Яков заявился, на ходу дожёвывая булку, а запыхавшаяся Келли прибежала за минуту до отлёта. Отряд был в сборе. Штурмовики устроились в хвосте вертокрыла, команда ткачей — спереди. Дождавшись, когда последний человек зайдёт на борт, сержант закрыл дверь, заблокировал её и резким взмахом руки дал пилоту команду взлетать. Зашумели раскручивающиеся лопасти. Три раза подряд прожужжала сирена, после чего загорелись красные сигнальные лампы, а потолок начал разъезжаться в стороны. Дамиан наблюдал за этим из небольшого окошка, глядя на то, как остальные стальные птицы оставались снизу, а та, в нутре которой он был заключён, набирала высоту. Вертокрыл покинул ангар, отдаляясь от многоэтажной твердыни Ордена Вечности, и Хорс в очередной раз восхитился величественностью конструкции. Всего в комплексе насчитывалось около полутора десятков зданий разной высоты. Часть из них находилось в таком состоянии, что понять, разрушены они, или строительство так и не было до конца завершено, было затруднительно. Тем не менее главное здание и пять прилегающих, соединённых мостами на разных уровнях, выглядели монументально. Сержант Куарта откашлялся, привлекая всеобщее внимание. — Итак, краткий брифинг. Поступила информация о диком прядильщике на окраине Востренга. Это в получасе пути от Фейдена. Прогнозируемая опасность — четыре по десятибалльной шкале, но, как вы знаете, отклонения могут быть в обе стороны. Цель необходимо нейтрализовать и захватить, при невозможности — уничтожить. В лагере врага может быть до сорока приспешников. Вопросы? — Что-то известно об октоэнергетических способностях прядильщика? — спросила Иола. — Разведчики не выявили ничего необычного. Стандартные фокусы: телекинез, импульс и статика. — В общем, от нас требуется просто попрактиковаться в пряже, а заодно сработаться командой, — высказал своё мнение Яков. — Не вижу ничего сложного. — Никогда не стоит недооценивать противника, — не согласился с ним Эмиль. — Что значит приспешники? — спросил Дамиан. — Мирные жители? Гражданские? Их тоже нужно уничтожить? — Мы употребляем это слово, когда известно наверняка, что эти люди встанут на защиту дикого. С ними не договоришься, — пояснил Мартин. — А вы пробовали?! — начал закипать Хорс, вспоминая штурм Рассвета. Судя по всему, сейчас им предстояло нечто подобное, в чём участвовать, тем более, с другой стороны, совсем не хотелось. — Это противоречит протоколу безопасности, — ответил один из штурмовиков. — Не тебе первому приходится объяснять. Наверное, считаешь, что нам просто по кайфу стрелять по мирняку. Вот только есть кое-какая статистика, которая свидетельствует о том, что после попыток переговоров семь из десяти отрядов были совершенно подлым образом убиты. Да, трём удалось решить всё мирным путём, но теперь ты понимаешь, какой риск? А что стоит на кону, должен и так знать, иначе тебя бы с нами не отправили. Хочешь договариваться — вперёд, но я в этом не участвую. — Роджер прав, — покивал Куарта. — Увы, но нынче не время для дипломатии. — А я согласна с Дамианом, — внезапно поддержала товарища Келли. — Такими темпами и защищать некого будет от конца света. — Прорыв ирреальности, а не конец света, — уточнил Эмиль. — Да хоть разрыв задницы, какая к чёрту разница! — возмутился Яков. — Парень прав. Мы должны попробовать убедить дикого прядильщика сдаться живым и добровольно отправится в Орден. — Решайте сами, — пожал плечами сержант. — Мы будем следовать протоколу в любом случае. Он подразумевает нестандартные ситуации, в таком случае приоритет отдаётся распоряжению мастера. Дамиан ликовал в душе, хотя и не показывал этого. Ему всё больше нравился этот собранный на скорую руку отряд. И надежда на здравомыслие не стала потерянной. Осталось только воплотить озвученную большей частью ткачей идею в жизнь. Иола же, которой и придётся принимать решение, как главной в команде, хмурилась. Ей явно не нравилось то, что первое же задание ещё до приземления пошло не по плану. Но могла быть и другая причина — девушка слишком хорошо представила себе, что будет, если она не согласится с доводами коллег по отряду. Не каждый способен на хладнокровное убийство. В том числе и сама бывшая медсестра, всего полгода назад спасавшая жизни, а теперь вынужденная вскоре начать отнимать их. Пока Иола продолжала хранить молчание, погружённая в раздумья, Хорс выглянул в окошко и увидел приближавшийся небольшой городок. Скорее всего, это и был тот самый Востренг. В его центре сиял голубоватый защитный экран единственного бункера. «Или единственного сохранившегося», — в очередной раз вспомнил Дамиан несчастный восемьдесят первый. Просторная застройка, здания не выше пяти этажей, большое количество парков и извилистая речушка — всё это некогда делало Востренг идеальным местом для отдыха от городской суеты. Вот только сейчас пятая часть домов ощетинилась шипами, деревья в парках сменили зелёную листву на разноцветные кристаллы, а от реки исходил подозрительный тёмный пар. О том, что может в ней обитать, не хотелось и думать. Вертокрыл начал снижение. — Сержант Куарта! — кажется, Иола наконец-то приняла решение. — Слушаю, мастер Вауде. — Мы поступим так. Я, Хорс и Найрам выдвигаемся к убежищу дикого. Попробуем поговорить с ним и убедить, что для него самого будет лучше отправиться с нами. Рене и Пантер остаются со штурмовой бригадой. В случае опасности я дам сигнал, или по рации, или с помощью плетения. Как только услышите или увидите его — начинайте атаку. Если с нами не будет связи в течение часа — начинайте атаку. Если сами поймёте, что дело плохо — начинайте атаку. — Это хорошее решение, босс, — Яков похлопал Иолу по плечу. — Принято, — кивнул сержант, раскрывая пожелтевшую карту с многочисленными исправлениями от руки. — Часть моей бригады останется у вертокрыла, часть засядет к северу от объекта. Идите вдоль трассы, но не приближайтесь к реке. Удачи! Иола поднялась со своего места и потянула за рычаг с намерением разблокировать дверь, но девушке не хватило сил. Она тихо выругалась и попробовала ещё раз с тем же результатом. Яков тут же оказался рядом и без особых усилий справился с механизмом, толкнул дверь и галантным, пусть и слегка неуклюжим жестом, показал, что пропускает мастера отряда вперёд. Та закатила глаза, недовольно цокнула и покинула вертокрыл. Остальные ткачи вышли следом за ней. — Будьте осторожны, никаких глупостей, — Вауде уверенно входила в роль командира. — Дамиан, Яков, за мной. Хорс посмотрел на штурмовиков, строящихся в две колонны, одна из которых во главе с Мартином тут же быстрым шагом замаршировала в сторону города, и поспешил догнать своих. Дым над рекой, что протекала по правую руку, был настолько плотным, что вблизи больше походил на непроницаемую стену. Радовало лишь то, что он оставался строго над водой, не распространяясь на трассу, по которой уверенно шла вперёд троица ткачей. Логовом дикого прядильщика оказался старый сельскохозяйственный комплекс, скрытый за деревянным забором, из-за которого виднелись лишь ветхий амбар и мельница с поломанными крыльями. Такими давно никто не пользовался, и Дамиан сделал вывод, что до Катаклизма здесь находилось что-то вроде музея. Вполне возможно, там найдётся и кузница с гончарной мастерской. Забор по мере приближения всё больше напоминал тот, который выставили вокруг своей базы изгои: в ход шло всё, что можно было прикрутить к двухметровым кольям, делая их из музейного экспоната реальной защитой. А ещё из-за него был слышен какой-то звук. Сначала Хорс подумал, что не ошибся насчёт кузницы — в шуме стали прорезаться металлические нотки. Ещё через несколько шагов он уловил ритм и начал отщёлкивать его пальцами. «Парам-пам-пам-пам... Пам!» Это мелодию парень узнал бы из миллиона. Ошибки быть не могло. Прямо из лагеря дикого прядильщика играла песня «Безголового графа». Сам не отдавая себе отчёт, Дамиан начал щёлкать пальцами в такт музыке. Именно это соло он когда-то пытался безуспешно сыграть на гитаре. После него шла барабанная вставка, которую Фукс настукивал на консервных банках... Вдруг лагерь взорвался криком толпы людей, подпевавших песне. Среди них особенно выделялся один голос. Сильный, харизматичный голос, которому в своё время пытались подражать сотни плагиаторов. Можно было лишь удивляться, что в музее древности оказалась настолько хорошая аппаратура, которая смогла передать всю глубину вокала бессменного лидера группы. Парень посмотрел на спутников. Яков шевелил губами, напевая про себя песню, Иола чуть заметно качала головой в такт мелодии. До ворот оставалось меньше ста метров. Троица слегка замедлила шаг. Никто не выходил их встречать, никто не требовал уходить. До незваных гостей словно никому не было абсолютно никакого дела. Не сговариваясь, Вауде и Найрам подняли два сотканных из зелёных нитей щита, один, что поменьше, но попрочнее — внутри, второй, широкий и лёгкий — снаружи. Дамиан добавил к каждому из них несколько нитей, укрепляя защиту, и заслужил уважительный кивок от своего командира, оценившего вклад. Песня закончилась, уступая место тишине. Глава 5. Ещё тёплое — И что ты предлагаешь с этим типа делать? — высказал Хьяго мысль всех собравшихся у капота дизельмобился, где лежало на всеобщем обозрении найденное яйцо. — Не знаю, но оно ещё тёплое! — развела руками Руби. — Только представь, что кто-то вылупится оттуда, а рядом никого! Это же живое существо, мы просто обязаны помочь. — А если родители всё ещё поблизости? — выразил сомнения Ральф. — Думаю, они не очень обрадуются. — Это вряд ли, — покачала головой Хель. — Они бы не оставили осколки разбитых яиц в гнезде. К тому же там всё было в старой засохшей крови. Мне больше интересно, что вообще гарпии забыли в Федерации. — Вернулись на исторические места, — высказал своё мнение Йаргленн. — Насколько я помню из архивов, когда-то они вполне себе обитали в этих горах, до того как сюда пришли люди. И, кстати, не только они. — Это всё типа здорово, занятно и очень интересно. Но не отвечает на вопрос, — нахмурился тролль. — Я повторю, если вы типа забыли ненароком: что нам с этим делать? — Омлет, — ухмыльнулся Фукс и облизнул губы. Понять, шутит он или полностью серьёзен, по его лицу было невозможно. Словно услышав слова гоблина и испугавшись за свою дальнейшую судьбу, яйцо вздрогнуло, вновь приковывая к себе взгляды и заставляя всех замолчать. Едва слышный стук изнутри развеял последние сомнения. Что бы там ни находилось — оно было живым. Скорлупа пошла мелкой трещиной. Все, кроме заворожённо смотревшей на рождение птенца Руби, сделали шаг назад. Ещё несколько ударов — и кусок скорлупы отвалился, а из образовавшегося отверстия выглянул жёлтый клюв на настолько уродливом лице, что Ральф непроизвольно осенил себя знамением ведомых, приложив пятерню ко лбу. Птенец продолжал разбивать свои оковы, помогая когтистыми руками и ногами. Среди народов, что населяли континент, гарпии выделялись своей непохожестью на остальных, даже по сравнению с ограми. Не то морда, не то лицо было скорее птичьим, но жёлтые зрачки и разрез глаз напоминали среднестатистических ороконеру. Бледная кожа, почти такая же, как у Йаргленна, покрывала ту часть тела, где отсутствовало тёмно-коричневое оперение. Строение же «не птичьей» части новорождённого походило на присущее обычному человеческому младенцу. Не считая тоненькую перепонку между предплечьем и туловищем. — Аш-ша-а-а! — закричал птенец, испуганно озираясь по сторонам. — Тихо, тихо, — Руби осторожно взяла его на руки и принялась укачивать. — Мы не дадим тебя в обиду. Правда же?! Девушка грозно зыркнула на всех остальных. — Давайте разберёмся с этим типа по ходу дела. Двигатель уже несколько минут работает вхолостую, — предложил Хьяго. Команда погрузилась в машину. Хель, покопавшись по запасам, нашла относительно чистый кусок ткани и передала Руби. Та благодарно кивнула и аккуратно обмотала им переставшего плакать птенца. — Что они едят? — прошептала Найт, когда нар-Вейгу после некоторых раздумий села рядом с ней. — Думаешь, я знаю? Предположу, что то же, что и птицы. — Надо на следующей остановке накопать червей. — Ты типа хочешь кормить ребёнка грязными червями? — возмутился Хьяго, услышав разговор. — Есть предложения получше? — укоризненно посмотрела на него Руби. — Можешь помыть, разжевать и срыгнуть ему прямо в клюв, если не устраивают грязные. — А это вообще он или она? — поинтересовался Ральф. Птенец, не выдержав шума и излишнего внимания к своей пернатой персоне, снова зашёлся плачем. Хель склонилась над ним и начала тихонько напевать традиционную колыбельную ороконеру — одно из немного, что она помнила со времён жизни с родителями. Простые слова, успокаивающий мотив. Через минуту новорождённая гарпия ещё несколько раз всхлипнула и закрыла глаза. А нар-Вейгу едва удержалась от того, что не разрыдаться самой. Всего одна глупая песенка о том, как засыпают щенки, котята, поросята и маленькие ороконеру — и спрятанные за семью замками чувства и эмоции начали лезть наружу. Давным-давно прошедший, но не перестававший появляться во снах день стал для девушки самым настоящим личным катаклизмом, разделившим жизнь на до и после. И даже Катаклизм магический не мог с этим сравниться. Ещё вечером всё было хорошо. Папа в который раз рассказывал о своих бравых подвигах на войне, мама готовила что-то вкусное на кухне. Потом Хель уложили спать. А когда она проснулась ночью, чтобы попить воды, то с ужасом обнаружила, что осталась совсем одна. На крик пятилетней девочки прибежали соседи, бывшие с родителями в хороших отношениях. Подняв ещё несколько человек, они попытались организовать поиски, но дождь размыл все следы. Целый год добрые люди присматривали за осиротевшим ребёнком, а затем, когда пришла пора идти в школу, отправили в другой город, учиться в той самой гимназии, на которую откладывали деньги пропавшие родители. Когда Хель исполнилось десять, всё те же соседи, ставшие официальными опекунами, продали начавший ветшать без должного присмотра отчий дом. Нар-Вейгу не винила их — те едва сводили концы с концами, но умудрялись при этом продолжать обеспечивать все её потребности. Того, что осталось от денег после окончания школы, хватило на билет до Астарима, столицы анклава Ровен.