— Это все Света, сучка крашенная! Она записку мою выкинула, зуб даю. Размахивает руками, снова задевает мой многострадальный нос. Я издаю совсем не мужественный стон боли. — Если все так — уволю ее к чертям, — снова гундошу. — Но и ты могла сразу мне о своем бывшем рассказать! — всё-таки и ее вина в этой неразберихе есть, не надо все на одну голову сыпать. — Согласна, — безропотно кивает фея. — А ты мог бы удосужиться взять долбанную трубку, хотя бы раз. Или письма на почте почитать. Ее руки снова взлетаю вверх, я рационально отшатываюсь подальше к стеночке. Народ в очереди к костоправу странно косится в нашу сторону. — У меня был завал, — это не оправдание, это констатация. — На том и порешили, — она сводит брови домиком, складывает руки на груди и плюхается рядом со мной на жёсткую скамью. — Так… — начинаю я. — Стас… — Отправлен в далекое пешее. Сразу же! — Хорошо. А фото? — Я случайно на него упала! Дубасила его веником этим идиотским и на плитке поскользнулась. Угадай, кто был свидетелем моего провала? — Зачем все это Свете? — А ты не догадываешься? — ехидно фыркает она. — Да не может быть. Она за годы работы ни разу… — Давай признаем, ты не самый наблюдательный человек. А ещё я серьезно подозреваю у тебя близорукость! — бухтит фея, вновь размахивая руками. Я снова отшатываюсь, прикрывая нос рукой. Мужичок, сидящий напротив с перевязанными окровавленной марлей пальцами, издает смешок. — Ты всю жизнь мне припоминать мой провал будешь? — А ты что, всю жизнь меня терпеть собрался? — хмыкает, складывая руки на коленях. — Ага, — нахожу ее ладонь и мягко сжимаю. — Всю. Жизнь. Краем не заплывшего глаза вижу, как приподнимается уголок ее губ. Оттаяла. И улыбаюсь сам. Мужик напротив закатывает глаза и неодобрительно качает головой. "Совсем гордость потеряли, хипстеры чёртовы" — шепелявит он, высмаркиваясь в ту же марлю, которой обмотан. Представляю, как мы выглядим со стороны, и улыбаюсь ещё шире. — А что Варя? Плакала, да? — неожиданно тихо спрашивает лисичка. — Твоя сестра — это отдельная история, — вздыхаю я. — Они все равно поженятся, — грустно констатирует она. — Думаешь? — Да, Стас прибежит обратно, поваляется в ногах, поездит по ушам. А Варя, она… короче, простит. Хотя знает, какой он кобель. Я на свадьбу не поеду, — твердо чеканит фея. — И Дегу оставлю себе. Это моральная компенсация. — Правильно, — снова сжимаю ее ладонь в ободряющем жесте. — Хочу себе эту белку. Она снова едва заметно улыбается, и я чувствую, что счастлив, несмотря на жуткую боль. В кабинете врача мне вправляют перегородку. Должен признать, у громилы-соседа отлично поставленный удар. А я всерьез подумываю записаться в тренажерку, не хочется больше падать в грязь лицом. Буквально. Пиджаку хана, как и моему тщеславию. Под глазами уже расцветают синяки, но хотя бы кровь перестала течь. Санчо, предатель, довез нас до травмпункта и смылся, растеряв весь кураж от истории. Он-то рассчитывал на похищение, погоню, мордобитие. Последнее, к слову, он пропустил, отсиживаясь в тачке. Так себе дружище, да. Фея ждёт меня на твердой скамье в коридоре, нетерпеливо постукивая ножкой по плитке. Как только я выхожу, она вскакивает и подлетает ко мне. Внимательно всматривается в травмированное лицо и недовольно цокает. — Теперь ты знаешь, что будет, если встретится лицом со сковородкой, — она шутит, но народ, сидящий в очереди, начинает истерически перешептываться. А мужик с марлей и вовсе бросает: — Беги от нее, пацан, сначала сковородка, потом три пальца ножом! — приподнимает впечатляющий куль на руке. Какие высокие отношения у него с супругой! — О чем это он? — искренне недоумевает фея, хватается за мой локоть и разворачивается к выходу. — Осеннее обострение, — пожимаю плечами. — Ну что, куда теперь? Я, если что, бездомная. Не уверена, что после того, что ты сотворил, Майя пустит меня на порог. И крестной мне, наверное, теперь тоже не быть… Отвоевать бы белку назад! — рассуждает вслух лисичка. — Значит, в Испанию. — В Испанию? — Ага, — поднимаю голову вверх, всматриваясь в почерневшее небо. — У меня отпуск. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Эпилог. Месяц спустя Агния — Прежде, чем ты вынесешь приговор, знай, я не специально! — тараторю я, застигнутая с поличным. — У тебя все всегда случайно, женщина! — он косится на машинку для бритья в моих руках, затем на мое виноватой лицо и медленно приподнимается в постели. На подушке остается внушительная часть его волос. Я сдавленно ахаю. Господи, какое фиаско. Медленно отступаю к двери. Короткими шажками. Спиной к выходу. Рижский наблюдает за мной с усиленным прищуром, поднимает ладонь к голове и… Бе-жа-ать!!! Я срываюсь с места ровно на ярком эпитете, вылетевшем из уст мужчины. Ох, какие забористые слова он знает! Скольжу на брошенной на полу куртке — это мы по хорошей традиции продолжаем не доходить до спальни, наступаю на чёртову пробку от шампанского — может посоревноваться с деталькой Лего по болезненности, уверена! И всё-таки успеваю закрыться в ванной до того, как мне в лицо прилетит очередное проклятье. Отпраздновали годовщину, блин. Продолжили красивую традицию… А ведь как хорош был вечер накануне! Мы начали праздновать прямо по пути из аэропорта домой. Счастливые и загорелые безудержно целовались в такси. Влетели в магазин у дома: Рижский с чемоданом, я на нем. Запаслись шампанским и сопутствующей настроению атрибутикой. Начали раздеваться прямо на лестничной клетке. Потом долго лежали на паласе в коридоре, смеялись, вспоминали, как нас, неопытных туристов, пытались обобрать в Валенсии, и как я пыталась объяснить на своем отвратительном английском, что хочу яйца всмятку, а не их извращённый омлет. Леша даже заснял мои невербальные потуги. — Интересно, Дегу там жива у Майи? — Хочешь, пойдем сейчас проверим, — предложил Леша. — Не, у меня идея получше! — положила ладонь на его грудь, игриво стала прокладывать путь пальцами вниз. Рижский не оценил. — Помнишь, мы играли с тобой в "я никогда не…"? — переплел наши пальцы, неожиданно посерьезнев. — Это где ты жульничал? — Это где я воспользовался преимуществом, чтобы добиться поцелуя прекрасной лисички, — поцеловал мои пальцы, мурашки побежали по обнаженной спине. — Так вот, должен признаться, что теперь у нас ничья. — Можем переиграть? — на радостях я приподнялась на локтях. — Ты дослушай сначала, — снова уложил меня за плечи. — Что ты так загорелась? Есть тайное желание? — хитро поиграл бровями он. Я посмотрела на его отросшие патлы и бесячую прядь, вечно стоящую под дебильным углом, и кровожадно улыбнулась. — О, да, — уверена, он подумал совершенно о другом! Тем интереснее будет. — Сначала сюрприз, — мягко коснулся моих губ и отстранился, лукаво усмехнувшись. — Помнишь, перед отлётом ты полдня в СПА валялась, а я сказал, что неудачно побрился? Дотронулся до своей повязки на шее под ухом, стал медленно отлеплять пластырь.