Я шумно выдохнул и нагнулся. Хоть на джипе и было написано «Jeep», на вид он скорее напоминал продвинутую версию военного УАЗа. Потолок был высокий, и на удивление крепкий. Его не примяло к земле, поэтому я пролез через отверстие для лобового стекла наружу. А вот открыть смятую дверь со стороны Лавины, да ещё и под пристальным взглядом девушки, оказалось практически невыполнимой задачей. Будь у меня лом, я бы попробовал по старинке, но его не было. — А ты можешь заморозить дверь? — меня осенило. Девушка хмыкнула, но ответила: — Я могу заморозить всё, до чего могу дотронуться, или с чем ты связываешь меня радиацией. — Так давай! Я отошёл на три шага от машины. Не прошло и секунды, как дверь покрылась инеем и промёрзла. Я с разбегу ударил её ногой. И, как ожидалось, петли не выдержали. Смятая ледяная дверь отвалилась. Я осторожно отодвинул её подальше ногой, помнил, что бывает если касаться творений Лавины руками. Одного обморожения мне хватило. — Может и сиденье заморозишь? — спросил я у висящей девушки. — Вот ничего-то ты без меня не можешь, — сказала она и прижала руки к удерживающему её сиденью. Видимо, девушка перестаралась, и заодно заморозила добрую половину машины. — Эх, жаль молотка нет, — иронично посетовал я, на что Лавина закатила глаза. — Сейчас найду что-нибудь потяжелее. Я посвятил фонариком на траву под ногами. Луч света метался туда-сюда по оврагу, пока не наткнулся на камень размером с мою ладонь. — То, что надо, — я поднял его и вернулся к машине. Со всей дури ударил булыжником по сиденью. И так несколько раз, пока ледяное изваяние не покрылось мелкими трещинами. Когда оно стало осыпаться, я подхватил Лавину за руки и вытянул из плена. Под тяжестью девушки упал на светящуюся траву, а она прямиком на меня. Мы лежали так пару прекрасных минут. Мы были вместе, и нам ничего не грозило. — Может отпустишь меня? — задорно поинтересовалась девушка. — Никогда, — я прижал её к себе ещё крепче и поцеловал в прохладную шею. — Ты слишком хороша для этого мира. От девушки веяло холодом. Но не леденящим, а приятным, подобно горной свежести. И это лишь раззадоривало меня. Лавина перевернулась и впилась в мои губы. Этот поцелуй был полон страсти и холода. Две контрастные стихии слились воедино. И нам было хорошо. Настолько, что на какое-то время мы позабыли про все беды недружелюбного мира. Послышался скрежет когтей по металлу. А затем из машины донесся протяжный стон. Я мигом поднялся и оделся. Дверь багажника была смята, из щели, где раньше располагалось заднее стекло, на меня смотрели радостные глаза Урана. Увидев меня, волк тут же позабыл о всех бедах. Ведь самое главное, что его не бросили. — Потерпи дружище, — ласково сказал я ему. — Сейчас придумаем, как тебя вытащить. — Да давай также заморожу! — предложила девушка, накидывая на себя куртку-камуфляж. Волосы её были помяты, из них торчали светящиеся травинки, но радостную улыбку не смогла скрыть даже эта тёмная ночь. С дверцей багажника пришлось повозиться, уж слишком сильно помяло её, причём в некоторых местах прямо по форме тела Урана. Защитный купол хорошо сработал. Если бы не моя паранойя, то мы все уже были бы мертвы. Где-то через полчаса общих усилий, нам удалось вызволить Урана из плена. Волк выскочил, сразу начал радостно бегать вокруг нас, виляя хвостом. Всё-таки в очередной раз убеждаюсь, что по повадкам он больше похож на собаку. Но у меня не поворачивается язык такую махину псом называть. Мы поднялись из оврага и вышли к дороге. Прицеп оказался цел, во время взрыва трос сгорел. И фургон лежал рядом с дорогой, повернутый на бок. — Ну мы его явно не дотащим, — иронично высказался я. — А я-то думала к Урану привяжешь, и будет он у нас вместо лошадей, — рассмеялась Лавина. — Да я бы прицепил, — усмехнулся я, — но нечем. Если, конечно, у тебя нигде не припрятана упряжка по размеру Урана. Волк смотрел на нас с прищуром, отчего стало ещё смешнее. Я погладил его по загривку и успокоил: — Да не боись, мы же шутим. Вместо ответа Уран раскрыл пасть и высунул язык. Ему нравилось, когда я чесал его за ухом. — Ну что, пешкодрапом дня за два уж дойдём, — предположил я. — Надо еды и воды взять. Посвяти, я найду, — попросила Лавина, отстёгивая брезент прицепа. Хорошо, что хоть тут не было смятой двери. Мне уже хватило их на сегодня. Мы собрали столько припасов, сколько смогли унести. Жаль нет ранца на Урана, он бы точно килограмм сто унёс и даже не почувствовал бы. И пошли по дороге. Плутониевая пустошь светила красными красками, но радиоактивное свечение не освещало округу. Благо, хищников поблизости не было. — Днём надо искать место для сна. Сейчас всё равно ничего не видно, — констатировал я. — Навряд ли ты сможешь найти что-то удобоваримое в этом поле. Предлагаю идти, пока кого-то не начнёт рубить, а затем спать по очереди. Да, Уран, тебя это тоже касается. Волк в ответ навострил уши, давая знак, что понял. Я давно приметил эту реакцию Урана, и сейчас в очередной раз убедился. Возможно, это животное будет умнее нас. Жаль, говорить не может. — Хорошо, скажи, как устанешь, — согласился я с предложением девушки. — А с чего ты взял, что я первая ныть начну? — насупилась Лавина. Я хотел сказать, что девушки — слабый пол, но осёкся. Лавина точно не была слабой, и не раз это доказывала это за последние дни. Иной раз выносливости и ярости в ней было больше, чем в некоторых мужиках. — Язык прикусил? — язвительно продолжила девушка. — Да, вот перевариваю. Погодь, сейчас новый отрастёт, — усмехнулся я. — Ой, смотри, что это в небе! — она ткнула пальцем вверх. Я напрягся, вспоминая что было, когда она в прошлый раз так говорила. Но на этот раз зелёного метеорита в небе не наблюдалось. — Это же… — у меня не нашлось слов. — Феникс, — восхищенно произнесла Лавина. — Огненный феникс. — Скорее радиоактивный. Она ткнула меня кулаком в плечо. — Опять ты всю романтику убиваешь. — Романтика постапокалипсиса. Тебе самой не смешно? — Нет, — серьёзно ответила девушка. — А ты можешь его позвать? — Чтобы он нас сожрал? Совсем сказок пересмотрела? — Это ты пересмотрел, — она тяжело выдохнула. — Ну, пожалуйста! — Ого, да ладно-ладно. Попробую. Я прикрыл веки, чтобы лучше чувствовать радиацию вокруг. Феникс парил высоко, и мне было невероятно сложно до него дотянуться. Благо, Лавина молчала и не отвлекала. Пришлось приложить много сил. Мозг кипел от напряжения. Казалось, что, если я потянусь сознанием ещё на метр дальше, он расплавится. Но на мою удачу Феникс развернулся. И через пару секунд я смог дотронуться до него своим сознанием через пропасть связующей нас радиации, хорошо, что частиц здесь было много. «Спустись к нам» — внушал я птице раз за разом, и она наконец послушалась. Я искренне надеялся, что это разумное существо, иначе нам грозила очередная опасность. Но интуиция была спокойна. Феникс спикировал вниз и приземлился в нескольких метрах от нас. Я был прав — светились частицы плутония в перьях. Перешёл на обычное зрение. Лавина уже бежала к сказочному созданию. — Да стой ты! — крикнул я ей, но меня, конечно, не послушали. Пришлось идти за ней. — Он такой милый, — восхищенно пролепетала Лавина. — Как из сказки. Волшебным существом оказался мутировавший орлан. Он и без того был самой большой хищной птицей в России, как я помнил из передачи National Geographic. Но сейчас размах его крыльев был около шести метров, я заметил это при приземлении птицы. А высота добрых три.