Ах вот как! Целеустремлённый какой. К шестнадцатиэтажке мы уже не прискакиваем, а доползаем, что не мешает, однако, издать коню подо мной победный клич. — Приехали, мадам. Я медленно сползаю по мускулистой спине и едва не теряю равновесие, забыв, почему вообще добиралась сюда на этом сомнительном транспорте. От пенной вечеринки из бутылок, которые точно пострадали бы первыми, меня спасают длинные пальцы, вцепившиеся в талию. — Только не говори, что тебе и для стояния нужна подпорка, — ржет синеглазый. — Все ок, баланс пойман. Далеко ещё до твоей тачки? — Вот она, — тычет в припаркованный у подъезда серенький мерс. — И правда, в двух шагах. Поехали? — Куда? — В травмпункт! Или ты думал, я просто провожаю тебя до дома верхом на твоей спине? — А, травмпункт! Знаешь, твоя нога выглядит не так уж плохо… ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Да она больше, чем задница Кардашьян! Ты что, сливаешься? — презрительно щурюсь, всматриваясь в этого принца недоделанного. — Да у меня тысячу раз так было, обыкновенный ушиб, — отмахивается он, лезет в карман и достает ключи от дома. — Пошли, холодное приложим. — Ты серьезно? — Что? Ты проиграла. С тебя свидание! — Сейчас? У тебя дома? — Не вижу причин откладывать, — расплывается он в ехидной улыбочке. — Пошли, лисичка, обещаю использовать духовку только по назначению! В примирительном жесте поднимает ладони вверх и кивает на дверь подъезда позади себя. И я, дура, соглашаюсь. Глава 4. В пещеру к злодею Агния. Сейчас. — Как зовут твоего соседа??? — ору в трубку подруге. — Боже, Гусь, потише, я медитирую! — Я сейчас приеду и отмедитирую тебя по самые помидорки! Как зовут твоего соседа?! — Это ты с голодовки такая, да? — заботливо спрашивает эта свежеиспеченная Мата Хари. — Леша его зовут. Как прошло собеседование? — Цензурных слов нет… — ошарашенно тяну я. Какова вероятность, что в огромной многомиллионной столице тем самым новым соседом-лузером мог стать именно этот Казанова недоделанный? А то, что он меня не узнал? — Не взяли, да? — скептично спрашивает подруга. — Взяли, — рявкаю я и бросаю трубку. Делаю пару глубоких вдохов и прислоняюсь к стеклянной витрине позади себя. Черт, черт, черт. Что за странное чувство юмора у вселенной? Что за подстава подстав? Телефон в руках снова оживает лицом подруги. "Она не виновата" — проговариваю у себя в голове, прежде чем сделать очередной глубокий вздох и ответить. — Приезжай в гости, — говорит она. — Влад на работу слинял, оставив меня наедине с кототираном, я боюсь, к концу этого дня в живых из нас останется только один. — Хочешь, чтобы я помогла в убийстве? — Скорее стала буфером между мной и этим чудовищем. Расскажешь все… — как бы невзначай кидает она. Ага, расскажешь. Как о таком позорище вообще можно кому-то рассказать? Даже если этот кто-то и сам далеко не безгрешен? — Сегодня никак, — отвечаю, кривясь. — Хочу ещё в пару мест заехать на собеседование. — Ты же сказала, тебя взяли? — удивляется подруга. — Ага, но знаешь, хочется иметь запасной вариант, — неуверенно вру ей. Ловлю свое отражение в витрине, к которой только что жалась, и понимаю: нельзя показываться подруге в таком виде. Надо ее подготовить! — Ты уже в четвертый раз отказываешься посмотреть на мое новое жилище. Я начинаю подозревать тебя в ханжестве! — Май, я пойду, иначе не успею. Вечером созвонимся, ок? Подруга хочет ещё что-то вставить, но я снова обрываю звонок. Я и правда не слишком горела желанием смотреть на ее новое пристанище и вот расплата за мое… нет, не ханжество, неприятие действительности. Эгоистично не хотела получить подтверждение, что все это реально и у нее теперь новая жизнь. А ведь я бы наверняка узнала тот дом, в котором провела тот злополучный день! И избежала бы этого позорища десятиминутной давности! Он. Меня. Не. Узнал. Каким же надо быть… Конем! Нет, я решительно не смогу здесь работать. На него! Уму непостижимо! Никакая зарплата в целых… уф, даже дрожь по телу от названных мне цифр, — не заставит меня работать на этого удода. Делаю очередной глубокий-глубокий вдох, приглаживаю белобрысые космы дрожащей рукой и собираю всю волю в кулак. У меня и правда есть ещё одно предложение о работе. Вчера позвонили и пригласили на собеседование в одну из контор, где я оставляла свою анкету, особо ни на что не надеясь. Так что я беру себя в руки, перекручиваю вечно убегающую куда-то юбку и бодро шагаю к метро. Во что бы то ни стало, мне нужна другая работа. Домой я возвращаюсь поздно вечером, отпахав полноценный рабочий день на "стажировке" в магазине косметики. Свой первый и последний рабочий день! Ибо в конце шестичасовой смены мне с милой улыбкой сообщили, что я не клиентоориентирована и не мотивирована на результат, чтобы это не значило. Я бы и сама послала их с высокой ёлки, потому что проводить рабочий день в двенадцать часов на ногах, без возможности даже облокотиться на стену… они о гуманизме слышали вообще? Короче, мы не поладили и, конечно, мне НЕ заплатили. Уставшая, как черт, который весь день таскал уголь на своем хребту, поворачиваю ключ в дверном замке только с одной мыслью: пусть дома будет горячая вода. Пожалуйста, Господи, мне нужна ванна после пережитого арома-ада. — Ты что натворила?! — доносится знакомое визжание, едва я переступаю порог своей квартиры. — О, нет! Нет-нет-нет! — прыгает вокруг меня Майя. Надо было отобрать у нее ключи! — О, да! — устало тяну я. — Гуся, блин! Как ты могла! У нас же пакт! Майя смотрит на мои волосы почти с суеверным ужасом. Закатывает глаза и издает ужасные рычащие звуки. Злится. — А что мне оставалось, Май? — сажусь на обшарпанную табуретку прямо в коридоре, освещенном лишь тусклой лампочкой под потолком. — Везде дурацкие дресс-коды и нетерпимость к неформалам! Ты бы видела эти взгляды, когда я появлялась в драных джинсах, с синими волосами и пирсингом в ушах. Словно я не человек вообще, они даже мою анкету брали за уголок, как что-то заразное! Наверное, мое лицо сейчас отражает всю мировую скорбь, потому что с воинственного настроя подруга тут же переключается на сочувствующий. Май плюхается на пол возле моих ног и обнимает меня. Просто и без слов. Плотину вот-вот прорвет, а я себе обещала, что никаких Ниагарских водопадов в моей жизни больше не будет, так что просто устало прикрываю глаза. — Маскарад сработал? — шепчет она на ухо. — Видимо да, — даже больше, чем она предполагает. — Хорошо, — кивает Майя, отстраняясь. — Я смогу смириться с твоим видом. Не сегодня, конечно, — скептично оглядывает она мою запакованную в унылое шматье тушку. — И не так, чтоб с восторгом… Блонд? Серьезно? — Что? Ты всегда говорила, что в роли Мэрилин я убедительна! — Еще я согласилась крутить роман с женатым человеком за деньги! Все еще считаешь, что ко мне надо прислушиваться? — фыркает она. — Все так плохо? — невольно заправляю осветленные пряди за ухо. — Ну, не так, чтоб очень… Но выглядишь уныло. Прости. Если я тебе не скажу — никто не скажет! — Иногда я ненавижу эту твою прямолинейность! — закатываю глаза и встаю со стула.