‒ Значит, он рассказал мне правду. ‒ О да, правду. Скорее всего. Он был пешкой. Я управлял им, использовал как одноразовую вещь и позволил принять свой крах, когда комиссия по ценным бумагам постучала в дверь. Я ухаживал за ним все это время. Держал в изоляции, вливал в него деньги, делал так, чтобы он ни в чем не нуждался. Я следил, чтобы он приобретал нужные навыки для выполнения моих поручений, и он выполнял их. Я поймал его на удочку, удачно применив крючок, леску и грузило. А потом, да, я оставил его, но только для того, чтобы он принял свою долю вины, когда все обанкротилось. Я знал, что это случится. Наверное, я подставил его. Но я никогда не обвинял и не подставлял его за несовершенные им поступки. Мне просто было необходимо вывести его из игры, а я в ней остался. Когда ты связан с криминалом, ты должен планировать каждое свое действие и иметь пути отхода. Твой парень просто лох, Изабель. И если ты ждешь от меня раскаяния и извинений за эти поступки и за все действия по улучшению моего благосостояния ‒ выдыхай. Я не собираюсь извиняться ни перед кем и ни за что. ‒ Я бы и не стала ждать извинений от тебя, Калеб. ‒ Ты знаешь меня намного лучше, чем другие. ‒ Никто не знает тебя, Калеб. Ты допиваешь воду и крутишь бутылку в руках, закручивая крышку. ‒ Неправда. Ты меня знаешь. Лучше чем кто-либо другой, полагаю. ‒ Это показательно, потому что ты для меня тайна за семью печатями. Ты просто дышишь и смотришь на меня, а я дышу и возвращаю взгляд. Я ставлю свой скотч. Достаточно для меня виски на сегодня. Что-то подсказывает, что сегодня мне пригодится трезвая реакция. Тишина между нами. Отношения между тобой и Логаном не интересуют меня. Это меня не касается и это не самая моя большая проблема. Если честно ‒ мне плевать на это. ‒ Что тебе нужно, Изабель? ‒ в итоге спрашиваешь ты. ‒ Я не знаю, ‒ честно признаюсь я. ‒ Хотела бы я знать. Я отдаю тебе свой бокал виски, но оставляю сигару. Мне надо занять свои руки, чтобы отвлечься от наваждения твоей красотой. Ты берешь стакан и глотаешь его янтарное содержимое, откидывая голову назад. Я вижу, как дергается кадык при глотке. Ты сверлишь меня взглядом. ‒ Ты и так знаешь, просто боишься мне признаться. Проклятье, ты прав. ‒ Я хочу обратно свою свободу. Я хочу быть... реальным человеком. Хочу любить и быть любимой. Будущего себе хочу. ‒ Мне тяжело даже глотать от нахлынувших эмоций, стискивающих грудь. ‒ Верни мне меня прежнюю. Я хочу... хочу не нуждаться в тебе. Не быть в зависимости от тебя. ‒ Я выполню все, о чем ты меня просишь, Изабель. Я никогда не держал тебя в заточении. Да, я изолировал тебя. Возможно, в чем-то ограничивал. Но это было лишь для твоего блага. А еще, честно говоря, потому что я эгоист. И я не хочу делиться тобой. Ни с кем. Ни одной частью тебя. Однако, я должен, поэтому буду. Хоть мне это и не нравится, но я буду делиться. ‒ То есть, если я попрошу тебя убрать с моего бедра чип и другие примочки для определения моего местонахождения, ‒ ты сделаешь это? ‒ Ты действительно хочешь попросить меня об этом? ‒ Разве ты джин? Я должна быть осторожна в своих желаниях и тщательно формулировать их, чтобы не быть обманутой? Ухмыляешься. ‒ Да, Изабель, я джин. Я собирался тебе сказать об этом. Юмор? Сарказм? Я реально не понимаю тебя. ‒ Иногда так и происходит. Чем больше я стараюсь вырваться из твоих лап, тем больше я в них вязну. Мне хочется попросить тебя о многом, но я не буду этого делать, потому что не хочу быть обязанной перед тобой. ‒ Ты обязана мне все и в то же время ничего. ‒ Твой взгляд опускается на виски. Ты не собираешься объяснять это свое утверждение. Я жду. Но в итоге первой нарушаю молчание. ‒ В этом нет никакого смысла, Калеб. ‒ Есть, если задуматься. В каком-то смысле я создал тебя, как мы вместе решили. Я присутствовал при твоем пробуждении. Я был рядом, когда ты научилась ходить и говорить. Был с тобой, когда ты выбрала себе имя. Я переплетен с нитями твоей судьбы. Так что, да, ты обязана мне. Но опять же. Ты живой человек, личность, а не робот. Ты не можешь быть чей-то собственностью. Поэтому ты мне ничего не должна. Иногда я думаю так, иногда нет. ‒ Он делает еще один глоток, и все также не смотрит на меня. ‒ Хочу избавиться от чипа, Калеб. Ты касаешься и проводишь пальцами по экрану своего телефона несколько раз и подносишь телефон к уху. ‒ Доброе утро, доктор Френкель. Я в норме, спасибо, как ваши дела? Отлично. Я звоню узнать, как быстро вы сможете прилететь в Нью-Йорк. Это по поводу пластической операции, которую вы проводили шесть лет назад. Я хотел бы вернуть некоторые элементы той процедуры. Я думаю вы поняли, о чем я. Верно... я думаю, десять миллионов долларов это немного дорого. Как насчет двух миллионов? Восемь? Я думаю ‒ нет. Это очень простая процедура, доктор. Она не займет у вас более двадцати минут. ‒ Хорошо, три и я устраиваю вам ночь с одной из моих девочек в самом эксклюзивном клубе, который я знаю. Очень хорошо. Завтра я поручу Лену подать машину в 10 утра. Время восточное, местные линии с прибытием в Ла Гвардию. Отлично. Спасибо за уделенное мне время, доктор Френкель. Ты заканчиваешь разговор прикосновением пальца, кладешь телефон на подлокотник кресла, и смотришь на меня. ‒ Итак. Завтра в полдень чип будет удален. Тишина между нами. Одинаково комфортная и неловкая.