заглушают бодрым смехом резню в хлеву увечных и бедных Сплетите руки и поднимите к небу! Никто не услышит ужасных стонов страдающих и не коснется кончиками пальцев блестящих печальных щек неподвижных лиц внизу Так бежим же в безумном веселье — невидимый враг приближается сзади и спереди и никто не придет на зов предвестника ведь пока мы способны бежать по идеальному кругу смешайте судьбы вы идеальные убийцы! Я с вами! «Невидимый враг» Эфлит Тарн Двигаясь как оглушенная, Кильмандарос медленно поднялась с земли. Она нагнулась вбок и сплюнула красную слизь, а затем отыскала взглядом Эстранна, свернувшегося на жухлой траве, как мертворожденный теленок. В стороне стоял Сечул Лат, с бледным лицом, крепко обхватив себя руками. Кильмандарос снова сплюнула. – Это он. – Совершенно неожиданный призыв, – сказал Сечул. – Удивительно, Эстранн, похоже, не очень-то рад, что у него получилось. Кильмандарос выпрямилась, хотя и с трудом. – Он мог быть тоньше, если бы пожелал, – сказала она гневно. – А он только решил дать нам понять. – И не только нам, – ответил Сечул и добавил: – И вовсе не по глупой беззаботности. – Думаешь, из-за гнева? Он двумя ладонями потер лицо. – Последний раз, когда Драконус дал выход гневу, матушка, ничто не уцелело. Ничто. – Он помедлил, а потом затряс головой. – Нет, не гнев, по крайней мере, пока. Он просто хотел, чтобы все знали. Хотел заставить нас вертеться волчком. Кильмандарос зарычала: – Мерзкий ублюдок. Они стояли в конце длинного ряда менгиров, идущих вдоль широкого священного рва – курсуса. Прямо перед ними начиналась аллея с десятками камней поменьше, ведущих спиралью к почерневшему алтарю с плоской верхушкой. Разумеется, от всего этого мало что осталось в реальном мире. Несколько опрокинутых менгиров, пучки травы и взрытая копытами кочующих бхедеринов земля. Эстранн принес их совсем близко к месту, где само время растворялось в смятении. Зараженная хаосом, под угрозой забвения, даже земля под ногами была словно пористая и грозила провалиться под их весом. От строителей святыни давно не осталось ничего. Лишь отголосок, от которого чесалась кожа Кильмандарос, и избавиться от него было невозможно. И настроение еще ухудшилось. Глядя вниз на Эстранна, она спросила: – Он поправится? Или будет скакать за нами на одной ноге? – Заманчивая картина, – согласился Сечул, – но он уже приходит в себя. После шока голова лучше работает. – Он подошел к лежащему Эстранну. – Хватит, Эстранн. Подымайся. Нам нужно дело делать, и теперь – больше, чем прежде. – Она забрала глаз, – прохрипел лежащий. – А с ним бы я увидел… – Только то, что хотел видеть, – закончил за него Сечул. – Теперь уже неважно. Ничего не воротишь. Мы не узнаем, что замыслил Драконус, пока он нам не покажет… или, Бездна упаси, пока не найдет нас. – Сечул пожал плечами. – Он бросил перчатку… Эстранн фыркнул. – Перчатку? Сеш, это был кулак. – Так дай сдачи, – отрезал Сечул. Кильмандарос рассмеялась. – Хорошо я его воспитала? Эстранн развернулся и сел, мутно глядя на алтарный камень. – Нельзя просто не обращать внимания на него. И на то, о чем говорит его появление. Он свободен. Меч Драгнипур разбит – иначе из него было не выбраться. А если меч разбит… – Тогда Рейк мертв, – сказала Кильмандарос. Все замолчали. Кильмандарос видела, как на их лицах проявляются чувства от простого понимания того, что Аномандр Рейк мертв. Неверие, отказ, удивление, удовольствие и радость. А потом… страх. – Да, – сказала она. – Большие изменения, ужасные перемены. – Но как, – Эстранн посмотрел на нее, – как такое возможно? Кто мог сделать такое? Вернулся Оссерк… нет, мы бы ощутили. – Эстранн поднялся на ноги. – Что-то пошло не так. Я чувствую. Сечул посмотрел ему в лицо. – Господин Обителей, покажи нам мастерство. Взгляни на свои руки, на то, какая в них сила. – Слушай моего сына, – сказала Кильмандарос. – Ищи истину в Обителях, Эстранн. Нам нужно знать, что к чему. Кто победил его? Почему? И как разбит меч? – Даже забавно, – сказал, сухо ухмыльнувшись, Сечул. – Исчезновение Аномандра словно пробило врата – в одно мгновение открылся прямой и ясный путь. И только для того, чтобы в пролом вышел Драконус. Такой же смертоносный, каким был Рейк, но гораздо более жестокий, гораздо более близкий к хаосу. Думаю, его появление предвосхищает грядущее безумие. Прищурь глаз, Эстранн, и скажи, что видишь в будущем что-то кроме полного разорения. Однако Странник потряс головой. – Теперь я могу сказать, кто разбил Драгнипур. Больше некому. Воевода. Кильмандарос зашипела. – Бруд. Да, понимаю. Оружие в его руках – только оно. Но это еще больше все запутывает. Рейк по своей воле не уступил бы свое оружие никому – даже Каладану Бруду. – Она обвела всех взглядом. – Мы согласны, что Сын Тьмы мертв? Вот только его убийца не забрал Драгнипур. Возможно, что его убил Воевода? Сечул Лат фыркнул. – Века размышлений – кто из них двоих смертельнее? Знаем ли мы ответ? Просто нелепо – может ли кто-то хотя бы представить, что разделило этих двоих? После всего, что у них было? – Возможно, причиной стал сам Драгнипур… Кильмандарос хмыкнула. – Подумай как следует, Эстранн. Бруд должен был понимать, что разбить меч – значит освободить Драконуса и тысячи других взошедших… – она сжала кулаки. – И элейнтов. Он не стал бы этого делать, будь у него выбор. Ничто не могло разорвать древний союз, ведь это был не просто союз. Это была дружба. – Она тяжко вздохнула и посмотрела в сторону. – Мы сталкивались, да, но даже я… нет, я не стала бы убивать Аномандра Рейка, если бы такая возможность представилась. Не стала бы. Он существовал… ради цели. На него можно было положиться, когда правосудию требовался надежный меч. – Она провела ладонью по глазам. – Думаю, мир лишился части цвета. – Неверно, – сказал Сечул. – Драконус вернулся. Но послушай. Мы зациклились вокруг ужасной ЯМЫ истины. Эстранн, так и будешь стоять тут, как оцепенелый заяц? Не думаешь, что у Господина Колоды кровь идет из ушей? Не медли, друг, он не в состоянии помешать тебе. Давай, пусть думает, что мы сами спланировали все, – заставь его поверить, что это мы устроили побег консорта из Драгнипура. Кильмандарос смотрела на сына широко раскрытыми глазами. Эстранн медленно кивнул. – Своего рода маневр. К счастью, не сложный. Помогите. – Я останусь здесь, – заявила Кильмандарос. Увидев удивление и подозрение на лице Странника, она подняла кулаки. – Была опасность – так близко от элейнтов, – что я потеряю контроль. Разумеется, – добавила она, – ты не хотел, чтобы я была рядом, когда проходил через последние врата. Нет, лучше я останусь здесь. Вернешься, когда все кончится.