− Это немного не так. Я хочу выглядеть по-другому. Иметь право выбора на то, как мне выглядеть. Быть такой, какой мне хочется. Выглядеть так, как мне захотелось, а не так, как захотелось Калебу. Этого я хочу больше всего. − И это я тоже понимаю. Но... брить голову наголо это слишком. Есть другие способы радикально изменить свой образ, не доходя до такой крайности. − Логан вздыхает, хмурится. − Я знаю несколько женщин, которые побрились. И я просто... Я не знаю, как это выразить, чтобы не прозвучало по-дурацки. Это отнимает элемент... женственности что ли. Не то, чтобы ты становишься не похожей на женщину, есть женщины и с короткими волосами, но чтобы полностью сбрить их, как собирались ты... Я не знаю. У меня есть подруга, она владелица модного женского салона красоты высокого класса. Я могу отвести тебя к ней, а ты сможешь сделать профессиональную стрижку. Пусть даже очень короткую. Я просто чувствую, что если ты побреешься по наитию, ты можешь пожалеть об этом. А отменить это ты уже не сможешь. − Я... − миллион мыслей проносится в моей голове, и каждая из них требует себе самовыражения. − Я хочу сделать это сама. − Ты доверяешь мне? − спросил он. С трудом глотаю. Доверяю? − Да, − отвечаю я. Мне кажется, Логана немножко отпускает после моего согласия. Он будто понимает, насколько большое значение имеет для меня мой утвердительный ответ. − Давай выйдем отсюда. У меня есть план. − А мои волосы? Он улыбается. − Доверься мне, Изабель. Я позабочусь об этом. А потом, внезапно, мы оба осознаем, что я стою перед зеркалом в одном полотенце, обернутом вокруг моего тела. Концы его заправлены в ложбинку между моими грудями, и я хватаюсь за толстый хлопок, чтобы он не раскрылся. А взгляд, брошенный через плечо, говорит о том, что он тоже почти голый, одетый только в пару свободных шорт, которые висят на его бедрах, открывая взору торчащие тазовые кости и V-образный отступ мышц внизу живота, и он дразнит меня кубиками пресса. Наши взгляды встречаются в отражении зеркала. Сердцебиение учащается. Я напрягаюсь, сжимая бедра, и жар устремляется через меня. Пальцы один за другим отпускают край полотенца. Это просто дежавю: я в полотенце, а Логан без рубашки. Но в этот раз я знаю, что скрывают его шорты, и каково ощущать это в себе. В итоге я отпускаю полотенце: намеренный ход, гамбит. Стою перед ним обнаженная. Моя грудь тверда, соски напряжены. Тело напрягается, кожу покалывает. − Господи, Изабель. − Что? Логан качает головой. − Ты. Ты идеальна. − Его руки лежат на моих бедрах. − Я стою здесь, смотрю на тебя, и мне не верится, что я могу прикоснуться к тебе. Что я могу тебя поцеловать. Заняться с тобой любовью. Что я могу просто смотреть на тебя. Ладони опускаются ниже, чтобы обхватить мои ягодицы, задеть заднюю поверхность бедер, погладить круговыми движениями. И я перестаю дышать, потому что его прикосновения смещаются вверх. Медленно между стуками сердца миллиметр за миллиметром продвигаются от косточек таза к животу. Поднимаются, огибая мои ребра, а потом его ладони наполняют мои груди, он приподнимает их, разминая и поддерживая вес, и я не двигаюсь, едва дышу, потому что его пальцы почти лениво касаются моих сосков. И тогда я задыхаюсь, потому что он дергает и прокручивает мои соски до тех пор, пока я сама не толкаю свою грудь в его руки, и разряд молнией по оголенным нервам напрямую от моих сосков проскакивает к моей киске, а каждое прикосновение посылает вспышки тепла и похоти, проникающие через меня. − Твоя грудь, Изабель. Черт, она невероятна! Мне... мне ее постоянно мало. Как и вообще тебя, но особенно твоих сисек. − Он сжимает их почти грубо. − Что ты скажешь, если я сообщу тебе, что мечтаю трахнуть тебя между ними? Внезапная и неожиданная пошлость выталкивает воздух из моих легких, я задыхаюсь. Я люблю эти его грязные словечки. Даже если мне трудно сквернословить, я люблю его слушать. − Я бы сказала... − Мне нужно побороть свое смущение. − Я бы сказала тебе, что ты можешь это сделать. − Правда? Я облизываю свои в миг высохшие губы. Такое впечатление, что вся влага в организме прилила к одному месту, между моих ног. − Да, сделай это, Логан. Я поворачиваюсь. Мой взгляд прикован к его паху, к его эрекции, очерченной шортами, и она такая большая и так выпирает, что почти выглядывает из-под эластичного пояса шорт. Я опускаю указательный палец за пояс и оттягиваю резинку. Высвобождаю его член дюйм за дюймом. Стягиваю шелковистый, эластичный материал, опуская его все ниже и ниже. Пока вся его массивная эрекция не обнажается на моих глазах. Плотная и тяжелая мошонка скрыта тенью на стыке бедер. Он наклоняется, приподнимает мою грудь − поднимает мои сиськи... Мне нравится это слово, его сквернословие, его похотливая юность, и он впивается в мой сосок. Я смотрю, смотрю на него сверху вниз, на его распущенные спутанные волосы, и моя темная испанская кожа покрыта золотом его пальцев и розовыми губами. Я смотрю, как он обхватывает мой сосок губами и оттягивает его. Боже, его губы. Я зарываюсь ладонями в его волосы и подтягиваю его ближе к себе, сминаю его губы своими. Требую его язык. Выпиваю его дыхание. Когда мы уже не можем дышать, я отпускаю его, и мы оба смотрим на то, как я раздеваю его догола. Логан снимает шорты, и вот мы оба обнажены. Темная плоть и золото сливаются в пространстве. Я беру его тяжелую мошонку в ладонь, и у него перехватывает дыхание. Теперь он смотрит на меня, когда я ласкаю его. Для меня ласкать его не значит обязательно довести до оргазма, я хочу показать всю силу своей привязанности. Мне нужно это. Пусть и звучит это немного эгоистично. Чувствовать его, запоминать ощущение того, что я могу касаться столько, сколько я хочу, упиваться красотой его тела и знать, что он мой, что он для меня. Обхватываю пальцами член, и моя рука кажется такой маленькой, такой крошечной и тонкой по сравнению с размерами, толщиной и каменной твердостью его члена. Ведь кончики моих пальцев даже не смыкаются вместе, когда я обхватываю его. Я обвиваю его одной ладонью, перемещая другую над ней, и в кольце моих пальцев оказывается очень много плоти. Медленно опускаю руки вниз, и Логан издает непроизвольный стон. − Черт, Изабель. Что ты делаешь со мной? − Я всего лишь касаюсь тебя, Логан. − Ты прикасаешься ко мне как... Я не знаю, как это выразить словами. − Он задумывается и смотрит, как мои кулаки скользят вверх и вниз по его члену. − Ты касаешься меня так, будто никогда никого не трогала. Как будто ты никогда больше не сможешь сделать это. Хотела бы я знать, как сказать ему правду. Я обдумываю самую тактичную формулировку, как мне это все упаковать в слова, чтобы не использовать имя Калеба, портящее настроение напрочь. − Ну... это больше чем правда, Логан. У меня никогда не было возможности просто... трогать. Изучать. Чувствовать. Чтобы просто... наслаждаться. И моя жизнь, она такая, какая есть, я действительно не знаю, что нас с тобой ждет в будущем. Что будет со мной, с нами... так что я просто хочу насладиться каждым моментом. − Я опускаюсь перед ним на колени. − Я хочу попробовать тебя всего и запомнить навсегда, какой ты. С тобой я хочу всего. Он смотрит на меня, в его глазах похоть, растерянность, предвкушение, удивление и нежность. Он просто смотрит на то, как я становлюсь перед ним на колени и поглаживаю его член, и наблюдает, как я пробую его, провожу языком от основания до кончика. Целую массивную головку, пробую на вкус сочащийся предэякулят. Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него, увидеть его реакцию на то, как я обхватываю его губами.