– А что, некому больше Перфильеву укорот дать? – Ну зачем вы так? – поморщился инженер. – Рассказали бы о происшествии мне или Петру Викторовичу, мы бы все решили. А так – дошло дело до полиции… – И тюрьмы! – Именно, а все ваша несдержанность. Да-с! Помните, где я вас нашел в Рыбинске? – Было дело, – засмеялся Дмитрий. – Там, правда, не так жестко, как в «северной столице». – Так что вы скажете? – Владимир Степанович, – ухмыльнулся Будищев, – вы и впрямь думаете, что быть гальванером на вашем предприятии лучше, чем иметь свою электрическую мастерскую? Да у меня заказов на три месяца вперед! Я людей ищу, с ног сбился, расширяюсь. А вы мне предлагаете к вам на побегушки, пулемет доводить! Вот нафига мне это счастье? – Это ваш окончательный ответ? – Так я еще не слышал предложения… – Да, вы правы, – смутился Барановский. – Так вот. Все необходимое оборудование, которое мы с вами оговаривали, пришло. При заводе будет организована электромеханическая мастерская. Вы – мастер и полный хозяин в ней. Никто не будет иметь права вмешиваться в вашу работу, кроме нас с Петром Викторовичем, разумеется. Жалованье – тысячу двести рублей в год, плюс отчисления за каждое изобретение. За доводку пулемета – отдельная премия. Что скажете? Пока Будищев слушал своего бывшего работодателя, на его лице не дрогнул ни один мускул, и только в глазах прыгали озорные чертики. В сущности, это было очень щедрое предложение, и получи он его хоть немного раньше, то не стал бы раздумывать. Но… – А может, лучше – слияние? – Что, простите? – Ну, объединение предприятий. Обмен, так сказать, акциями. – И в какой же пропорции? – насупился инженер. – Что, сроки поджимают? – неожиданно серьезно спросил Дмитрий. – Не понял? – Ну, как бы это… Если вы меня до сих пор не обматерили и не ушли, стало быть, я вам очень сильно нужен. – Испытания через три дня. Моряки уже прибыли для изучения митральезы. – Ох ты ж!.. – замысловато выругался бывший гальванер. – Так что вы скажете? – Значит, так. Моя мастерская остается за мной, а поэтому мне нужен свободный график. Жалованье – вдвое от предложенного, то есть двести рублей в месяц. Пока все. – А будет еще? – не удержался от сарказма Барановский. – Владимир Степанович, это вы ко мне пришли. В общем – думайте. Я приду завтра с утра и в любом случае посмотрю, как работает пулемет. Может, что подскажу. – Что же, я буду ждать, – вздохнул инженер, представляя себе, как отреагирует кузен, когда услышит о непомерных требованиях своего бывшего работника. – Всего хорошего, – попрощался с ним Дмитрий и, сбив щелчком пальца котелок себе на затылок, отправился в подвал. Оставшись один, Семка снова принялся за работу. Он вообще был парнем трудолюбивым и, право же, Никодимыч совершенно напрасно цеплялся к нему по всякому пустяку, когда мальчишка был учеником на фабрике Барановских. Разложив на верстаке детали, он принялся собирать мудреный механизм и, стараясь ничего не упустить, высунул от усердия язык. Все детали Будищев заказал у разных поставщиков, так чтобы никто не смог понять, что же из всего это получится в итоге. Обычно окончательную сборку производил он сам, а мальчик лишь подавал ему требуемое и старательно запоминал порядок действий. До сих пор Дмитрий не доверял своему ученику самостоятельной работы, но пока наставник отсутствовал, тот не вытерпел и взялся за работу сам. Наконец, все было закончено, и Семен невольно залюбовался результатом. Коробка, в которой скрывался механизм, блестела полировкой и вкусно пахла лаком. Столяр, получивший заказ на корпуса, долго дивился, зачем нужно столько одинаковых шкатулок, но сделал их качественно и быстро. Сверху к ней были прикручены две медные чашки, старательно натертые мальчишкой до нестерпимого блеска. Будищев сначала подивился такому усердию, а затем заявил, что «инициатива имеет инициатора», и велел надраить их все, обеспечив Трифонова занятием. Однако полюбовавшись делом своих рук, Семка засомневался – все ли он сделал правильно. К сожалению, единственным способом проверить это – было подключить звонок к элементам питания. Увы, они тоже были в разобранном состоянии, но, как говорится, семь бед – один ответ, и юный умелец полез в другой ящик, где были сложены части будущих элементов Лекланже. Их он тоже еще не собирал, но, кажется, это было делом нехитрым. «В пористый цилиндр надо насыпать смесь толченого кокса и перекиси марганца. В стеклянную банку налить раствор нашатыря…» – стал припоминать мальчишка пояснения Будищева, затем упрямо вздохнул, перекрестился и принялся за работу. Тут важно было ничего не перепутать, но мальчишка, отдавшийся новому для него делу со всей страстью неофита, не знал сомнений. Быстро смешав части с чудным названием – «ингредиенты», в однородный порошок, он засыпал полученный состав в цилиндр, вставил в него колбу и на мгновение застыл в благоговейном молчании. Два элемента питания были готовы, а это было более чем достаточно для проверки. Оставалось только… – Что стоим, кого ждем? – насмешливо поинтересовался Дмитрий, давно уже наблюдавший за манипуляциями своего ученика. – А! – вздрогнул тот и посмотрел на наставника ошалевшим взглядом. – Морковку на, – не удержавшись, ответил ему Будищев. Вообще-то, обычно он шутил грубее, однако пообщавшись в последнее время с чистой публикой, старался не употреблять крепких выражений. Впрочем, это у него получалось не слишком хорошо, и отставной унтер нет-нет да и выдавал перлы, от которых покраснел бы любой бродяга. – Я тут это… – начал было объяснять мальчишка, но скоро запутался, – ну… – Баранки гну, – усмехнулся бывший гальванер, а ныне владелец мастерской. – Что застыл? Подключай давай! Делать было нечего, и малолетний энтузиаст электрификации принялся соединять звонок, кнопку и элементы Лекланже в единую цепь. Пока он работал, внимательно следивший за манипуляциями наставник молчал, и лишь когда все было закончено, хмыкнул: – Что стоишь? Жми! Дрожащий палец нерешительно ткнулся в кругляш, и случилось чудо – мудреная электромеханическая машинка издала звон, прозвучавший для собравшего ее мальчишки как музыка горних сфер. Стянутые в тонкую нитку губы немедля расплылись в широкую улыбку, и Семка, шмыгнув носом, с нескрываемым торжеством спросил: – Ну как? – Невероятно – но факт, – охотно признал его триумф Дмитрий. – Что я могу сказать, молодец! – Ага. Я сейчас еще одну соберу… – Не торопись. У нас все равно заказов пока нет, так что успеешь еще. – Как нет, совсем? – Ну, брат, пятнадцать рублей – деньги немалые, а «сторонники прогресса» про нас пока еще не знают. Так что, пока есть время, пойдем со мной. – Куды это? – Не «куды», а «куда», – строго поправил его Будищев. – Недалеко, так что пошли, хотя… блин, на кого ты похож? Ну, чухно чухном! Марш умываться, и идем. Идти и впрямь оказалось недалеко – в том же доме, только наверху, под самой крышей. Семка знал, что там, в маленькой каморке, обитала портниха по имени Анна, но прежде у нее никогда не бывал. Она оказалась нестарой еще женщиной с немного усталым, но приятным лицом. Похоже, что их визит ее не слишком обрадовал, но портниха не подала виду и приветливо спросила: – Что вам угодно? – Да вот, – Дмитрий подтолкнул вперед своего спутника. – Надо бы этого оболтуса приодеть, а то людям показать страшно. – Вы хотите, чтобы я сшила новые вещи? – Не сейчас, – улыбнулся Будищев. – Пока у нас более скромные планы. Вот тут я кое-что приобрел. Посмотрите, получится ли подогнать под него. С этими словами он развернул большой бумажный пакет, на который Семен почему-то до сих пор не обратил внимания, и стал показывать содержимое Анне. Ученик с удивлением увидел там пару брюк, рубашку и самый настоящий костюм. – Вы собираетесь отдать мальчика в гимназию? – удивленно спросила портниха. – Да нет вроде. А почему вы так решили? – Но это гимназический костюм! – Что, правда? А я-то думал, что он мне напоминает… – Ну так что? – А в чем проблема? – Ни в чем. Просто такие костюмы имеют право носить только учащиеся гимназий. – И что, если поймают, в полицию заберут? – недоверчиво поинтересовался Дмитрий, не подозревавший о таких сложностях. – Я не хочу в полицию! – испугался подобной перспективы Семен. – Ничего, тебя долго не продержат, – поспешил успокоить его наставник. – Через неделю вернут и еще полтину дадут в придачу – только заберите! – Ну что вы пугаете ребенка, – с досадой прервала его Анна. – Просто если он будет ходить в таком виде, всякий инспектор гимназии или даже просто учитель может потребовать у него гимназический билет и сделать замечание. – За что?! – За поведение. Или нарушение формы. Да мало ли. – Ёлки-палки! – Что, простите? – Да ничего! Блин, хороший костюм, да еще и впору… вроде бы.