До меня не сразу дошло, что он просто не воспринял мои слова всерьез, оттого и отреагировал так просто. – Вань, это не заскоки. Я все последние недели об этом думаю! И вот только на этой фразе он перестал веселиться, сузил глаза и проговорил до дрожи мягко: – Приятного аппетита, красивая моя девочка. И после ужина дуй в свою комнату. У меня много дел. Завтра поговорим. Ты ведь не сорвешься ночью? Такое желание возникло бы только в одном случае: где-то тебя дожидается любовник, который больше не может терпеть. Но я уверен, что никакого любовника нет, я в тебе никогда не ошибался. Я сидела перед ним как статуя имени самой себя, не в силах даже рот захлопнуть. Он не слышит! Кричать тоже бесполезно – еще разозлю, себе дороже выйдет. Люди без скандалов вообще разводятся, или так и не понимают, что происходит нечто серьезное, пока не начнешь скандалить? А с этим человеком ругаются только самоубийцы… Мне снова повторить о том же завтра? И послезавтра? Или уехать «на курсы» и уже не вернуться? Так ведь найдет… Не притащит ли назад, когда решит, что у меня «ПМС закончился»? Встала и произнесла как можно размереннее и отчетливее: – Какой любовник, Вань? Я мужчин, кроме тебя, не замечала. И я серьезно. Это было самое сложное решение в моей жизни. Но сейчас ты меня пугаешь. Он махнул рукой – мол, иди, не засоряй эфир. Я и пошла. Но от лестницы сдала назад. Не вполне понимаю, что происходит, но Сашу отсюда надо выдворить. Стукнула один раз и вошла в его комнату. – У тебя пять минут на сборы. Уволен. – Что? – Телохранитель вскочил с кресла. – Плохо слышишь? Ты уволен. Вчера ты повел себя непрофессионально, мне такой сотрудник не нужен. Чего ты вылупился на меня жалобными глазами, рожа конопатая? Скажу Коше, чтобы рассчитал тебя. Все понял? Саша опустил голову и выдавил: – Понял. Надеюсь, что понял он далеко не все. И пусть валит, найдет себе другую работу. Я отсюда тоже скоро свалю. Глава 12 Утром за завтраком я Ивана не застала, но этому была только рада. И больше ради проверки решила выйти за ворота. Не удивилась, когда охранник заявил: – Возвращайтесь в дом, Елизавета Андреевна. Без сопровождения не положено! Нет, я не поспешила, выгнав Сашу вчера вечером. Просто не хотелось бы допустить мысли, что мы ушли в некотором смысле вместе. От Ивана все равно далеко не уйдешь, но лучше уж разговаривать без скандалов и подобных подозрений. Вошла в гостевую комнату и убедилась, что телохранителя там нет, как ни одной его вещи, – выполнил распоряжение. Надо не паниковать, а успокоиться, врубить режим «беспробудного Кошиного пофигизма» – и спокойно, планомерно и без напряжения дорогого супруга продавить свою тему. Лучше пока обдумать детали. Собираться мне недолго – взять паспорт и ключи от квартиры. В этом доме даже прокладки – не моя собственность. У меня подаренных украшений на целое состояние, но взять их молча – не вариант. Выбрать самые простые сережки и прямо спросить у мужа, не возражает ли он, если я их возьму? Унизительно, но это выход. Однако я почти уверена, что Ваня не позволит – не потому, что ему жаль, а лишний раз намекнуть на абсурдность моего решения, если у меня даже на булку хлеба денег нет. Номер Вики пропал с утерянным телефоном. Еще есть вариант вернуться в модельное агентство, если там меня помнят. Могут и не принять обратно, но Вику разыскать помогут. Можно и к Саше обратиться, но только лишь если совсем прижмет, и ни секундой раньше. А пока я старательно запоминала цифры его телефона, – сам аппарат тоже придется оставить. Поразительно, но страх той пустоты, в которую я собралась уходить, оказался не слишком сильным. По крайней мере не больше, чем вероятность остаться здесь. Беспокоила меня пока только реакция мужа. А что будет потом – потом и будет. Все-таки я не такая жалкая слабачка, как все обо мне думали, включая меня саму. Рассмеялась, представив, что с новыми умениями смогу грабить прохожих в темных подворотнях, если буду выбирать самых тщедушных из них. А потом встречу Ивана и заявлю, что я такая же, как он, ничуть не лучше, и только к его морали бесконечно придиралась. Больная фантазия разыгралась, но именно она помогала коротать время в ожидании вечера. И вдруг я обмерла от очередной мысли. Коше я звонить не собиралась, хотя в его советах сейчас жизненно нуждалась, но последняя мысль не терпела отлагательств. – Что? – он ответил сразу. – Коша, ты говорил, что глянешь схему! – я опасалась говорить прямо, но он должен был понять, что я намекаю на «схему прослушки», а не «схему вязания крючком». – Вы номером ошиблись, – отключился, не дав мне произнести больше ни слова. Вот и как в такой ситуации совсем не паниковать? Они приехали вместе. Иван жизнерадостно помахал мне, когда я вылетела на лестницу, но направился в кабинет. Похоже, разговаривать он намеревался лишь за ужином. Я побежала за ним, но Коша задержался и перехватил меня за локоть. Зашипел-зашептал на грани слышимости: – В вашей комнате есть, но на мой компьютер сигнал не передается, как и на охрану. Видимо, только к нему, – он кивнул на дверь кабинета. – А что там? – Ничего особенного! – получилось очень тихо, но как сквозь иголки в горле. – Вижу. Тогда сделайте с собой что-нибудь, чтобы не начали искать причину вашей бледности в записи. И сразу отступил – вовремя, поскольку Иван выглянул, потеряв своего помощника из виду. – Лиза? Ты что-то хотела? – обратился ко мне чрезвычайно мягко. – Поговорить хотела… – Дорогая, ну что же ты такая нетерпеливая? – Муж развел руками. – Сейчас с делами закончу, и я весь твой! Совсем тут заскучала, красивая девочка? Заставила себя кивнуть, натянуто улыбнулась и пошагала во двор. Изображу беззаботную прогулку, чтобы он не заметил, как меня трясет. – Что за шпионские игры вы устраиваете? – раздалось со спины, когда я сидела в беседке. Вздрогнула. Коша юркнул внутрь и сел напротив. – Ты о чем? – О вас. И зачем телохранителя уволили? – Он мне надоел! – Верю. Я напряглась: – Иван слушал записи? – Понятия не имею. Но вряд ли, ведь я сейчас не разделываю труп. Так что вы там наговорили? Откровенничать с Кошей – то еще удовольствие. И в верности его Ивану я не сомневалась. Но он уже несколько раз помог, и это давало надежду: – Саша признался в симпатии ко мне, – выдавила я. – Вскользь, никаких пошлостей. А я просто хочу развестись, но так, чтобы Иван мой уход с этим признанием не связал. – А. Ну про то, что герой смотрел на вас влюбленными глазами, только Иван Алексеевич и не в курсе. Ну и вы, похоже, не догадывались. Но вообще не новость. – Ты можешь стереть запись? – А мне это зачем? – Коша наконец-то удивился. – Потому что он спас тебе жизнь, – я надавила. – В тебе тоже есть человеческое, я знаю. Коша, вопреки предположениям, не стал отнекиваться, а задумался. Потом подался вперед и заговорил вообще едва слышно: – Понятия не имею, на что будет похож ваш развод, но все-таки дам совет – в ближайшее время не вздумайте об этом говорить. Попробуйте через пару-тройку месяцев и не прямым текстом. Начните вопить по каждой мелочи, переделывать интерьер, капризничать, покупать кучу ненужных шмоток, ныть про недостаток бриллиантов и развлечений – превратитесь наконец-то в нормальную жену богатого мужа. А потом на пике его раздражения заорите про развод или еще лучше – дождитесь, когда Иван Алексеевич о нем завопит, вот тогда и пойдете на все четыре стороны. И вряд ли кому-то придет в голову вспоминать бывшего охранника. – Но я уже сказала, что хочу уйти… Вчера! – У-у, – протянул Коша, поднимаясь. – Тогда удачи, пригодится. А Александру пусть земля будет пухом. Я, пожалуй, пойду. – Коша, – я позвала и еще раз крикнула в спину: – Коша, твою мать! Он все-таки обернулся. – О, кстати, если все-таки не разведетесь, то просите Пижона в телохранители. Он сейчас в опале, но может за счет вас реабилитироваться. Такая работа считается самой нудной, но ему бы сейчас любую, пока расположение шефа не вернет. И только при условии, что не собираетесь подставить его, как предыдущего. У меня дар речи пропал. Я Сашу подставила – тем, что о прослушке сразу не предупредила, и в тот момент среагировала поздно, дала ему почти высказаться? Предупреждать мне сам Коша запретил, да и не ожидала я от Саши вообще никаких двусмысленностей, но вот так люди и подставляются. Или он намекает, что я сама повод для таких чувств дала? Занималась тут с ним, кататься ездила и вообще из всех выделяла – так легкую симпатию и обратила во влюбленность. А Пижон, значит, жив. Может быть, не слишком здоров, раз не появляется, но жив. Хоть какая-то хорошая новость. На ужин я шла с волнением. Все-таки слова Коши сильно напрягли, теперь стало понятно, что я поспешила – надо было продавливать свои интересы планомерно и более обдуманно. Выяснилось, что волновалась я не напрасно. Иван почти сразу перешел к делу: – Так почему ты вышвырнула своего героического телохранителя, Лизонька? – Нервы сдали, – ответила, но горло сдавило предчувствием. Иван пододвинул к себе салатник. Муж выглядел очень расслабленным и довольным. – Повезло мне, что я любые слова проверяю на соответствие действиям. Жаль, что только утром допер поискать все-таки причины твоего странного решения, иначе сразу спросил бы с виновного. И – ты очень удивишься – я их нашел! Так повторю вопрос: почему ты вдруг уволила своего телохранителя? Я похолодела. Удалять записи поздно – Иван уже их прослушал. Собралась, чуть вытянулась вверх. За первой раздачей лучше разыгрывать лохушку, но без переборов. Или это уже вторая раздача? Тогда смесь методик Коши и Пижона: лохушка, но без лишних реакций. Одинаковый тон на любую фразу – сейчас подойдет взвинченный: – Какие причины? – Я в действительности понимать не должна, ведь о прослушке «не знаю». – И не хотела тебя расстраивать, Вань! Саша, к которому я так хорошо относилась, начал нести какую-то чушь. После нее мне и общаться-то с ним неприятно. Не хочу пересказывать подробности, – я показательно содрогнулась. – И твой характер знаю, потому даже не уговаривай, не перескажу. Напоминаю себе, что он пулю поймал, меня защищая! И тебе о том же напомню… Но ты – не я, ты совсем по-другому мыслишь. Я и уйти только по этой причине захотела – больше не могу жить рядом с твоей работой.