– Нет-нет, мы уже… – Гхм, – прочистил горло недавно подошедший субъект в хорошем костюме, внимательно слушавший эмоциональный рассказ корреспондента. – Что вам угодно? – немедля принял официальный вид редактор. – Объявление хочу дать. – Вы пришли по правильному адресу. А какого рода объявление? Коммерческое или, быть может, личного характера? – Коммерческое. – Пройдите вон в тот кабинет и продиктуйте сотруднику то, что вам угодно объявить. Это недорого – всего пять копеек за строчку. – Благодарю. Главный редактор лишь величественно кивнул в ответ и вернулся к себе с видом банкира, только что пожертвовавшего несколько тысяч на благотворительность. Посетитель направился было в указанный ему кабинет, но его остановил необычайно разволновавшийся Постников. – Это вы? – изумленно спросил он. – Я, – хмыкнул в ответ Будищев. – Вас совсем не узнать! Вы выглядите совершенно иначе… – По вашему рассказу – точно. – Ну, – смутился Николай, – я просто… – А ведь это и впрямь вы! – пришел на выручку молодому коллеге Нарышкин. – Вас и впрямь трудно признать. Но не могу не отметить, что этот костюм идет вам куда больше одеяния мастерового. – Спасибо. Я старался. – О… узнаю этот стиль! – развязно ухмыльнулся старый репортер. – Я только что говорил мосье Постникову, что вы были весьма красноречивы, рассказывая о его злоключениях. Но при этом остроумны, лаконичны и даже несколько злы. Да-с, именно так – злы! Ей-богу, это вам, а не ему надо быть журналистом. Нынешние так не умеют, им лишь бы растечься по древу мыслями в надежде на повышенный гонорар за каждую строчку, а вот так – фактами точно в лоб, сейчас уже мало кто может. – А наш общий друг – стал журналистом? – Я же вам рассказывал… – смущенно попробовал вставить молодой корреспондент, но Нарышкин бесцеремонно его перебил: – О да. Мосье Постников – начинающая звезда здешнего криминального отдела. Он даже, можно сказать, только что получил повышение. – Рад за него. – Могу я чем-нибудь отблагодарить вас за вашу услугу? – сумел, наконец, вклиниться в разговор смущенный похвалой, а более того – скрытыми намеками молодой человек. – Судя по вашему рассказу, это мне нужно благодарить, – криво усмехнулся Дмитрий. – Хотя, пожалуй, сможете. – Внимательно слушаю, – встрепенулся, совсем было уже упавший духом Николай. – Вы же пишете репортажи с места событий? – Да. – Так вот. Если вам случится писать о каком-нибудь ограблении банка, или чего-то подобного, то черкните пару строк, что, дескать, если бы у потерпевших была новейшая сигнализация системы Будищева – трагедии можно было избежать. – А вы делаете такую сигнализацию? – деловито спросил почуявший поживу Нарышкин. – Пока нет, а будут заказы – сделаю. – Но вы хотите, чтобы мы об этом написали? – Ну да, что-то вроде скрытой рекламы. – Как вы сказали? Скрытой рекламы… Боже мой… Да это же – гениально! Коля, что вы стоите, немедля бегите и найдите нужное нам происшествие! – Что, прямо сейчас? – Немедленно! Сию же секунду! Когда совсем сбитый с толку молодой человек умчался «разыскивать происшествие», Нарышкин доверительно склонился к своему новому знакомому и тихонько спросил: – Скажите, а вы вправду дрались один против всей камеры? – Я что – дурак? Нет, конечно. Просто когда ко мне среди ночи подвалил один недоумок с пикой в руке, я швырнул его в сторону крестьян, которых притащили с Сенного рынка накануне. Те и так на уголовников косо смотрели за все их художества, а когда к ним такой «подарок» прилетел, быстро и без затей – набили ему морду. За того, естественно, вступились «блатные», и вся камера полночи дралась стенка на стенку. – А что же вы? – Встал в углу и бил всякого, кто приближался, лавкой. – А наш общий друг? – Поверьте – лучше вам не знать. – Гениально! Едва Владимир Степанович вышел во двор, ему навстречу попалась хотя и несколько крикливо, но довольно прилично одетая дама с острым взглядом. Местные жители без труда узнали бы в ней мадам Ряполову – местную гадалку, но Барановский был здесь впервые и просто посторонился. Однако та пришла к выводу, что такой почтенный господин мог прийти в этот двор только к ней, и с очаровательной улыбкой преградила ему дорогу. – Здравствуйте, – почти пропела повелительница карт. – Мое почтение, – приложил руку к шляпе озадаченный инженер. – Прошу великодушно простить меня, но я была вынуждена отлучиться. Надеюсь, вы ожидали не слишком долго? – Э, я некоторым образом… – Понимаю-понимаю, – по устам дамы сочился мед, – вы – человек занятой. Я тоже, вот и случилась небольшая накладка. Но уверяю вас, это сущее недоразумение! Пойдемте ко мне, и мы немедля исправим это оплошность… – Мадам Ряполова, вы опять за свое! – раздался рядом знакомый голос, и Барановский, озадаченный натиском напористой дамы, даже облегченно вздохнул. – Что?! – взвизгнула гадалка, как видно, тоже узнавшая неожиданно подошедшего Будищева. – Голубушка! – продолжал тот. – Я же говорил вам, что если вы будете приставать к моим клиентам с этим глупым вуду, я на вас в духовную консисторию донесу! Попавшаяся в западню бандерша заметалась между двумя мужчинами, а подошедший поближе Дмитрий сделал страшное лицо и вполголоса сказал ей: – Учти, старая ведьма, – там все наши! Это было уже слишком, и мадам Ряполова, издав нечленораздельный вопль, ринулась вглубь двора, сумев при этом выйти на оперативный простор, после чего спешно ретировалась в свой подъезд. – Что это было? – удивленно спросил инженер. – А, – отмахнулся гальванер, – не обращайте внимание. Темные люди – тяжкое наследие крепостничества. Вы что-то хотели, Владимир Степанович? – Да, Дмитрий… Николаевич. Нам нужна ваша помощь. – Внимательно. – Что, простите? – Я говорю, что внимательно вас слушаю. – Ах, вот оно что. Никак не привыкну к вашей манере изъясняться. В общем, у нас возникли некоторые проблемы… – С пулеметом? – Да. – Решились все-таки отстрелять, и начались задержки? – Именно так. Постойте, а вы знали заранее, что все так будет?! – Ну не то чтобы знал, – помялся Будищев. – Просто если неприятность может случиться в принципе – она случится обязательно. Я же говорил, что надо отстрелять боевыми, а вы с Петром Викторовичем меня не послушали. – Но что теперь делать? – Как что? Работать! Тут подточить, там подстругать, глядишь, и получится. Слесарей у вас много, думаю, справитесь. Но главное помните: пулемет любит ласку, чистоту и смазку. – Скажите, Дмитрий Николаевич, – решился, наконец, Барановский. – А вы не хотите вернуться на завод?