— Чума, Щит нейтрализован, энергоядро установки у меня. Можете начинать штурм, — голос Адиса был полон печали. — Кто? — коротко спросила я. — Оба, — выдохнул программист. — Черт… Как они уходили? — Как Спиркс и планировал при форсмажоре — самоподрыв. Пандис молча, а Спиря как обычно отчебучил напоследок. Заорал в эфир: "Мальчик! Водочки нам принеси — мы домой летим!". Я чуть не оглох. Я заржала — Спиркс запомнил мой пересказ второго Брата. Он любил именно такие истории, а после просмотра инфокристалла с его похождениями я сообразила почему. — Сам как? Что-то голос у тебя похоронный, — попыталась я скаламбурить. — Все нормально. Просто они на моих глазах уходили, я еще не совсем отошел от их способа перемещения в ебеня. — Ничего, они скоро дома будут, Спиря наверняка все пути назад уже подготовил. Уходи из района, тебя Фрик возле берега встретит. ***** — Мать моя — примат! — я выругалась, прилипнув лбом к визору поискового артефакта. Флаер нарезал уже восьмой круг над медленно погружающимся в пучину судном, и все мои "коммандос" прильнули к окнам "пепелаца" — искали в куче мусора и обломков, плавающих вокруг кормы тонущей плавбазы, следы выживших при крушении, — Корсары, блять, доморощенные! Не артефакторы, а недоразумения!!! Ни одного выжившего не оставли!!! Убила бы обоих, если бы не уже… Санжо, тут никого нет, давай к судну рули. Через несколько секунд флаер завис над кормой. — Басмач, ты на корму сесть сможешь? Может хоть там кто остался, мы попробуем кого-нибудь в трюмах отловить. — На этот огрызок нельзя сажать. Если он уйдет под воду, то нас воронкой затянет, и взлететь не успеем. — Да что за скотство!!! Вот флибустьеры тряпочные! Это же надо так обосрать нам всю малину… Санжо, как они ее утопить-то смогли? Это что же за говно у вас по окиянам плавает, что его артефакторы в два рыла булькнуть умудрились? — Они, скорее всего, кингстоны открыли. Это же не крейсер какой-нибудь, а считай натуральная баржа-переросток. Живучести там ноль, ее не воевать проектировали. — Серый, у тебя что на приборах? Есть живые на судне? — я все еще планировала высадить десантную группу на тонущую плавбазу. — Пока не вижу. Энергоустановка еще работает, от нее засветка на всех приборах. Вот рванет энергоблок — тогда виднее будет, — оптимистично выдал Серенький, на что Санжо с Харисом синхронно закрыли лапами свои морды. — Коклюш, Коклюш, прием! Я Корыто, ответьте, — сквозь помехи в эфире послышался голос Адиса. — Коршун на связи, — отозвался Санжо, — Адис, какой еще на хрен Коклюш? — Не знаю, Спиркс мне именно так ваш позывной записал. Убью, говнюка, по возвращении. Хотя нет… Я получше месть придумаю, времени у меня достаточно. — У меня тут что-то странное с батискафом… Какая-то хрень к наружному корпусу прилипла… Вроде как… На мину вроде не похоже, но чем черт не шутит? Я-то взорвусь — это полбеды, но со мной тут энергоядро Щита, которое Спиркс добыл… — Жди! Скоро будем! Взглянув на меня и увидев мой кивок, Санжо быстро развернул флаер на месте и с приличным ускорением рванул в сторону уже ушедшего в порт батискафа. Спустя мгновение позади громыхнул мощный взрыв и наше "блюдце" ощутимо тряхнуло. — Энергоблок рванул, — пояснил Серый очевидную всем вещь, и хитро взглянул на меня, — А ты нас хотела туда отправить… — Не дури, енотина, а то хвост оторву напрочь, — глухо ответил вместо меня Глым, — Она бы туда первая пошла, и ты это знаешь. Далеко старая посудина уйти не сумела, и уже через пяток минут показалась на горизонте. Адис для большей скорости хода шел в надводном положении. — Ну ты погляди!!! Да это же натуральный Непотопляемый Сэм!!! [2] — заорала я, разглядев в визор, прилипшее к корпусу батискафа "дерьмо". Верхом на легком корпусе батискафа, уцепившись всеми четырьмя лапами за выступающие элементы обшивки, раскорячился, трясущийся от холода, котолак. Ну хоть в чем-то повезло — у нас появился пленник. — Адис, у тебя заяц на борту!!! — со смехом крикнула я в амулет связи, — Давай-ка, аккуратненько, иди тем же курсом и с той же скоростью. Сейчас мы будем твоего неучтенного пассажира снимать с маршрута! ***** Фелис. Дом Фрика. Подвал. Привязанный к стулу и слегка оглушенный откатом от паралитиков котолак, угрюмо завертел головой, обозревая собравшихся вокруг него оборотней. — Доброе утро, киса! Проснись и пой! — я взяла еще один стул, стоявший у стены подвала, поставила его напротив наемника спинкой вперед и уселась верхом. — Ты главное не бойся, маленький! Давай дружить, а? Ты же явно хочешь дружить с нами? — А отсосешь… по-дружески? Пряня мгновенно выплюнула сгусток плазмы, и задняя лапа привязанного котолака исчезла, а каменный пол подвала Фрика моментально забрызгался крупными сгустками бывшей плоти. — Херня у вас тут конкурсы, — проговорил изувеченный кошак, меланхолично изучая свою дымящуюся культю, — И тамада из тебя стремная… Чума, кажется? Плетка снова загудела от притока энергии, но тут между мной и пленником встал опоссум. — Да ты, как я погляжу, герой — с выключенными болевыми рефлексами выделываться, — Макжи обошел привязанного котолака по кругу и встал позади него, — Ого, это кто же у тебя так в мозгах порылся, болезный ты мой? Кто это у нас умненький такой? — Давайте я ему просто яйца оторву, хули он тут улыбается., — не выдержал Глым. — Оторви если хочешь, он все равно ничего не почувствует. Ему в голову блокиратор боли вставили, и мозги перепрошили. Боли он не чувствует, а попытаемся ковырнуть из него информацию ментально — его мозги превратятся в кисель. Верно я говорю, сынок? — опоссум легонько отвесил пленнику подзатыльник. — А вот пусть она мне удовольствие доставит, и я вам все-все расскажу, честное слово! — Веселишься, еблан? — горилла встал с табурета и двинулся к кошаку, покручивая в руке сбрую от "артефакта правды". Котолак оскалился в наглой ухмылке. Макжи наклонился к его уху, и нежно пропел: — А если у вас менталист такой умный, почему же он тогда нейроблокиратор с заводскими настройками оставил, а? — с этими словами Мак сделал несколько взмахов лапами над головой пленника, — Нет, вскрыть конечно не вскрою, но… Где же… Ага, да вот же он! Ну, теперь наслаждайся, киса… После этих слов котолак резко перестал скалится и зашипев от боли, в недоумении уставился выпученными глазами на обожженную культю. — Регулятор настройки болевого порога могли бы и получше спрятать, мда… Давай-ка мы с тобой, сынок, сразу процентов двадцать пять накрутим. Как думаешь? Котолак тут же заскрипел зубами и задергал изувеченной конечностью, как будто пытаясь стряхнуть с нее обжигающую боль. — Нет? Ну, тогда попробуем сорок… Эх, гулять так гулять, чего мелочиться, пожалуй, и сорок пять можно! Пленный забился в конвульсиях, закатил глаза и стал явственно подвывать сквозь стиснутые зубы. — Тоже не то! Как с тобой трудно-то, киса! Тогда давай вот так… После очередного движения лапой над головой, тело пленного котолака выгнуло судорогой, и он бешено завопил во весь объем своих легких, но быстро выдохся, и поперхнувшись криком, сблевал себе на грудь. — Упс! Перебор, однако, извиняй… Какая жалость, — опоссум отошел от агонизирующего связанного тела и демонстративно вытер лапы о сваленную на стол униформу пленника. Тело в полной тишине еще какое-то время билось в корчах, потом котолак резко выдохнул и затих окончательно. — Слинял, паскуда… — первым отошел от ступора Санжо, — Макжи, ты успел узнать что-нибудь? — Болевой шок — крайне интересная штука. Смерть мозга в следствии болевого шока зачастую дает окно просветления. От пары секунд до десятка минут кристально чистого сознания… Ну, да это лирика. Чумка, теперь у тебя есть координаты порта, где базировалась плавбаза на момент установки оборудования Щита, — он пнул стул с телом котолака, — Этот дебилоид был нанят охранять судно на время переоборудования. — Блять… Да ты, старый, натуральный доктор Менгеле! — и я незаметно от него включила амулет ментальной защиты. На всякий случай, они ведь разные бывают. ***** Фелис. Дом Фрика. Комната Макжи. — Старый, тебе не кажется, что все эти дела вокруг Щита Архуса как-то плохо попахивают? — я развалилась в кресле и потягивала… морс. Да, да, натуральный морс, а не свое любимое пыыво, ибо Макжи меня напугал сообщением, что скоро с Пряней произойдут изменения и не надо усугублять завтрашние проблемы сегодняшним алкоголем.