‒ Обычно так и есть. Но они в отчаянии, а эти мальцы здесь рвут свои задницы. Рукой он указывает на конференц-зал. ‒ Пойдем туда. Там спокойнее. Они и сами в состоянии несколько минут справиться со всем этим дерьмом. Я оцепенела. Я не чувствую ничего; я не паникую. Я не боюсь. Я не утомлена. Я не знаю, что сейчас со мной. Я должна быть возмущена, я должна быть... я даже не знаю, какой я должна быть. Я не знаю, что происходит. Логан проводит меня в конференц-зал, закрывает дверь и поворачивает рукоять, чтобы закрыть жалюзи. Тут становится темно и тихо. В конференц-зале не горит ни одной лампы, единственный свет проникает из окон. В зале холодно, кожу обдувает откуда-то сверху. Большую часть комнаты занимает квадратный стол и стулья, но в углу есть диван. Мужчина садится на диван, а я сажусь рядом с ним. Я хочу свернуться клубочком, прижаться к нему и забыть обо всем. Наверное, он телепат, потому что обнимает меня за плечи одной рукой и притягивает к себе. Сначала я позволяю себе слегка прислониться к нему. Но долго так не выдерживаю и опускаюсь вниз. Сползаю ниже и ниже, пока не оказываюсь на его коленях. В этом нет ничего такого. Его руки отодвигают мои волосы, затем его пальцы разминают мне плечи ‒ твердо, но нежно. Неосознанно я постанываю, тая от массажа. ‒ Просто не думай об этом, Изабель. Расслабься. Не думай ни о чем. ‒ Калеб, он... ‒ Тише, детка. Не сейчас. У тебя будет полно времени, чтобы все мне рассказать. Но сперва тебе нужно расслабиться. ‒ Я не знаю, как, ‒ признаюсь я. ‒ Не думай. Не чувствуй. Просто сосредоточься на моих прикосновениях. Я пытаюсь. Останавливаю мельтешащие мысли и успокаиваю водоворот эмоций, сосредотачиваюсь на руках Логана на своих плечах, между лопатками, вдоль позвоночника, большие пальцы надавливают на низ поясницы, затем поднимаются. Только когда он начал этот массаж, я поняла, насколько напряжена и что мои мышцы связаны в болезненные узлы стресса. С каждым мгновением, однако, я чувствую расслабление. Я вдыхаю его запах, легкий одеколон, дезодорант, корица и сигаретный дым. Чувствую его дыхание, его грудь поднимается и опускается. Мы дышим в унисон. Я растворяюсь в нем. Я теряюсь в пространстве, мои глаза закрываются, я наклоняюсь вперед, как будто разум покидает мое тело. Я вялая и расслабленная. Я верчусь, изворачиваюсь, перекачиваюсь. Кончиками пальцев Логан скользит вдоль моей скулы, к мочке уха. Я словно вдалеке от происходящего. Считанные мгновения отделяют меня от погружения в сон, когда я слышу его голос. ‒ Ты в безопасности, Изабель, ‒ шепчет он. ‒ Я тебя не отпущу. Больше никогда. Я верю ему. Он двигается, и моя щека касается кожи дивана, нагретой его телом. Мигом позже что-то теплое и тяжелое укутывает меня. Никогда в жизни мне не было так уютно. Я расслабляюсь. *** Я просыпаюсь в слезах. Кошмар с сиренами и мерцающим светом, парой жестоких темных глаз, глядящих надменно и загадочно, как будто я использованный сосуд. Кошмары с идеальным телом, прижимающим меня к двери лифта. Колдун, укравший мою волю, управляющий моими желаниями, прохладный шелк галстука вытирает мое лицо. Холодный дождь, вода и ветер, блуждающие тени, кровь и боль. Сон прерывается словами: ‒ Изабель, все хорошо. Это просто сон. Кто такая Изабель? Голос около уха мягкий, нежный и ласковый. ‒ Я здесь, Изабель. А, это же я. Я Изабель. Я Изабель; приходится напоминать себе, что это правда.