Я даю себе ровно один день пострадать, поваляться в постели, не вылезая из теплой пижамы, и посокрушаться никчемности жизни под мелодрамы с Кирой Найтли, а потом беру себя в руки. Ну как беру, действую методом угроз и шантажа: клянусь собственному отражению в зеркале, что сбрею виски, если сегодня же не найду новую работу и проколю язык, если еще хоть раз подумаю об одном кудрявом засранце! Который, как назло, категорически не желает исчезать из головы. Приходит и днём, и ночью, и посреди обеда, и в душе. Без спроса и приглашения. Просто — бам! — и его синие глаза скользят по телу, предвещая томительное удовольствие. Бам! И длинные пальцы исследуют чувствительные места. Тыдыщь — и мы снова на полу, смеемся и целуемся, говорим и… Да чтоб тебя, Рижский! Как заноза в пятке, сплошное не удовольствие, а избавиться никак! И главное, отболеть должно, после всего что я видела, когда прощупала обратную сторону насмешливого парня, когда отыгралась на нем за обман. А щемит. И тянет. Парадокс. Месяц назад. — Ты веришь в знаки? — псевдо-рокер складывает длинные пальцы под подбородком и прожигает во мне дыру. У него, небось, черный пояс по переглядкам, иначе как объяснить, что я каждый раз сдаюсь первой? — Дорожные? — усмехаюсь я, сминаю салфетку и отправляю к остальным на столе. — Судьбоносные! Я вчера встречался с друзьями, и мы играли в интересную игру. — Какая интимная тема, не обязательно меня посвящать, — язвлю, но он словно не замечает. Ведёт взглядом вдоль моей шеи, по выпирающим ключицами и прямо к декольте. Горячая дорожка растекается жидким пламенем и бесстыдно стекает вниз живота. Какое коварство со стороны предающего тела! Думала, такое только в бульварных романах бывает, чтоб искрилось от первого встречного… маньяка. — Игра из разряда "я никогда не…" и надо продолжить, знаешь? — Ага. — Я выиграл. И это тот случай, когда лучше б проиграл, потому что… — Пресно живёшь? — …пресно живу. Мы замолкаем, и оба расплываемся в улыбке. Сидим по разные стороны кухни, между нами стол, заставленный грязной посудой, и странное напряжение. Но мыслей о побеге у меня больше нет. Он был прав, я не хочу уходить. Мне, как минимум, интересно, куда это заведет. — И я тогда первым тостом произнес: за шторм! Чтоб напал, встряхнул, добавил красок в будни. И посмотри, всего десять часов спустя ты падаешь мне на колени… Такая же дерзкая, как шторм, и яркая, как я и запрашивал. — То есть ты берешь на себя вину за полученную мной травму? — Это тоже знак! Что тебе нужно было остановиться именно в этой точке и именно с этим человеком. Леша самодовольно улыбается и откидывается на стуле, закинув руки за голову. — Непрошибаемая логика, — фыркаю я. — Хочешь сыграть? — А разве наше свидание не подошло к концу? Мы выпили кофе, позавтракали, поделились интересными фактами… — А как же первый поцелуй? — насмешливо выгибает брови маньяк. — Я не целуюсь на первом свидании! — притворно возмущаюсь, помня, что часом ранее чуть не согласилась, и если б он меня не начал тогда лапать… И все ж интересно, настолько же он умел в этом искусстве, как в чесании языком? — Тогда ты уже лидируешь в нашей игре. Он выставляет ладонь и загибает один палец, демонстрируя, что я веду в счете. — Ну, окей. Ты проиграешь! Я такая… — Я никогда не пил шампанское посреди дня. — Вот черт! — я смеюсь, облокачиваюсь на стол локтями и картинно загибаю палец на правой руке. — Ты реально скучно живешь! Я никогда не… носила косухи! — Коварная девчонка! — возмущается соперник и загибает очередной палец. — Я никогда не… катался в метро у незнакомца на коленях. — Так не честно! Ты же мужчина, естественно ты не катался! Ты бы за такое в табло получил! — возмущаюсь, но палец загибаю. — Пока мы не продолжили… До скольки ведём счёт и какой приз получит победитель? — До пяти. Желание? — По рукам, — я протягиваю левую руку для рукопожатия, и наши ладони встречаются на середине стола. Тело мгновенно покрывается мурашками, а по позвонкам пробегает лёгкая дрожь. Я не сильна в естественных науках, но из школьного курса в моей голове отчетливо отложилось правило: химическая реакция начинается при физическом контакте элементов; раздели их и реакция прекратится. Так какого фига она не прекращается, даже после того, как я в ужасе одергиваю руку и зажимаю ее между колен? В какой момент законы природы пошли по… кривой? — Я никогда не… свистела! — Попала, — очередной палец загибается. — Я никогда не… красился. — Играешь не честно! — негодую, но третий пошел. — Из принципа, когда выиграю, загадаю тебе навести самый яркий мейкап в мире, с кучей блесток и синей помадой! У меня, кстати, косметичка с собой, разукрашу тебя по самое небалуй! ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я бы на твоем месте сильно не рассчитывал, — кривая усмешка делает лицо напротив еще привлекательнее, если такое в принципе возможно. — Посмотрим! Я никогда не… водила машину! Выкуси! — радостно подпрыгиваю на месте, горя азартом. Четыре из пяти согнуты, победа близка. — Я никогда не… называл себя странным животным прозвищем. — Вот ты… жук! Теперь так тебя называть и буду! Четыре — четыре, счет равный. Не подведи, Агния, ты почти у цели. — Я никогда не… заводила служебных романов. А такой как он уж точно! — Мимо, — улыбка напротив становится шире. Жук наклоняется вперед, задумчиво прищуриваясь, словно выискивает мои слабые места. Я ерзаю на стуле, пытаясь выдать свои нервы за ноющую боль в травмированной ноге. Даже морщусь для эффекта. Но когда он произносит последний факт, морщиться приходиться уже от осознания проигрыша. Ненавижу проигрывать! Но все же приходится сжать всю пятерню в кулак и выдавить из себя: — И какое будет желание? — Думаю, ты знаешь, — не сменяя нахальной улыбочки, выдает маньяк. — Удиви меня, — поджимаю губы в плохом предчувствии. — Поцелуй. Что ж. Чего-то такого я и ждала. — Решил пройтись по списку "я никогда не…"? А твои "не" восполнять будем? — Это как пойдет, — пожимает плечами, хватает стул, на котором я сижу, и двигает к себе. Бесстыдник. Не теряя и секунды, пока я блуждаю в лёгкой растерянности, он наклоняется ко мне. Нарочито медленно, словно это прелюдия. По сантиметру, пока не застывает в опасной близости от моего лица. Его синие глазищи сейчас занимают две трети моей картины мира, а губы — оставшуюся треть. Я отчётливо вижу, какая глубокая ямочка у него над верхней губой, и как расширяются его зрачки. Слышу биение сердца. Не удивлюсь, если это его. Долгие секунды мы сокращаем оставшиеся миллиметры. Синие пятна расплываются до толстой пелены, и я прикрываю глаза. Мне в нос проникает тонкий мужской аромат, какие-то шишки, ёлки, что-то очень будоражащее рецепторы. Странно, а я думала, почувствую только последствия его вчерашнего загула… Тепло его тела я чувствую ещё до того, как мягкие мужские губы прикоснутся к моим. За секунду "до" я ощущаю и ладони на своей талии и кудри, щекочущие щеку. Но все исчезает с первым столкновением наших губ. Таким мягким, почти невесомым. Целомудренным по самым строгим канонам. Но отчего-то самым всепоглощающим из тех, что со мной случались. Исчезает все: звуки, запахи, картинки. Остаётся только едва уловимое движение: вверх — вниз. И вкус. Так много вкуса на кончике языка, которым я пытаюсь насытиться, но коварный мужчина напротив останавливает меня. Отстраняется, едва я пытаюсь углубить поцелуй. Что за??? Веки такие тяжелые, почти неподъемные, под грузом накативших эмоций. Но все же я распахиваю глаза, чтобы понять: это все? Правда, все? И может, похныкать и поканючить: ещё, ещё, ещё. Мне ведь бесстыдно мало. Но одного взгляда в синие океаны напротив хватает, чтобы понять, какой шторм творится на самом дне. Мужская грудь быстро и тяжело вздымается, пальцы на моей талии сжимаются сильнее, губы шепчут: — Слишком… Но это же хорошо, да? Слишком… это лучше, чем просто хорошо. Следующий шаг инициирую я. Подаюсь вперед, касаюсь его губ своими, запускаю пальцы в непослушные волосы.