‒ Ты больше не можешь держать меня, словно пленницу, окутывая своими чарами. Все изменилось. ‒ И что же тебя изменило? Я пожимаю плечами. ‒ Логан, ‒ вот она, такая простая правда. Всего несколько часов с ним, и все изменилось. Я не уверена, благодарна ли я за это, или нет. ‒ Он ‒ бывший зек, ‒ говоришь ты. Я киваю. ‒ Я знаю. Он сказал мне. ‒ Я облизываю губы. ‒ Он сказал мне, что это как-то связанно с тобой. Или, по крайней мере, это было между строк. Он не сказал, как именно. Это не важно. Мне без разницы. ‒ И что же ты намерена делать? ‒ Не знаю. ‒ Просто возвращайся со мной. Я помогу тебе во всем разобраться. Я дам тебе личное пространство. ‒ Я не уверена, смогу ли теперь оставаться с тобой наедине. Не после того, что произошло между вами с Рейчел. Вздох. Долгое молчание. Еще один вздох. ‒ Возвращайся, ‒ твои глаза встречаются с моими. Я замечаю в них слабый проблеск эмоций, крохотная, едва заметная искра. ‒ Пожалуйста. Куда еще мне идти? Некуда. У меня никого нет. Рейчел мне теперь противна. Я не могу смотреть на нее, не видя при этом тебя рядом с ней, как ты трахаешь ее, шлепаешь, и при этом смотришь мне в глаза. Я хочу пойти к Логану. Я хочу зарыть голову в песок. Я желаю, чтобы его руки обнимали меня. Я хочу чувствовать на себе его взгляд, его прикосновения, губы. Я так сильно желаю всего этого. Я хочу его правду. Легкость всего, чем он является. Но что, если он тоже врет? Что, если я стану зависима от него так же, как я зависима от тебя? Ты наркотик. И я подсела на тебя. Я читала книгу о наркоманах и зависимостях. Даже когда зависимые знают, что наркотик их убивает, они не в силах остановиться. Они возвращаются к нему снова и снова, вопреки осознанию платы за это. Я возвращаюсь с тобой, зная, что не могу доверять. Что ты врешь, скрываешь от меня правду. Что ты манипулируешь мной, заставляя остаться. Я иду с тобой, потому что я зависимая. ГЛАВА 7 Ты прижимаешь меня к двери лифта, сильно вжимаясь в мои бедра, твои руки блуждают по моему телу, одной тянешься вверх, чтобы схватить за волосы, а второй срываешь мою одежду. Твои губы плотно прижаты к моему рту, но это не поцелуй, это демонстрация власти. Из-за твоего рта я теряю возможность дышать. Руки крадут волю. От близости твоего тела у меня голова идет кругом. Ты настолько близко, что я не могу ни поспорить с тобой, ни отстраниться, ни начать сомневаться. Я словно узница. Ты настолько точно знаешь мое тело и то, как оно на тебя реагирует. Ты знаешь все рычаги давления и мастерски управляешь ими. Я беспомощна. Ты подобен злому духу. Каким-то образом ты освободился от одежды. Не помню, чтобы видела или чувствовала, как ты раздеваешься, но я чувствую твое обнаженное тело. Ты не нежен, ты не медлишь. Ты обрушиваешься на мой рот до тех пор, пока я с силой не выворачиваю голову, чтобы сделать вдох, потому что могу задохнуться. И вот твои руки с силой давят мне на плечи, я вынуждена встать на колени. Твоя рука запуталась в моих волосах, и ты запрокидываешь мою голову назад. Мое сердце бешено колотится в груди, я в шоке, губы приоткрыты. Это был не тот Калеб, которого я знаю, не тот мужчина, который владел моим телом каждую ночь, каждый день с тех самых пор... сколько я себя помню. Твой член подобен вертикальному стволу, он прямо у моего лица, такой огромный, со вздутыми венами и громадной головкой. Он так же совершенен, как и ты сам. Хотя мне особо не с чем сравнивать, я безупречно знаю лишь твое тело. ‒ Открой рот, ‒ командуешь ты. Я делаю, как ты велишь. Тело подчиняется, хоть разум словно скован. Ты глубоко входишь мне в рот, до самого горла. Потом выходишь. И вновь входишь. ‒ Вот как ты хочешь? ‒ спрашиваешь ты. ‒ Чтобы поступал с тобой, как с остальными? Ох. Мы вновь к этому возвращаемся. Ты входишь в мой рот, я чувствую плоть, давлюсь, когда ты доходишь до горла, задыхаюсь, когда ты давишь еще глубже. У меня на глазах слезы, нос вжимается в твой живот. Я не могу дышать, подбородок болит, из глаз невольно текут слезы, и я парализована всем этим, тобой, болью, тем как заглатываю твой член глубоко в горло и сосу, дышу через нос. Мне все это не нравится.