— Нашел он тогда что-нибудь? — Ага, как же! Сам ничего не соображает, а туда же! И советов ни у кого не спрашивал. Только орал, что выведет всех нас на чистую воду и еще в таком духе. Наш Илья Сергеевич его выставил, в конце концов, и пообещал нажаловаться директору на хамское поведение. Вот только это его и утихомирило немного. — Она покачала головой. — Нет, конечно, ничего он не нашел. Она замялась, и я наклонился к столу и посмотрел ей в глаза: — Маша, для меня это очень важно, понимаете? Она кивнула и сказала: — Хорошо. Расскажу, что знаю. Относительно вируса "Лиза Демидова" ничего особого сказать не могу. Ну, может, только то, что писал его человек способный, но далекий от современного программирования. Возможно, когда-то давно он этим занимался, но потом интерес утерял. А вот письма — это действительно интересно. — Она замялась и сказала: — Не хочется мне выглядеть сплетницей, и Лиза мне нравится… Я вздохнул: — Маша, у нее серьезные неприятности. Поэтому давай, что там с этими письмами… Она кивнула. — Письма отправляли не только с разных электронных адресов, но и с разных компьютеров. Я проверила, у них даже провайдеры разные. И стиль… Последнее письмо, ну, то, которое диплом, так просто грубо и почти непристойно. А вот первые два выглядят вполне прилично, если не принимать во внимание желание отправителя поковыряться в личных тайнах взрослых людей. И вот, когда я это поняла, я и стала искать похожие по стилю оформления письма. И я почти уверена, что первые два письма писала Марина Николаевна Демидова. Вот, посмотрите сами… Маша покликала мышкой, и я получил возможность внимательно ознакомиться с текстами и образцами писем. Почему-то на мой адрес подобные эпистолы не приходили… Я подумал, что отправитель наверняка знал что-то обо мне и моем отношении к Лизе. — А Лизе ты об этом не говорила? — Нет, зачем? Она только расстроилась бы… Честно сказать, Демидова, ее мужа, я просто терпеть не могу. Карьерист и сноб, единственное достоинство — смазливая рожа. И зачем она с ним связалась, непонятно! Я невольно улыбнулся. Маша невольно дала Демидову самую краткую и самую емкую характеристику. — А относительно автора последнего письма ты мне ничего сказать не можешь, я так понимаю? — Наверняка — ничего не скажу, но человек явно злопамятный, вредный и едкий! Надо ж так написать, что с рогами он, наконец, выше своей красавицы-жены… Что-то Пушкинское проглядывает… Нет, определенного ничего не скажу, а догадки делать не хочется. Мне кажется, этим письмом просто хотели подтолкнуть Демидова к решительным действиям. Последние слова Маши навели меня на мысли о Лоре Крыловой. Конечно, если она была беременна, а Демидов все не решался объясниться с женой… Впрочем, я знал ее очень мало, но она произвела на меня впечатление достаточно уравновешенной и спокойной девушки. Я мысленно хмыкнул: а вот ее мамочка — та еще штучка! — способна на многое. Как бы узнать половчее, не причастна ли она к написанию и рассылке этого дурацкого диплома! Впрочем, главное я и раньше твердо знал, а после разговора с Машей уверился точно: Лиза к этому не имеет никакого отношения. В приемной меня дожидалась Анна Петровна. Она протянула мне твердый квадратик, и я прочитал название: "Салон цветов "Дикая орхидея". — Как вам удалось так быстро? Она отмахнулась: — Наша техничка Вера Николаевна — настоящий Плюшкин. Я знала, что она не выбросит такие красивые корзины. Так и оказалось: в ее каптерке я нашла в одной из припрятанных плетенок эту карточку. — Она посмотрела на меня: — Я имела смелость найти их адрес и телефон. Я искренне поблагодарил: — Спасибо, Анна Петровна! Она кивнула: — Поезжайте. Сегодня ничего срочного. Если будет что — я вам сразу перезвоню. — Я уже дошел до двери, Анна Петровна спросила: — Как там Лиза? Я кивнул: — Все в порядке. С ней Женя. Заглянув в лабораторию, я увидел печального Эдика. Он меланхолично ощипывал Женькин экзотический цветок, над которым хозяйка вечно тряслась. Он печально посмотрел на меня и спросил: — Как же так, Игорь Степанович? Я пожал плечами: — Эдик, ты — за старшего. Все, меня пока нет. И прекрати щипать цветок — Женька тебя убьет! Он с недоумением посмотрел на цветок и покраснел. Салон оказался на другом конце города, и добирался я туда достаточно долго. В магазине за прилавком стояла очаровательная молодая леди. Она скосила глаза на карточку и милостиво кивнула: — Да, это наша. А что, есть претензии? Я дважды заверил ее, что никаких нареканий у меня нет, и только после этого девица соизволила меня выслушать. Наморщив лоб, она задумалась и сказала: — С этим вопросом вам лучше пройти в бухгалтерию. Здесь мне повезло. Бухгалтером оказалась приятная немолодая женщина. Правда, мне пришлось изложить, насколько это возможно, мою историю. — Ну, надо же, прямо детектив, — протянула она. Я заметил на ее столе роман Устиновой в характерной черной обложке. Сто раз видел их у Лизы и Жени, страстных поклонниц творчества знаменитой писательницы. — Дайте слово, что вы не используете информацию, полученную от меня, в неблаговидных целях. Я только прижал руку к сердцу, и она, решившись, придвинула к себе клавиатуру. Через полминуты женщина подняла на меня глаза: — Боюсь, это вам не слишком поможет. Заказ был оформлен через Интернет, оплата произведена с карточки. Единственное, что у меня есть — это электронный адрес: [email protected], да вот еще фамилия клиента: господин Мефодьев. Впрочем, если все то, о чем вы мне рассказали, правда, имя, скорее всего, выдуманное. Я поблагодарил ее и попрощался. Не было необходимости объезжать другие салоны, там точно так же ничего не окажется. Я въехал во двор и поднял глаза: в окнах Лизы горел свет. Я позвонил в дверь, и Женька налетела на меня: — Чего так поздно? Обещали же держать в курсе, и все как пропали. На Женькины крики вышла Лиза, тихо сказала: — Игорь Степанович, мойте руки, я вас покормлю ужином. Только, чур, без меня не рассказывать! Я вспомнил, что так и не успел пообедать. Из кухни вкусно пахло сытным мясным духом, и я невольно сглотнул. Пока Лиза разогревала еду, Женька устроилась напротив меня и, блестя глазами, попросила: — Ну же, миленький Игорь Степанович, не тяните! В этот момент раздался звонок на мою трубку. Костя был неподалеку, с согласия девушек, я позвал его. Лиза едва успела вынуть второй прибор, как он уже звонил во входную дверь. — Чем это у вас так умопомрачительно пахнет? — с подозрением поинтересовался он. Увидев накрытый стол, оживился и подсел ко мне. — Ну, что, удалось увидеться с Сергеем? — спросил я. — А как же! — пробормотал он с набитым ртом, проглотил кусок отбивной и уже внятно сказал: — Только информации я получил не слишком много. Он рассказал, что вчера остался в квартире, чтобы забрать некоторые вещи. В процессе сборов, испытывая тонкие душевные переживания, приговорил в одиночку пару бутылок виски. Дальше у него некоторая амнезия, а утро он вообще помнит скверно: в дверь кто-то барабанил и громко звонил, он почему-то решил, что это Лиза, но это оказался сосед из квартиры напротив, который и объявил, что у них в подъезде убийство. Около лифта уже был народ: какие-то парни в майках и шортах, и женщина, которая обычно собирает деньги на оплату уборки, типа подъездной активистки… — А, это, наверное, Марья Степановна, — сказала Лиза. Она внимательно слушала Костю, подперев кулачком подбородок. — Ну да, он ее так и назвал. Вот, собственно, и все. Потерпевшую он сразу узнал, сосед вызвал скорую, а он — мужа потерпевшей. Потом явилась милиция, и Демидова задержали, потому что он ничего внятно рассказать не мог. Думаю, если против него не наберут дополнительных улик, его отпустят под подписку. — Нужно позвонить Марине Николаевне, успокоить ее. Я недобро усмехнулся: — Позвони, вот только особо успокаивать ее не надо. Странная с ней история получается. Лиза недоуменно посмотрела на меня, а я сердито спросил ее: