После того случая обижать меня перестали окончательно. Но и дружить со мной никто не хотел. Считали странной, опасной, нелюдимой. Общение со сверстниками мне заменяли книги. Я с удовольствием читала все. И к двенадцати годам прочитала почти всю художественную литературу, которая была в нашей скромной библиотеке. Из книг я узнавала жизнь, а также искала ответы на вопросы, мучившие меня. Зачем люди обижают друг друга? Почему обманывают, притворяются? Я не понимала мира взрослых людей, боялась его. И в то же время хотела скорее повзрослеть, чтобы вырваться из детского дома. Мечтала стать счастливой, как героини некоторых моих любимых романов. Я воспитывалась на добрых книгах, и не знала, что мир может быть столь жесток… Уже в училище, я пришла к выводу, что не может быть счастливой жизни без достатка. Но об этом чуть позже расскажу. Кроме книг, вторым моим увлечением было плавание. Нас водили в бассейн. Я первой из девочек нашей группы научилась держаться на воде и самостоятельно плыть. Инструктор сказал, что из меня получится знатная пловчиха. Я посещала секцию плавания до совершеннолетия. Несколько раз участвовала в соревнованиях на первенство области в своем возрасте, была в призах. Летом плавала в озере Ильмень. Недалеко от озера у детского дома был летний лагерь, куда нас возили на школьных каникулах, а в погожие дни приводили к воде и разрешали иногда купаться. Глава 2 Время шло, я росла. Моя фигура начала постепенно формироваться. Появилась немаленькая грудь, обозначились бедра, попка. На меня стали заглядываться старшие ребята. Особенно семнадцатилетний Славик. Как-то раз он зажал меня в углу, чтобы поцеловать. Я понимала, что целоваться еще рано, но ведь Славик так хотел и просил об этом, что мне стало неудобно отказать ему. В самом деле, что, разве трудно дать себя поцеловать? Тем более, Славик был симпатичным парнем, старше меня почти на три года. Он рассказал о нашем поцелуе своим друзьям, и однажды после школы они отвели меня в подъезд и там по очереди целовали и цюпали в разных местах. Я понимала, что это нехорошо, мне было стыдно, но отказать парням не смогла: ведь им так хотелось потрогать меня, а мне, по большому счету, нетрудно было потерпеть: пусть будет им приятно. А потом Славик меня изнасиловал. Это случилось незадолго до его ухода из детского дома во взрослую жизнь. В тот вечер Славик зашел ко мне в нашу девичью комнату и сказал: — Слышь, Бактерия, пошли, выйдем в коридор, поговорить надо. Я колебалась. Сердце екнуло в предчувствии чего-то нехорошего. — Да не бойся ты, не обижу, — уговаривал Славик. Не умела я говорить: «Нет». И вышла за ним. В коридоре парень ухмыльнулся и вдруг зашептал мне на ухо: — Ты мне нравишься! Когда тебе восемнадцать исполнится, станем жить вместе. Я нормальный пацан, мне скоро квартиру дадут, пойду работать, бабки будут. Зайдем сейчас в кладовку, там все обсудим. Кладовка… Я знала, что в ней старшеклассники встречаются с девочками. И медлила, понимала где-то на интуитивном уровне, что Славик хочет моего неиспорченного девичьего тела. Но мне приятно было услышать такие его слова. — Давай соглашайся, милая! — настаивал парень. Я не знала, что ответить, почему-то надеялась, что все решится как-то само собой. — Что ты ломаешься? — спросил Славик, схватил меня за руку и приказным тоном потребовал: — Пошли! Я секунду медлила, а затем на дрожащих ногах последовала за возбужденным юношей. Меньше всего на свете мне хотелось остаться с ним один на один в кладовке, но отказать я опять не смогла. В конце концов, что там будет на самом деле? Может, мы просто постоим в темноте, и он отпустит меня. У заветной двери Славик остановился и посмотрел прямо мне в глаза. В его взгляде отражался безумный огонь, я поняла, что вряд ли выйду из кладовки прежней. Но не посмела возражать, не воспользовалась своим испепеляющим взглядом. Я вообще им больше не пользовалась после того, как меня перестали обижать. Славик открыл дверь в кладовку, и мы зашли. Парень запер дверь изнутри. В маленьком помещения было темно, Славик не стал включать лампочку, я почти ничего не видела. Но сильно волновалась, было трудно дышать. Мой первый кавалер сразу приступил к «ласкам». Он буквально вжал меня в стену весом своего мощного тела, и я через одежду почувствовала его твердое достоинство в районе своего лобка. — Выпусти меня, пожалуйста, мне нечем дышать! — сказала я и попыталась оттолкнуть парня, но он крепко держал меня в своих руках. — Ты дура?! — прошептал Славик в нескольких сантиметрах от моих губ. — Не понимаешь, зачем я тебя сюда привел? Я хотела что-то сказать, но он коснулся губами моей щеки и стал прокладывать дорожку из легких поцелуев к губам. Внизу живота у меня все напряглось от новых, неизведанных ранее ощущений. Губы парня накрыли мои. Мы слились в поцелуе. Сладком, но не долгом. Осуждающая мысль пришла мне в голову. Я отстранилась и почти закричала: — Хватит! Остановись! Выпусти меня! При этом попыталась вырваться из объятий ухажера, но мое сопротивление только заводило Славика. Он еще сильнее пригвоздил меня к стене, лишая возможности двигаться и сопротивляться. Его влажные поцелуи бросали меня в пропасть сладострастия. Всепоглощающая, необузданная страсть самца стала передаваться и мне. Сумасшедшие ласки Славика лишали рассудка, обезоруживали, пленяли. Он невнятно промычал что-то про «прекрасную любовь» и попытался покорить меня взрослым страстным поцелуем. На самом деле он захватил мои губы и кончик языка своими губами и начал совершать сосательные движения с легким пожевыванием языка. Это продолжалось довольно долго. Я терпеливо ждала, когда закончится такой «поцелуй». После него парень, естественно, меня не отпустил. Он начал расстегивать на мне одежду. Юбка, а за ней и платье приземлились на пол. А Славик подхватил меня под упругую попу и стал стаскивать трусики. Его руки блуждали по телу, сжимали грудь… Неожиданно Славик оставил меня. Но только для того, чтобы скинуть свои штаны. При этом он достал из кармана презерватив, зубами разорвал шуршащий пакетик и протянул латексное изделие мне. — Откуда? — сорвался с языка вопрос. — Не имеет значения, где взял, — довольным голосом ответил Славик. — Надень! Он подался тазом вперед и выпятил передо мной свой эрегированный орган. Я занервничала еще больше, руки затряслись. Но протестовать не стала, только честно призналась: — Я не умею… — Ладно, давай, я сам, — Славик забрал у меня презерватив и ловко натянул его на головку члена. — Сейчас узнаешь, какой должна быть настоящая любовь! Он скинул свою рубашку, развел мои коленки в стороны и без дальнейших прелюдий стремительно вошел в меня. Я вскрикнула от боли, закрыла глаза, закусила нижнюю губу. — Не кричи, могут услышать, — велел Славик. Он замер на время внутри меня, тихо выругался и сказал: — Так и знал, что ты девственница. — Да… Мне больно… Давай, закончим! — попросила я. — Потерпи, красавица, — с такими словами Славик сделал первое поступательное движение, а затем понемногу набирал темп. Я больше не возражала, отдала себя в жертву грубому самцу, похотливо терзавшему мое истекающее влагалище. До сих пор помню ту чудовищную боль, которой сопровождался каждый, разрывающий тело, толчок парня, помню кровь, сочащуюся по бедрам, помню приглушенные стоны Славика. Помню как ждала, когда же закончится этот садистский сеанс «любви». — Надо было трахнуть тебя раньше! — сказал Славик, когда мы, наконец, выбрались из кладовки. Я была в полуобморочном состоянии, парень довел меня до туалета, чтобы я обмылась. Глава 3 Пережитое навсегда запечатлелось у меня в памяти, но не совсем так, как должно было быть, исходя из моих представлений о жизни, почерпнутых в книгах. Я не чувствовала себя жертвой, сильно не переживала, не плакала в подушку. Не вздрагивала при виде парней, а, скорее, наоборот, воспылала к ним интересом, который никогда ранее не был присущ мне. Я стала тщательнее следить за собой, чаще мыться, лучше чистить зубы. Но прежде, буквально на следующий день, хотела расстаться с жизнью. Я очень надеялась, что никто не узнает о нашей связи со Славиком. В детском доме все было спокойно. Но вот в школе… Утром пришла как обычно, заняла свое место у окна, и вдруг один за другим стали подходить одноклассники и с ехидными улыбочками отпускать в мой адрес реплики типа: «Бедненькая, а мы-то думали, что ты недотрога!», «Ты, оказывается, передком сильна!» Одна девочка подошла ко мне, больно дернула за косичку, которая свисала почти до плеч, и спросила так, чтобы было слышно всему классу: — Бактерия, у тебя писька после вчерашнего не болит? Раздался дружный хохот. В моих глазах потемнело, я в шоке выскочила из класса и выбежала из школы. Прочь, прочь, чтобы не слышать издевательских вопросов и насмешек, не видеть рож одноклассников. Глаза щипали злые слезы, грудь разрывалась от боли и обиды, во рту ощущался неприятный металлический привкус.