Кофе все-таки залил огонь, и я с невольной досадой сказала: — Воспитанные люди звонят, предупреждая о визите. По-моему, Сергей не обратил на мои слова никакого внимания. — Я увидел свет в наших окнах… — В моих. Он непонимающе поднял на меня глаза, и я пояснила: — В моих окнах. Спасибо, что забрал вещи, я еще вчера заметила, что все очень аккуратно разложено, и оценила это. Наверное, Лора помогала тебе? Он мотнул головой: — Разумеется, нет. Она отправила со мной родительскую домработницу. — Все равно спасибо. Сергей пожал плечами, огляделся. — Да, в общем-то, не за что. Возникла пауза. Я не стала заполнять ее ничего не значащими словами. В конце концов, это он пришел сюда, вот пусть и выкручивается. Сергей неуверенно сказал: — Мама мне все рассказала. Я знаю, что и тебе, и Михайлову очень обязан. Я не удержалась: — Так ты явился ни свет, ни заря, чтобы поблагодарить меня? Неожиданно он шагнул вперед, поймал меня за руку и притянул к себе: — Лиза, мне плохо, мне очень плохо без тебя! — Сергей, отпусти меня сейчас же! — пытаясь освободиться, я поняла, что он, конечно, гораздо сильнее меня. Не слыша меня, он торопливо говорил: — Я хочу, чтобы у нас с тобой было все по-прежнему. Мне тебя очень не хватает. Я не понимаю, почему раньше меня раздражала твоя привычка называть меня по фамилии…Сейчас я совсем не против… Я отвернулась, пытаясь избежать его поцелуев. — Ну же, Лиза, нам ведь было так хорошо вместе… Неожиданно я услышала лай, Сергей выпустил меня, отлетев к стене. Я шмыгнула за спину разъяренного Михайлова, и с ужасом выглянула из-за его спины. Сергей потрогал пальцами разбитую губу и злобно посмотрел на Игоря: — Какого черта?! Тот рявкнул: — Прежде, чем хватать девушку руками, не мешало бы поинтересоваться, нравится ли это ей! Сергей смотрел исподлобья: — Лиза — моя жена. — Уже нет. Думаю, теперь это тебе должно быть окончательно ясно. Сергей посмотрел на Анри, на шорты Михайлова, и, наконец, все понял. Кривя рот, насмешливо сказал: — Кажется, вас можно поздравить? Михайлов сунул руки в карманы: — А вот это тебя совершенно не касается. И хочу тебя предупредить, что мне надоел твой способ вести переговоры с Лизой. Если ты посмеешь даже просто прикоснуться к ней, или она мне пожалуется на твою назойливость, я набью тебе морду и основательно испорчу жизнь. Я ясно выразился? И сегодня же с тобой свяжется адвокат, он займется вашим разводом. В прихожей хлопнула дверь, Игорь вернулся и прижал меня к себе: — Напугалась? Я кивнула, прижалась к нему: — Понимаешь, мне показалось, что это ты вернулся… Я уложила вещи в сумку, и мы спустились к машине. Я попросила: — Давай съездим в больницу? Игорь покосился на меня, но вынул телефон и позвонил Косте. — Платонов в реанимации, там же, где его жена. Нину уже перевели в общую палату, она чувствует себя хорошо. Относительно, конечно. — А Платонов? — В сознание не приходил, — с неохотой сказал Игорь. Мы подъехали к больничным воротам одновременно с Павлом, и он, поздоровавшись, спросил: — Не дали вам отдохнуть? Я мотнула головой, а Игорь у входа придержал меня за руку: — И помни, ты все время должна быть рядом со мной. В противном случае я тебя в 24 часа отправлю к родителям. Ясно? Я кивнула и погладила его пальцы. Павел сощурился, но промолчал. В лифте он сказал, поморщившись: — Платонова молчит. Мы с ней вчера два часа бились, И я, и сын ее уговаривал. Она — ни в какую. Человек этот, говорит, вовсе посторонний, якобы нашла она его в каком-то баре или ресторане, и пострадать ни в коем случае не должен. Бред, конечно, просто начиталась детективов. Ее сын уверяет, что ни бары, ни рестораны она не посещает. Кстати, почему он стрелял в Платонова, она не знает, и, по-моему, на этот раз не врет. Мы подошли к отделению, и в холле я увидела Димку. Он сидел на кожаном диванчике с совершенно отрешенным лицом. — Здравствуй, Дима! — тихо сказала я. Он поднял на меня взгляд, грустно улыбнулся. Я осталась с ним, а Игорь с Павлом направились в ординаторскую. — Как мама? — Уже лучше. Если хочешь, можешь поговорить с ней, думаю, она не откажется. Я тогда выполнил твою просьбу, и все ей передал. Она обрадовалась, так что спасибо тебе. Только, если хочешь что-то узнать у нее, это бесполезно: она даже мне ничего не рассказала. Мы помолчали, сидя рядом. Дима всмотрелся в мое лицо: — Знаешь, мне почему-то кажется, что ты изменилась… ну, лицо у тебя другое, и глаза. Я невольно глянула в ту сторону, куда ушел Игорь, и Дима откинулся на спинку и медленно протянул: — Вон оно что… Выходит, зря отец все это затеял. Впрочем, у нас это, видно, семейное. Я шла по длинному коридору к палате, куда перевели Нину Платонову, и думала о том, что Димка сам здорово изменился за этот год. Прошлым летом он был симпатичным, веселым и открытым парнем. Появившись у нас на объекте с направлением на практику, он как-то сразу подружился со мной и Женькой. Правда, я догадывалась, что нравлюсь ему и по-другому. Тогда же произошел забавный случай. Технологом на установке работал наш с Женькой бывший однокурсник, Артем Колесников. Как-то он забежал к нам выпить кофе и поболтать, и, конечно, заметил Димкино ко мне внимание.