Спустя четыре дня после Викиных заявлений на пресс-конференции Игнат Воронов сидел в кабинете шефини, потягивал предложенный ему черный кофе и с некоторым изумлением разглядывал огромную фигуру витязя на вздыбленном коне, пронзающего копьем чудовищного змея. Вся композиция была исполнена из разноцветного хрусталя. — Георгий Победоносец, — пояснила Светлана Андреевна. — Понимаю, — сказал Игнат. Шефиня вздохнула: — Такие вот подарки преподносят женщинам-руководителям на круглые даты. — Впечатляет. — Более чем. Но, как говорится, дареному коню… Вот только куда его девать? Гонец из Пизы… Игнат усмехнулся. В устах Светланы Андреевны это было одной из высших форм неодобрения. Фраза «гонец из Пизы» с легкостью трансформировалась в «… из Ганы». Потом Игнат снова подумал о Вике и о том, казавшемся таким далеким дне, когда на лужайке загородного дома Лютого был взорван свадебный торт. — Значит, она сделала это в день свадьбы? — произнес Игнат. — Да, у нее имелась склянка с какой-то тропической вытяжкой. Экспертиза показала в ней наличие наряду с прочим довольно сильных алкалоидов. Это и вызвало у Александры Яковлевой наркотический шок. Вика ввела инъекцию при помощи украденного ею одноразового шприца. — Понятно. А так как наркоманкой в глазах похитителей являлась Вика… — Совершенно верно. Видишь ли, Игнат, ей крупно повезло. Стечение обстоятельств. Ты не мог этого знать. Из-за ранения на свадьбе ты был в бессознательном состоянии. Но в тот вечер разыгралась страшная гроза, настоящий ураган. Видимо, вещество, введенное Яковлевой, не начало действовать моментально и между ней и Викой завязалась борьба, но шум ее был приглушен грохотом грозы. Вика была заторможенной нарозином наркоманкой, никто, в том числе и Яковлева, не ожидал от нее подобных действий. — Как я понимаю, это не было импровизацией, она долго к этому готовилась. — Игнат, когда я думаю об этом, у меня, честно говоря, мурашки бегут по коже. В ту ночь Вика поменяла им все — макияж, одежду… Маски поменялись еще раз. Сначала это была просто отчаянная попытка к бегству. Но… действительно, если существует судьба… — Генерал Родионов решил прихлопнуть одним ударом и свадьбу, и группу собственных киллеров, но одному из них удалось бежать. Тогда принимается решение избавиться от Вики… — Да, только уничтоженной под видом никому не известной шлюшки в далеком городке Батайске. Этой же ночью Яковлеву, принятую за Вику, увозят. Дальше — труп в ванной. Обычная криминальная разборка между уличной девчонкой и ее сутенером. — И Вика почти на месяц превращается в Яковлеву, в собственного двойника. — Все так. Игнат, мне кажется, что Вике понадобится психологическая помощь. Я думаю, она считает себя убийцей. Хотя Яковлева умерла лишь через два дня и вовсе не из-за введенной Викой инъекции. — Я знаю, как она умерла. — Да, только в крови потерпевшей обнаружили предкритические дозы нарозина. Принимая Яковлеву за Вику, они были уверены, что та вырубилась от сверхдозы нарозина, что, в принципе, Вика им и «сообщила», совершив свою подмену. И они доставили ее в Батайск, за тысячу верст, видимо, продолжая колоть нарозин. Игнат снова бросил взгляд на эту скульптурную композицию — безумное нагромождение хрусталя. Что-то во всей этой истории не сходилось. Вроде все было верно, но… Игнат вдруг подумал, что какой-то маленькой ускользающей крупицы правды они так и не знают. И возможно, не узнают никогда. Что-то так и останется тайной. Но пока существовали более рациональные вопросы, и Игнат сказал: — Все же я не понимаю, на что она рассчитывала? — Ты имеешь в виду, на что Вика рассчитывала все это время после взрыва на свадьбе и пресс-конференции? Понимаешь, Игнат, можно сказать, что она никому не доверяла, поэтому не обратилась в правоохранительные органы; можно сказать, что она делала все это из-за своих детей… — Я понимаю — правоохранительные органы. Она как раз и столкнулась с подобной структурой, но ведь всегда остаются близкие люди. — Эти близкие люди и сделали с ней такое. Единственный человек, которому она доверилась, и то только после того, как в роли собственной подмены убедилась в его непричастности, был Андрей. Но повторяю — это все лишь можно сказать… — Объясните. — Мне кажется, она ни на что особо не рассчитывала. Она просто ждала. Ждала, когда сможет забрать своих детей. Укрыть их, спрятать так, чтоб им больше ничего не угрожало, и лишь после этого предпринять какие-либо действия. Так они и решили с ее другом Андреем. Вика понимала, что прятать близнецов не могут бесконечно долго. Я думаю, что только этого она и ждала. — А татуировка? — неожиданно спросил Игнат. — Что — татуировка? — Вспомните версии этого батайского следователя. — Да, Валентин Михайлович задал Вике те же самые вопросы. Уж не знаю, что он там узнал такого в этой татуировке, но Яковлевой ее сделала сама Вика. — Вика — татуировку?! — Понимаешь, у Яковлевой было некое подобие навязчивого бреда, связанного с мифической рыбой. Что-то вроде талисмана. Она увидела эту Викину татуировку еще в больнице. Восприняла ее как какой-то чудесный знак. Срисовала. Заказала по ней картину и повесила в кабинете. Словом, театр абсурда. Начала узнавать у Вики, где она сделала рисунок. А потом, когда Вика призналась, что владеет искусством татуировки — этому она научилась у Андрея, — упросила Вику сделать ей такую же. — Она решила совсем от нее не отличаться? — проговорил Игнат и вдруг подумал, что та самая ускользающая крупица тайны только что могла быть где-то рядом. Но Светлана Андреевна уже произнесла: — Не знаю. Мне трудно говорить о мотивах столь эксцентричных поступков. Только когда я пытаюсь представить, каково Вике было все это время… Игнат посмотрел на Светлану Андреевну и сказал ровным голосом: — Наверное, не надо этого представлять. 4 Звери, выползшие из тьмы, туда и вернулись. Кого-то они забрали с собой, кому-то лишь только посмотрели в глаза. Чтоб он не смог их забыть. 5 Этот колокольчик Вика обнаружила не сразу. Он был упрятан в кармашек медвежонка-коалы — любимой плюшевой игрушки ее сына. Колокольчик на красном бантике, и к нему крепился сложенный лист бумаги. Вика развернула его — записка, послание, отпечатанное безразличными аккуратными буковками на лазерном принтере. Она начала читать и в следующее мгновение почувствовала, как ком подкатил к горлу и перед глазами сделалось темно. Надеюсь, все уже позади, с чем нас и поздравляю. Я говорил вам, что являюсь солдатом, а не «ласковым палачом», и я сдержал свое слово. Извините за вынужденный маскарад и столь необычную форму прощания с вами… Вика опустилась в кресло. — Боже, — пролепетала она. Какое-то время смотрела на смятый лист бумаги в собственных руках. Ненависть, страх, признательность, материнская любовь и что-то еще… Божество из темной расщелины, его гнев и его милость… Вика принялась читать дальше. Меня весьма забавляли ваши артистические успехи в изображении наркоманки, подсевшей на нарозин. Неплохо, скажем прямо. Хотя меня вам провести все же не удалось, с самого начала мне было все известно. Что ж, я дал вам шанс, и вы им полностью воспользовались. К тому же мы были связаны словом. Уверяю, я бы сдержал его в любом случае, но не все обстоятельства подвластны нам. Это была недурная мысль — сделать ей татуировку. Видите, вам все же пришлось пройти по крови — воистину не все обстоятельства нам подвластны. Возможно, вы не поймете меня, но, подобно скульптору, в итоге я доволен своим творением. Согласитесь, что именно подобные моменты делают наше существование не столь скучным, а порой и не лишенным смысла… — Больной маньяк, — жестко выговорила Вика, — больной… Мое глубокое уважение к вам лишь возросло. Нашу встречу я никогда не забуду. (Можете в этом месте выругаться, если хотите.) Пара слов для человека, известного мне как «Стилет». Во-первых — браво! С вами было приятно иметь дело. Во-вторых: возможно, Лютый будет искать меня — это его проблемы. Уверяю вас, мне знакома жажда мести. Одно замечание: про людей типа нас с вами говорят, что мы плохие парни, чуть ли не чудовищные монстры. Что ж, кто знает… Но монстрам не стоит подходить близко друг к другу. Таков закон Природы. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. Простите за излишнее словоизлияние. С другой стороны, как же нам с вами было еще поговорить?.. За сим прощаюсь. P.S. Вы оценили мою безобидную шутку с этим бегающим туда-сюда факсом? Вика скомкала записку. Настенные часы отбили какое-то время, возможно, и полдень… — Нет, — проговорила Вика, — все закончилось. Закончилось! Я сама забрала своих детей. Сама… И все закончилось. Она вдруг вспомнила слова человека, сделавшего ей эту татуировку. Когда он рассказывал ей о Радужной вдове… …Слизь вводит Радужную вдову в анабиоз, сон. Корочка под палящими лучами засыхает, но внутри этого кокона, во влажной темноте, теплится жизнь. И ждет своего часа. До ближайших сильных дождей. Правда, в этом что-то есть? 6