– Почему так долго? – Блин, наше начальство само не знает, чего хочет. То отпустили, то снова нашли чем нагрузить… козлы педальные… – Что ты делаешь? – То, что должен был сделать ещё при первой встрече… – Будищев, ты – нахал! – Да, я такой… Немного отдышавшись, он ласково провел рукой по щеке девушки. Та, отвечая на ласку, легонько прикоснулась к ней губами и прошептала: – Что ты со мной делаешь? – Люблю. – Мы наверняка разбудили половину дома. – Нефиг спать, мы же не спим! – Посмотри, что ты сделал с моей рубашкой? – Хочешь, я подарю тебе шарфик? Услышав его, Геся глупо хихикнула и спрятала от смущения лицо. Затем, видимо решив, что хорошего понемножку, поправила свою сорочку и потребовала от жениха: – Отвернись, мне надо одеться! – Чего я там не видел? – возразил Дмитрий и попытался обнять её, но девушка на сей раз оказалась непреклонна. – Всё! Нам нужно серьезно поговорить. – О Дружинине? – Хозяйка проболталась? Впрочем, оно и к лучшему. Да, он приходил ко мне. – Что хотел? – Хотел, чтобы я вернулась к революционной работе. Говорил, что сейчас не время бросать борьбу, что это будет предательством по отношению к павшим товарищам. Что они вот-вот добьются успеха и казнят царя… – Идиоты, блин, – выругался Будищев, застегивая штаны. – Кстати, что там случилось в Зимнем? Слухи ходят самые невероятные, но никто ничего толком не знает. – А Дружинин тебе ничего не рассказал? – Нет. Сказал только, что Александр спасся чудом, но рано или поздно суровая кара его не минует… – А пока, – перебил её Дмитрий, – суровая кара настигла дюжину солдат, погибших при взрыве, это не считая полсотни покалеченных! – Господи, какой ужас! – вздрогнула девушка. – Их-то за что? – За народное счастье, – буркнул он в ответ. – И что теперь будет? – Ничего. Сейчас мы позавтракаем, потом немного прогуляемся, а затем я отправлю тебя в Питер. – Тебе не надо на службу? – Нет. Нилов дал мне увольнительную на сегодня. – Я немного боюсь. – Кого больше, жандармов или «борцов за свободу»? – И тех, и других. Помнишь, ты говорил мне странную поговорку? Я тогда ещё не поняла её смысла, а вот теперь, кажется, начинаю осознавать… вход – рубль, выход – два. – Не бойся. У властей на тебя ничего нет. Максимум что они могут, это выслать тебя как неблагонадежную. И то вряд ли. А с твоими бывшими друзьями я сам всё порешаю. – Может, не стоит? – Тебе не нужно об этом думать. Сутолмин с Дружининым обедали[58] в тот день в небольшом ресторане в Гостином дворе. Обычно инженер-механик не мог позволить себе подобного мотовства, но сегодня им нужно было многое обсудить, а мозолить глаза госпоже Барской было неудобно. Старушка и без того косо смотрела на постояльца после того, как тот устроил встречу своему товарищу с мадемуазель Берг. Странно, но не слишком хорошо воспитанный и совершенно не обходительный Будищев отчего-то сумел расположить к себе квартирную хозяйку, и та относилась к нему если не как родная мать, то уж точно как заботливая тетушка. Последнее, впрочем, совершенно не мешало ей аккуратно получать со своего любимца немалые деньги за проживание. К слову, он уже вернулся после неожиданной поездки в Петербург, и это тоже могло составить известные затруднения. – Как вела себя наша общая знакомая? – поинтересовался мичман, накалывая вилкой кусок мяса в бефстроганове. – Закрылась в комнате Дмитрия и никуда не выходила до его приезда. – Как думаешь, она рассказала ему о нашем предложении? – Не знаю. Он вел себя совершенно обычно. – Ну, это как раз ни о чем не говорит. Выдержки ему не занимать. – Послушай, я никак не возьму в толк, зачем она тебе нужна? Мало ли экзальтированных барышень в наших рядах… – Помилуй, мадемуазель Берг никак не назовешь «экзальтированной барышней». Напротив, она весьма не глупа и умеет держать себя в обществе. Такие как она могут быть полезны в нашем деле. Но ты прав, меня интересует вовсе не она, а её жених. – Будищев? Но он ведь абсолютно аполитичен! – Не скажи. Скорее, абсолютно скрытен. – Но отчего ты так думаешь о нем? – Ты слышал о группе Крашенинникова? – Разумеется! – Я почти уверен, что Будищев входил в неё. – Это невозможно! – Почему? – Но он… – Осторожен? Замкнут? Хорошо стреляет? – А при чем тут это?! – Видишь ли, в чем дело, – начал объяснять мичман, плеснув себе и Павлу коньяка из графинчика, – во всей этой истории с убийством великого князя Алексея есть одна неувязка. Как вчерашний студент Назимов ухитрился попасть с такого расстояния, да ещё из револьвера? Прозит! – Прозит! Так ты думаешь… – Я вполне уверен, что у него был хороший учитель. – Но почему именно Будищев? – Из-за его невесты. Я не говорил тебе прежде, но она тоже входила в группу Крашенинникова. – Невероятно! Всё услышанное Сутолминым было настолько неожиданно и интригующе, что он даже отставил в сторону столовые приборы и, возбужденно вскочив, несколько раз прошелся туда-сюда по занятому ими кабинету. – Каково?! – воскликнул он. – И это ещё не всё, – продолжил Дружинин, довольный произведенным эффектом. – Именно после этого они и сошлись с Гедвигой. – Это точно? – Совершенно. До этого она была подругой самого Ипполита. Именно он нас и познакомил.