Иван улыбнулся. – Так я ведь тебе объясняю, что в скором времени все наладится. Ну, если у тебя нет иных причин. Эта причина главная, но ничего никогда не наладится – этой чушью я много лет питалась, наелась. И Коша не просто так предупреждал, что с этим решением нужно повременить – хотя бы для того, чтобы Саша никаким боком не к нему не относился. – Правда? – я чуть округлила глаза. – Тогда правильнее мне еще раз подумать! Вроде бы своего добилась – лицо мужа заметно смягчилось. – Вот и подумай, красивая моя девочка, поскольку если уйдешь, то очень пожалеешь – я не выношу тех, кто меня предает. И у нас прекрасные отношения, просто глупости из головы выкинь. Тебе бы эти глупости и в голову не пришли, если бы тупой телохранитель со своей влюбленностью не начал их внушать! Как долго он промывал тебе мозги, Лиза? И как ты думаешь, подобный кретин сможет тебе обеспечить такую же жизнь? – Не сможет. – Я пыталась улыбаться, но вряд ли получалось без видимого напряжения. – Но он ни при чем. Я как будто себя потеряла и никак найти не могу. Иван вдруг подался вперед и заговорил с таким нажимом, что мне стало страшно – не столько от слов, сколько от интонации: – Так ищи, красивая моя девочка! Разве я мешаю? А я сделаю вид, что твоих бредней не слышал. Но в следующий раз хорошенько подумай, прежде чем подобную тему поднимать – вдруг у меня уже не хватит великодушия включить глухоту? И полетишь туда, откуда в нормальную жизнь уже не вернешься. А бывшего телохранителя ребята найдут – в твоем поведении я ничего сомнительного не увидел, но ему придется ответить. Обойдемся малой кровью в счет бывших заслуг, но уму-разуму я его научу. – Что? Зачем? – мой голос зазвенел. – Он ни при чем! Я ж его сама с выгодной работы вышвырнула – пусть летит ко всем чертям, урод тупоголовый! – И полетит после небольшого урока. Странно, что Ваня его до сих пор не нашел – видимо, еще не отдал такого распоряжения, занят был. Может, Саша и сам додумается, что лучше ненадолго испариться? Надо позвонить и предупредить… или спросить сначала Кошу, не прослушивается ли и мой телефон. Значит, надо сделать так, чтобы Иван не посчитал это первоочередной задачей. Это ж сколько мне месяцев тут мягкие улыбки изображать, если уже челюсти сводит? Вот это я подставила человека! – Вань, – я попыталась добавить в тон бархата, – хватит уже о нем. И ты не расстраивайся из-за какого-то проходимца, у тебя и без него дел много. Я тут еще тебе нервы взялась трепать, самой неудобно. Выходит, что у меня теперь нет охранника. Может, Пижон подойдет? – Пижон? – Ваня вновь выпрямился. – Ни за что. Ты уже показала, что тебе нельзя доверять. Думаешь, я оставлю рядом с тобой смазливую рожу, которая еще сильнее тебя с толку сбивать будет? Опа. Значит, отношение и ко мне изменилось. Иван в моих словах ничего такого не услышал, иначе вообще другой разговор вел бы, но раньше он не обращал внимания на ребят вокруг меня. Лохушка с круглыми глазами, ау! Не давай лишним эмоциям шанса! – Как же так? – Удалось выпятить губы. – Это что же, я теперь ни на учебу, ни на маникюр без тебя? За короткие сомнения? – Пока со мной или Кошей – ему все равно пора репутацию строить и прекращать во всех разборках участвовать. И без того себе врагов нажил, легализовать надо и его заодно, чтобы все к чертям не развалилось от какого-нибудь старого долга. Как немного освобожусь, найду тебе бабу-охранницу. Хотя с твоим образом мышления ты через время можешь вообразить себя лесбиянкой, не удивлюсь. Долго я в таком режиме не продержусь. И да, наш бракоразводный процесс обещает быть презабавным. Когда надо начинать капризничать по поводу интерьера? Коша будет очень рад стать мне временным извозчиком, не зря ж про нудность подобной работы упоминал. Странно ли, что самого Кошу Иван угрозой не считает? Хотя о чем я? Ни один из его людей никогда не осмелился бы даже половины сказать из того, что сказал Саша. Он был здесь «не свой» – так им и остался, потому что в его верности нет ничего от собачьего желания тупо исполнять команды. – Ваня, мне кажется, ты на меня злишься. Злишься так, будто я за всю нашу совместную жизнь дала хоть один повод меня упрекнуть! Он все-таки опустил голову, вздохнул устало. – Ты права, Лиза, извини. Просто слишком сильно тебя люблю, потому и не ожидал такого брыка. Я на самом деле все это время нарадоваться не мог, какую идеальную жену себе нашел, так разве странно, что мне не понравилась мысль тебя потерять? Успокойся и дай мне возможность продолжать делать тебя счастливой. Занимайся своими женскими штучками – я предупрежу парней, ты сможешь ездить в город с любым, кто свободен. Маникюрчики, педикюрчики – ни в чем себе не отказывай. Все-таки спокойствие и правильные фразы дали свои плоды. Я ничего не выиграла, но об уходе в ближайшее время лучше не заикаться – я как будто даже угрозы расслышала, хотя могла и надумать себе. Ничего страшного, подожду немного или изменений в нашей жизни, или свободного выхода из дома – это несложно, когда столько ждала. Главное, никого больше не подставить, но один вопрос следовало окончательно закрыть: – Спасибо, дорогой. Но я все-таки повторю, почему у меня вообще такие мысли возникли. Меня смущает твоя жестокость, хотя я и понимаю ее необходимость. Так сделай мне один подарок – не ищи этого телохранителя с длинным языком. Покажи, что ты меняешься, а не только обещаешь измениться. Это важно для меня, если тебя все еще интересует моя к тебе любовь. Муж кивнул. Я не слишком поверила его согласию – мне про поимку Саши теперь просто не сообщат. Но изобразила восторг и пожелала ему приятного вечера. Отправилась в сад, но гулять не хотелось – села подальше от посторонних глаз и глубоко задумалась. Кажется, я вляпалась в еще большее болото, чем было раньше. Выбрала пока остаться и изображать из себя радостно щебечущую птичку. Сашу, возможно, вытащила – не факт, нужно потом удостовериться через Кошу. Но как теперь вытащить себя? Интересно, что Иван имел в виду, когда говорил, что пожалею об уходе? Только лишь то, что я из богатой жизни нырну в простую? Теперь уйти хотелось еще сильнее, но боязно было проверять, правильно ли я поняла это слово. Глава 13 Стоило продолжать следовать совету Коши – я даже нашла кучу выставок и мероприятий, потренировала перед зеркалом капризный вид и фразу: «Хочу пойти вот туда и туда, но мне нечего надеть!». Но на самом деле такое поведение претило моей природе, а больше того – вызывало сомнения: если я вдруг начну изображать взбалмошную дамочку так внезапно, то не заподозрит ли внимательный Иван слишком кардинальные изменения? А еще сильнее смущала необходимость тянуть деньги с человека, от которого уже определенно нацелилась уйти. Тогда к моим сомнениям еще и чувство вины добавится, и без него несладко. Потому решила двигаться в этом направлении медленно и неспешно, а пока занималась другими вопросами: записалась на вебинары по бухгалтерии, совет Саши не прошел мимо, в голове выстраивала примерный план: с чего начну, когда окажусь на свободе, к чему перейду после. Время потекло иначе, я закипала энтузиазмом. И как раз в процессе осмысления я обнаружила странность – моего паспорта не было на месте. Просто не было там, где я его видела несколько дней назад… Разумеется, перерыла все вещи, вытряхнула все сумки, чтобы убедиться – документ пропал. Все бы ничего – могло быть какое-то объяснение: например, горничная переложила, или Иван просто решил убрать в несгораемый сейф, но на фоне последних событий эти причины не казались реалистичными. Неужели муж так подстраховался на случай, если я снова «передумаю»? Спрошу – и вызову закономерный вопрос, а зачем я вообще искала документ, на выставку собиралась прихватить? В панику не впадала – вроде бы в таком случае просто пишется заявление об утере, и на этом все проблемы. В панику я впала по другому поводу: следующим утром, вновь открыв тумбу, я увидела паспорт на своем месте. Что происходит? Иван вначале погорячился, а потом успокоился, наблюдая со стороны за моим спокойствием? Странный маневр, пугающий больше непонятностью, чем какими-то реальными последствиями. Без Саши в доме сразу стало тоскливо, я старалась заниматься одна в своей комнате – спорт еще никому не повредил. Коша теперь был чаще дома, чем отсутствовал – и нередко сидел в кабинете Ивана, разбирая документы. Я не хотела его донимать, но была вынуждена: – Коша, отвези меня на курсы. – Я? – он не отвлекся от бумаг. – Ты, – подтвердила спокойно. – Иван сказал, что я могу просить любого из вас – до тех пор, пока мне не наймут нового телохранителя. – Вы опять все перепутали, Елизавета Андреевна. Иван Алексеевич вам сказал, что вы можете просить любого из нас, но только при условии, если мы свободны. Я, как видите, занят. – Чем, если не секрет? – Секрет. Странно, что у вас на этот счет были какие-то сомнения. – Поехали, Коша. Я хочу на курсы и в тир. – В тир можно и с Моржом сгонять, он, кстати, профессионально занимался стрельбой. Морж мне не подходил по многим причинам – да хотя бы потому, что не его я хотела вытащить подальше ото всех прослушек. – Коша, я тут подумала, что давно не репетировала. «Кузнечика», например. А Морж – сильный мужчина, он мне точно перетащит рояль под эту дверь. – Кажется, я уже не занят, – наконец-то понял он, вздохнул, поморщился, но все-таки взял со стола ключи от машины. Мы отъехали уже довольно далеко, когда я осмелилась начать: – Коша, я могу здесь говорить? – имела в виду, стоит ли чего-то опасаться в машине. Боялась уже всего на свете. Он кивнул, но охладил мой пыл: – А давайте сначала я скажу, Елизавета Андреевна? Ну, раз мы так удачно выбрались для откровенных бесед. – Изволь. Я только рада и тебя послушать! – Вопрос задам, очень непростой. – Он смотрел на дорогу, а я – на его профиль. – Елизавета Андреевна, признайтесь честно, вы выбрали меня своей мишенью? – Мишенью? – переспросила удивленно. – Для чего? – Понятия не имею. – Он задумчиво потер пальцами губы. – Но все последнее время я чувствую себя мишенью – меня уже выставили в центре, надели мешок на голову, жду, когда начнут стрелять. – Ума не приложу, что ты имеешь в виду… То, что я тебя слишком достаю? Как будто у меня есть выбор! Уже думаю, что недостаток информации может меня и убить – в прямом смысле этого слова. И именно твои советы позволили мне избежать кучи проблем. Пусть я уйду от Ивана через год, но зато уйду без проблем. Он снова скривился, будто ему не нравились не мои слова, а собственные мысли. – Я не совсем об этом. В последнее время не могу избавиться от тревоги – это как интуиция. В задницу лезете вы и ваш телохранитель, а у меня ощущение, что вляпываюсь я. Ладно, о чем еще поговорить-то хотели? Хотя я уже жалею, что спрашиваю. – О Саше, – я решила не юлить. – Беспокоюсь, что Иван меня обманул, и Сашу за его слова накажут. Ты что-нибудь об этом знаешь? – А, да, знаю, – удивил он прямотой. – Его искали, но найти не смогли. Мне показалось, что Иван Алексеевич не слишком в этом заинтересован – выходит, вы со своей стороны сказали что-то очень верное. Надеюсь, у вас хватило ума не звонить бывшему телохранителю, вот уж чем вы ему приговор подписали бы. Скорее всего, поищут и успокоятся, не настолько уж важная фигура и не так уж сильно накосячил, чтобы из-за него лишний раз руки марать или значительные ресурсы привлекать. На мой вкус, заслужил он только пинка из дома, который и получил, чего еще мусолить? Или все-таки меня привлекут. А у меня талант – доставать людей. Правда, не такой мощный, как у вас. Шутка не заставила меня усмехнуться, а сердце от страха заколотилось: – Ищут? И что же будет, если найдут? Точнее, что ты сам сделаешь, если его найдешь? – Что скажет Иван Алексеевич, то и сделаю, – ответ прозвучал предельно равнодушно. Я нервно сглотнула. Но ругаться и кричать бессмысленно – тут или договоришься миром, или не договоришься никак. – Коша, он все-таки тебе жизнь спас. – И сколько раз я должен возвращать ему долг? – Не знаю… Наверное, пока жив. А еще я тоже помогла – помнишь, когда меня похитили? Если ты Саше долг вернул, так вспомни о долге передо мной. – Я, помнится, вам в тот же день тоже помог. Квиты. – Коша, разве так можно? Я понимаю, что тебе все безразлично, но сам-то ты себе небезразличен, я надеюсь? Неужели тебе не будет противно избивать или убивать человека, благодаря которому ты сейчас дышишь? – А выбор-то у меня какой? Будет противно – сделаю вид, что не противно. – И больше ничего сделать не сможешь? – я почти умоляла.