. «Побочный эффект его способностей. Способностей Серебряного. Он уже делал это раньше, а я даже этого не поняла». Эта мысль прожигает мой мозг. – Все это время? – Нет, нет. Я Красный, как тот рассвет, о котором вы без конца твердите. – Не лги мне. – Пистолет все еще у меня в руке. – Все это было уловкой, чтобы вы могли нас поймать. Держу пари, ты привел этих охотников прямо к моей команде! – Я же просил: не кричи. – Его рот приоткрыт, прерывистое дыхание вырывается сквозь зубы. Он так близко, что я вижу в белках его глаз ниточки кровеносных сосудов. Они красные. «Иллюзия, трюк», – снова проносится у меня в голове. Но я снова думаю о нем – теперь думаю не без опаски. Сколько раз он оставался со мной наедине? Сколько недель он работал с нами, передавая информацию, общаясь с Красным капралом Истри? Сколько раз у него была возможность захлопнуть ловушку? «Не вижу. Решительно не вижу в этом никакого смысла». – И за мной никто не следовал. Очевидно же, что это никому не под силу. Они узнали о вас сами. Что-то насчет шпионов в Рокасте, я не до конца понял. – Значит, ты все еще работаешь на них? В Коруиуме ты все еще в безопасности? Они считают тебя своим?