Вышла с платьем в руке: — Вот! Это — то, что надо. Я его из Италии привезла, и не одевала почти совсем — оно мне немного коротковато, зато тебе должно быть в самый раз! Платье было очень просто скроено, но сидело великолепно. Разве что было чуть широковато в талии, но мама мигом заколола его на мне иголками, и сказала: — Это мы быстренько исправим! Высокие проймы открывали успевшие загореть плечи, вырез демонстрировал как раз столько, сколько я хотела показать, а цвет… Вот если бы можно было сказать "цвет ящерицы"… В общем, я поцеловала маму и она, критически оглядев меня, снова полезла в шкаф. Пара изящных туфелек, открывавших почти всю ступню, и сумочка на длинной цепочке довершили наряд. В дорогу я брала с собой только дежурную косметику, так что пришлось опять прибегнуть к помощи мамы. Игорь с отцом устроились внизу с нардами, и я смогла спокойно привести себя в порядок. Мама, стоя в дверях, критически осмотрела меня и сказала: — Прынцесса! Она принесла свои новые духи, и мне они так понравились, что милая мамочка сразу же подарила их мне. — Ты же знаешь, что из-за папиной астмы я очень редко пользуюсь духами… Наконец, я спустилась вниз. Игорь в это время отошел с сигаретой от отца, которому врачи категорически запрещали курить. Они оба молча посмотрели на меня, и я поняла, что достигла нужного эффекта. Впрочем, Михайлов сразу же добавил ложку дегтя: — Не иначе, ты собираешься сразить подругу детства? Я хмыкнула: — Надеюсь, она будет не в купальнике. Когда мы приехали, веселье было в разгаре. Костя махнул нам от столика, и мы пробрались к ребятам. Они устроились на старой пристани, переделанной под веранду летнего кафе. Танцплощадка отсюда была хорошо видна, но музыка уже не так громко била по ушам, и можно было разговаривать. Нам придвинули пару стульев, и перед Игорем поставили пиво. Костик порекомендовал: — Пиво здесь всегда самое свежее, и без всяких консервантов, не то, что у вас, в городе. — Он склонился ко мне: — Лиза, что тебе заказать? Или ты все-таки научилась пить пиво? Мы посмеялись. Это, действительно, правда, пиво я пить не люблю. Костик припомнил, как однажды, лет пять назад, мы поехали компанией на катере, мотор заглох, и пять часов мы провели на палящем солнце, пока чинили мотор. Ребята от жажды спасались пивом, которого на катере было полно, а я так и не смогла пересилить себя. Диджей и в самом деле был неплох, музыку мы послушали с удовольствием, потанцевали. Через некоторое время Костин брат, оказавшийся довольно взрослым здоровяком в кожаной жилетке, надетой на голое тело, присоединился к нам, а программу вечера продолжила какая-то группа, приехавшая с ним. Я не большая любительница рока, а тем более украинского, и мы вернулись к столу. Костик пустился в воспоминания. Я не мешала ему, пока он не признался: — Когда-то мы все были влюблены в тебя. Чего скрывать? Было дело, даже и я числился в пострадавших. Я прервала его: — Костя, да когда это было-то?! Нашел, чего вспомнить. Костя засмеялся: — Я из-за тебя тогда и на исторический пошел, все хотел открытие сделать, и сразить тебя наповал. Мы тогда все на археологии и раскопках просто помешались. Его старший брат засмеялся: — Так вот кому мы обязаны тем, что Костя перестал валять дурака и взялся за ум! Я шутливо привстала и поклонилась. Костик уныло сказал: — К чести Лизы, она никогда никого не выделяла. Я ее как-то пригласил на свидание, она честно пришла. Я долго мучился, как же рассказать ей о своих чувствах, а она неожиданно призналась, что тоже влюблена, причем, в своего преподавателя. Кончилось свидание тем, что она плакала, а я ее утешал! Я с ужасом оглянулась на Михайлова, но он, кажется, к нашему разговору не прислушивался, и обсуждал героические успехи нашей сборной по футболу. Я с облегчением перевела дух. Не хватало, чтобы он услышал все эти воспоминания! Милка, сидевшая напротив меня в компании заезжей знаменитости, ревниво сказала: — Я тоже помню, как все вокруг тебя увивались, и какие у них физиономии были, когда ты неожиданно приехала с мужем. Кажется, Милка уже выпила лишнего. По-моему, платье помогло: на Олега, Костиного брата, я точно произвела впечатление. Он был в ударе: рассказывал забавные истории, и мы с Милкой непрерывно хохотали. Мне он показался забавным парнем. Зазвучала мелодия старой песни Пресли, под которую когда-то, кажется, сто лет назад, я танцевала с Михайловым на его даче. Он повернулся ко мне, привстал и попросил: — Пойдем, потанцуем? Медленные танцы не слишком популярны, и на площадке мы оказались одни. Я плыла в руках Игоря, и голова у меня кружилась от звездного неба, от запахов южных цветов, от того, что все смотрят на нас, от его близости… Неожиданно Игорь спросил: — Это правда? Я подняла на него глаза. — Ну, что ты плакала? — Конечно. Ты тогда совершенно не обращал на меня внимания! Он засмеялся. — И когда ты поняла, что я тебе… нравлюсь? Я задумалась и фыркнула: — Когда ты проводил инструктаж по технике безопасности. — Он приподнял брови, и я пояснила: — Вместо того, чтобы просто прочитать памятку и собрать подписи, ты обратился к нам: "Первое правило — при обнаружении пожара в лаборатории убедительно прошу героизма не проявлять!" И я сразу поняла, что влюбилась в тебя, окончательно и бесповоротно. А вот ты меня, наверное, еще с год не замечал. Нет, замечал, конечно, но совсем не так, как мне бы этого хотелось. Поручения давал всякие… А я твои рукописные листы любила перепечатывать. Вот никто не любил, а я с удовольствием. Я их нюхала, представляешь? Они пахли тобой, твоими сигаретами и туалетной водой. Он сильнее прижал меня к себе, и глухо сказал: — Поедем, а? Я вернулась к столу за сумочкой. Михайлов отошел попрощаться с ребятами. Милку окончательно развезло, и она почти дремала с сигаретой в руках, попадая время от времени мимо пепельницы. Я поймала насмешливый и понимающий взгляд Олега, и покраснела. Он подмигнул мне: — Рад знакомству! — Кивнув в сторону Игоря, он сказал: — Не ревнует тебя твой папик? Я оскорбленно возразила: — Он не папик. Кажется, он тоже перебрал, потому что сказал с усмешкой: — Попробовала бы с молодыми, может, понравится? Я смотрю, тебя по-прежнему тянет на преподавателей. Я пожала плечами: — Ничего странного. Это он и есть. Тогда, семь лет назад, именно в него я и была так влюблена. Неожиданно он растерялся: — Правда, что ли? Извини. Я не хотел тебя обидеть… — Не хотел, но обидел. — Олег взял мою руку и поцеловал. Я подумала, что разговор для застольной беседы мы завели довольно странный, и спокойно высвободила ладонь.