Девушка судорожно закивала и выставила вперёд дрожащие руки. Мутант вышел из поворота, и Лавина зажмурилась. Она не могла на него смотреть. — Сосредоточься, — требовательно произнёс я, нагоняя радиацию обратно. Я опустил частицы к полу, как делал это раньше. — Ну же, Лавина! Давай! Вместо того, чтобы действовать девушка стояла и тряслась. Я положил руки ей на плечи и опустил к полу, благо она поддалась. — Лавина, ещё пара секунд, и мы сдохнем! — сказал я, глядя ей прямо в глаза. Липкий страх закрался и в моей груди, но я не имел право на слабость. Не сейчас, когда из нас двоих только я адекватно соображал. Мои уговоры сработали, и Лавина приложила руки к полу. Он тут же покрылся инеем. Девушка плакала, и слезы её превращались в льдинки, не успевая долететь до пола. — Всё будет хорошо, — ласково произнёс я, чмокнул её в щеку и поднялся. Ледяной поток растаял раньше, чем добрался до монстра. Здесь было слишком тепло, а Лавина не могла сосредоточиться. Приступ страха охватил её с головы до ног. Но у нас ещё оставался шанс выжить. Всего один, и может я потрачу его не на очередную глупость. Вот так, приходится узнавать свою силу в полевых условиях. И как не накосячить, когда не уверен ни в чём? Всё произошло очень быстро, за считанные секунды. Я приблизился к чёрному мутанту, и он попытался схватить меня громадной рукой, но мне удалось увернуться. Я понял руку наверх и направил в ладонь столько радиации, сколько смог. И вложил в неё всю свою ярость и ненависть. Так, что частицы заискрились. Сжав руку в кулак, я преобразовал накопленную радиацию в маленький шарик. Уплотнил частицы насколько позволила природа. И когда мутант в прыжке набросился на меня, я выбросил в него получившийся сгусток. Раздался взрыв, и меня отбросило к стене. Как же больно! Я не успел понять, что натворил, как сознание отключилось. Очнулся от того, что кто-то протирал моё лицо влажной тряпкой. Накатившая боль утихала от нежных прикосновений. — Лавина? — Да, Мор, — послышался знакомый нежный голос. — Ты как? — Как будто меня переехал бульдозер. А ты? — Меня не затронуло. Ты же накрыл меня куполом, забыл? — Забыл. Что случилось? — я пытался открыть глаза, но слегка приоткрывая веки, снова жмурился от яркого света. — Ты меня спас. Взорвал эту тварь. Спасибо, — дрожащим голосом рассказала она. — Прости, что я испугалась. — Ничего, — я положил свою ладонь на её руку, нежно вытиравшую мою щеку. — Знаешь, мне родители в детстве запрещали ужастики смотреть. И как-то я на весь день одна осталась, а на кассетах был «Чужой», причём несколько частей сразу. Я тогда насмотрелась и неделю спать не могла. Везде мне эта тварь мерещилась. А сейчас… сейчас пришлось столкнуться с ней наяву. — Ничего. Всё закончилось. Больше тебе не придётся переживать этот кошмар. — Думаешь он был один? Сто пудов — это результат каких-то экспериментов. — Не знаю один или нет. Но стоит быть осторожными. Неизвестно чего ещё эти бункерские наплодили. Я им всё выскажу, как закончим. — Я бы не стала им помогать после такой подлянки. — Дай воды, — шёпотом попросил я. — Там же и невинные люди есть. Видела, сколько детей наверху? — Видела, — девушка достала из рюкзака бутылку с водой и открыла. Я присел, сжимая зубы, чтобы не стонать от боли. Всё тело саднило, голова кружилась. Сотряс я себе точно заработал. Еле разлепил глаза и взял у Лавины бутылку воды. И сразу выпил половину содержимого. Приятная влага увлажнила пересохшее горло и лёгкой прохладой растеклась по желудку. Лавина охладила воду прежде, чем дать её мне, за что я был искренне благодарен. Кажется, здесь стало ещё жарче, чем было. — Предлагаю найти откуда вылезла эта тварь, — сказала девушка. — А как же реактор? — Спустимся к нему потом, никуда не денется, — отмахнулась Лавина, у неё явно сменились приоритеты после нападения мутанта. — Или сначала в реактор, а потом осмотрим лаборатории, спорю, следы крови приведут нас куда надо. — Давай сначала к реактору, потом уже поищем? Всё равно бункерские не вернутся, пока я не избавлюсь от радиации. Девушка кивнула и помогла мне встать. Всё тело ощущалось, как огромный синяк. Что ж, я сам на это подписался, и никто не говорил, что будет просто. Так что, Мор, возьми себя в руки и иди дальше! С каждым пройденным уровнем становилось все жарче и жарче. И к десятому уровню, я бы уже сварился заживо, если бы не способности Лавины. Вокруг был разлит целый океан радиоактивных частиц, волнами пульсирующий от повреждённого реактора к поверхности, поэтому девушка с лёгкостью изменяла температуру вокруг. Из-за такого контраста капли воды оседали на стенах и потолке, капали нам под ноги. К третьему уровню мы промокли насквозь, словно шли не через промышленно-фильтрационные отсеки бункера, а через банный комплекс. Я бы не отказался после такого нырнуть в ледяной бассейн, но такого на пути не предвиделось. Чем ближе мы подходили к атомной станции, тем ярче становился радиационный фон. Для меня все вокруг светилось. Частицы плотно прилегали друг к другу в поиске выхода на поверхность через вентиляционную систему бункера, что ещё работала. — Я очень устала, — сообщила Лавина, когда мы вышли на третий уровень. — Мне нужно отдохнуть, иначе не дойду. Она долго продержалась. Я только сейчас заметил, что её лицо стало бледнее обычного, а сквозь кожу просвечивали мелкие сосуды. — Тогда надо подняться. Иначе сваримся, — сказал я, мысленно сверяясь с картой в поиске кротчайшего пути наверх. За прошедший день, или вернее — ночь, я успел хорошо её запомнить. — Не дойду, — простонала девушка и упала в мои объятия, мгновенно теряя сознание. Что же делать? Мы же живьём тут сваримся! — Вот не могла раньше сказать! Глава 10. Реактор Я положил потерявшую сознание девушку на пол. Как очнётся, у нас будет серьёзный разговор о её самоуверенности. Скажи она о своём состоянии уровней на десять повыше, мы смогли бы вернуться и найти прохладное место для отдыха. Поскольку я бы точно не смог дотащить Лавину на тридцать уровней выше, где воздух ещё не прогрелся до состояния русской бани, то достал из рюкзака карту. Точно помнил, но где-то был резервуар с водой. Навеянная Лавиной прохлада исчезла, словно её и вовсе не было. Бумага мокла на глазах от витавшего в воздухе пара. Должна же откуда-то испаряться эта бесящая вода, от которой не становилось прохладней. Я перематерился, пока нашёл на карте схему третьего уровня. Здесь были кабинеты для управления станцией и бункером в целом. Но куда-то влево шли многочисленные трубы, спрятанные в стенах. Пришлось переворачивать огромный промокший лист. Это удалось с трудом, чтобы не повредить размокшую бумагу. Как её, блин, складывать теперь? В некоторых местах поплыла краска, и все надписи на обратной стороне превратились в нечитаемые пятна. Но сами схемы были выведены чем-то более живучим, и я чётко увидел большое подземное озеро, откуда и должна была испаряться вода. Трубы обвивали потайной тоннель, ведущий в пещеру, и это становилось явно только на обратной стороне карты. И, если я правильно понял, вход должен быть где-то под нами, на втором уровне. Я свернул промокшую карту как смог, мысленно с ней попрощавшись. Даже если удастся её высушить, половина надписей всё равно размоется. Убрав карту в рюкзак, я накинул его лямки на плечи. А потом взял Лавину на руки. Девушка была на удивление лёгкой. Либо мутация сделала меня сильнее, либо от использования способностей Лавина стала на треть легче. Времени размышлять не было. Даже если моё тело укрепилось, оно всё равно долго не выдержит в этой пароварке. Не думаю, что это больше сорока минут, именно столько готовила моя мать говядину на пару, причём я-то явно выносливее куска мяса. С Лавиной на руках не удавалось идти быстро. Дышать было тяжело. Только через двадцать минут, я нашёл ведущую вниз лестницу. Вот почему нельзя было сделать единую лестницу для нижних уровней? Какой идиот строил этот бункер? Да чтоб я, ещё хоть раз, согласился ввязаться в подобную авантюру! Лучше сразу молотком по голове. Я с трудом нашёл нужный коридор, на втором уровне. Стены здесь были из серого металла, и не было яркого освещения, как выше. Потолочные лампы мигали красным. Каждый шаг давался труднее предыдущего. Начала кружиться голова. Я запутался во времени. Прошло полчаса, час или целая вечность? Ноги подкашивались. А Лавина на моих руках еле дышала.