— Вы работаете у нас четыре года? — Да. — Он кивнул. — Четыре будет в июле. — Мне тут попался на глаза ваш доклад. Толковые мысли. — Пару месяцев назад охранник написал доклад по улучшению работы службы безопасности, и скорее всего докладу не дали хода. А тут вот, оказывается… — У меня только что освободилась вакансия начальника службы безопасности. Что скажете? — Я… — Решай сейчас, — быстро проговорила Вика. — Вы… не уходите? Разве… — Уверяю тебя, что нет. Ну, согласен? Да или нет? Он смотрел на Вику не более секунды. — Конечно, согласен. — Он поднялся. И оказался просто гигантом. — Отлично, — сказала Вика. — Лидия Максимовна, впишите: Алексей Романов. Это наш новый начальник службы безопасности. Я подпишу. — Конечно. — Лидия Максимовна ничего не понимала. Она лишь безупречно выполняла свои обязанности и чувствовала, что происходит что-то… очень хорошее. — А теперь нам надо пройти, — сказала Вика. — Разумеется. — Рядом с Алексеем Романовым прежний начальник службы безопасности выглядел просто карликом. И Алексей Романов был вооружен. — Посторонитесь, — произнес он ровным голосом. — Сынок, я тебя… — И не называй меня сынком. Не надо. Болек сделал к ним шаг. И тогда мгновенно между ним и Викой вырос тот парень в солнцезащитных очках, что был с Лютым. Болек никогда не думал, что люди могут двигаться так быстро. Этот парень чуть оттянул свой летний пиджак. Правая рука его покоилась на подплечной кобуре. — Даже и не думай, — сказал он. — Все уже. И он указал кивком на лестницу, широкую лестницу, ведущую в головной офис. Сейчас по ней поднималась группа людей в камуфляже. Несколько человек были в штатском. — Думаю, ребята, теперь уже не до глупостей. Болек обернулся и посмотрел на Лелека. Тот покачал головой, неожиданная догадка осенила его. — Нищий? — проговорил Лелек, глядя на Стилета. — Тебе виднее. — Идем, Вика, — проговорил Лютый. — Потом обернулся к Лелеку: — А ты не называй его нищим. Тоже — не надо. Они прошли сквозь двери. — Вика, простите, — позвал ее Алексей Романов, — можно вопрос? Откуда вы знаете мое имя? — произнес он чуть смущенно. Вика улыбнулась. Ее голос зазвучал непривычно низко. — Не было у меня никакой амнезии, Алеша, — сказала она, — никогда не было. Лидия Максимовна сделала к ней шаг, протянула ей листки с приказами: — Вот. Все сделано. — Не совсем, — возразила Вика. — Порвите к чертовой матери это уведомление о сокращении. Действительно — все уже. Лидия Максимовна бросила на Вику быстрый взгляд. Ее ресницы чуть задрожали, Вика смотрела ей прямо в глаза, и это, быть может, продолжалось всего лишь мгновение. Потом Лидия Максимовна широко улыбнулась и негромко проговорила: — Добро пожаловать, девочка. С возвращением. Вика кивнула, улыбнулась в ответ. — Ну что, пойдемте наводить там у нас порядок? — произнесла она. Когда появилась Вика, шум начал стихать. Она прошла на свое место за столом с микрофонами, и Петр Виноградов галантно привстал, пододвинув ей стул. Они сели рядом. Хотя в душе Виноградова все ликовало, он выглядел абсолютно серьезным. Вика пару раз ударила пальцем по микрофону, потом сказала: — Мне кажется, и так будет слышно. В этот же момент к генералу Евгению Петровичу Родионову, сидевшему в дальнем углу, дабы не привлекать ненужного внимания, подошел пожилой, чуть сгорбленный мужчина с длинными седыми волосами. Он опирался на трость с массивной деревянной ручкой. Присев рядышком, наклонился к Родионову: — Она сейчас расскажет такую сумасшедшую историю… Родионов вздрогнул, изумленно посмотрел на своего соседа; на его губах появилась еле заметная усмешка, и он негромко проговорил: — Плохо выглядишь, сынок. — Все же лучше, чем бы вам хотелось, — усмехнулся Санчес. — Это правда, — просто сказал Родионов. — Где они? — Подождем. — Чего нам ждать? Где они?! Я сделал все, о чем договорились. — Сейчас появятся. Вон, уже идут. Открылась боковая дверь, Родионов увидел свою семью, и у него отлегло от сердца. «Живы, — подумал он, — все остальное не важно». Их сопровождал какой-то человек в солнечных очках, настолько пижонских, что он походил на парня с какой-то дешевой рекламы. Евгений Петрович усмехнулся: — Это что ж, такие у тебя теперь напарники? — В каком-то роде, — согласился Санчес, — в каком-то роде. — И как ты собираешься отсюда уйти, сынок? — проговорил Евгений Петрович. — В здании полно моих людей. — Я же говорю: она сейчас расскажет просто сумасшедшую историю. — Я тебя не понимаю. Давай прямо: деньги у тебя. Достаточно всякой ерунды. Я дам тебе уйти. Пора заканчивать весь этот фарс. — Я-то уже давно закончил. Но боюсь, тут и без меня все завертится. — Как хочешь. — Родионов привстал. — Я иду забирать свою семью. Наш уговор окончен. — Окончен, — сказал Санчес, — а ваши домашние под надежной защитой. Насчет моего напарника — Стилет, вам, конечно, уже известно это имя. Евгений Петрович вздрогнул, бросил на него недоверчивый взгляд. — Ты о чем говоришь, сынок? — Удивлены? Удалось вас второй раз сегодня удивить? — Санчес привстал и шепотом произнес: — Он меня не знает. А так, наверное, давно бы убил. Как считаете? Родионов какое-то время раздумывал. — Чего ты хочешь? — наконец произнес он. — Ничего. Быть может, лишь посмотреть, как вы удивитесь в третий раз. — Санчес снова зашептал: — И я не буду иметь к этому никакого отношения. Это все плоды ваших собственных рук. — С огнем играешь? — Мне не оставили выхода. — Я иду забирать свою семью, — сказал Родионов. — Идите, — кивнул Санчес, — вас ждет там много интересного. …Вика еще раз постучала по микрофону и склонилась к Петру Виноградову. — Где мои дети, Петя? — тихо проговорила она. — Что?! — Петр Виноградов смотрел прямо перед собой. На его губах застыла дежурная и совершенно идиотская улыбка. Он не понимал, о чем его только что спросили. — Расслабься, Петя, — так же тихо произнесла Вика, — я знаю, где мои дети. Петр продолжал улыбаться. На какое-то мгновение ему показалось, что он сейчас потеряет сознание.