– Отпустим… – бурчу облегченно. Дел осталось на пять минут. А затем – рвать отсюда когти, о чем уже давно вопит моя чуйка. Движением руки открываю проход в Чертоги. Делаю пару шагов вперед, приобнимаю Лану за плечи, мягко подталкиваю ее к своему дому. В сверкающей арке прохода уже видны счастливые лица друзей. – Пойдем, девочка, пойдем… У нас есть замечательная богиня жизни, она тебе вернет глазки и восстановит слух. Потом найдем твой оазис, а даст Творец, так и птичку воскресим… Девушка почему-то сопротивляется. Когда до Чертогов остается буквально три шага, она окончательно упирается и неожиданно поворачивается к сутенеру. Ее взгляд осмыслен и сфокусирован, а на лице вопрос: – Джу, я не поняла, куда эта отрыжка Хаоса меня тащит? Мы так не договаривались! Что?! Резкое искажение силы заставляет схлопнуться портал в Чертоги. Где-то недалеко активировался мощный артефакт, забивающий пространство помехами. Лана вырвалась из моих рук, а у двери, заливаясь слезами из единственного глаза, хохочет во все горло Джу. Скрипят кости сломанной челюсти, с инкуба медленно сползает второй слой маскировки. Минимальный, оттого практически незаметный. Скрывающий исключительно шрам на виске. Оборачиваюсь к Лане. Та извиняюще улыбается. Красивым движением головы стряхивает с глаз челку. На виске – все тот же шрам. Метка аватары Стоединого… – Лаит… – сквозь смех выдает Джу, – наивный борец за все хорошее против всего плохого… Заметив, как я напряженно зыркаю глазами по сторонам, он успокаивающе поднимает руки: – Ты только не дергайся, я тебя умоляю. Деваться некуда. Технология отработана, здание заблокировано, и сейчас его окружают гвардейцы Канцлера. Мои гвардейцы… И не боись, я-мы – не кровожадное исчадие Хаоса. Отдашь артефакт, заплатишь виру – и вали себе, куда шел. Угу, так я и поверил… Пол под ногами действительно подрагивал в такт множеству тяжелых шагов. Из окна, затянувшегося радужной пленкой стационарного щита, доносились рычащие обрывки команд. Какой-то мощный артефакт с тихим гудением выходил на рабочий режим. От чувства смертельной опасности адамантовый браслет на моей руке нагрелся и поплыл, приобретая привычную некогда форму боевой перчатки. Ну что ж, еще немного повоюем, а потом, похоже, все. Аллес капут. Прощай, мама… Резким хуком вбиваю улыбку в опостылевшее лицо Джу. Адамантовые шипы глубоко впиваются в плоть, с легкостью пробивая череп и выходя из затылка инкуба. Мертвого инкуба. Задумчиво поворачиваюсь к Лане. Стряхиваю с перчатки капли крови, делаю шаг вперед. Девушка пятится, ее глаза прикованы к моей руке. Что шепчут побелевшие губы, я даже не пытаюсь понять. Короткая милосердная оплеуха отправляет богиню в нокаут. Да, пришлось влить в удар немало силы, но убивать не поднялась рука. Может, и зря… Поворачиваюсь к спокойному, как вселенский космос, Назгулу. – Прости, брат. Втянул я тебя в историю. Давай я пойду на прорыв, а ты попробуешь по-тихому уйти? По большому счету, Канцлеру ты не нужен. Назгул задумчиво смотрит на разбросанные по полу тела. Указывает на залитый кровью труп Джу: – Это было доброе дело? Задумываюсь на мгновение, затем уверенно киваю. – Да. Добро должно быть с кулаками. – А это? – он указывает на лежащую без сознания Лану. – И это. Может быть, глупое, но доброе. – Ты собираешься драться? Это тоже доброе дело? Тебя ведь убьют. Или нет? Криво улыбаюсь. – А вот это точно глупое дело. Но у меня нет выбора. Так что да, собираюсь. И да, убьют. Правда, не сразу. – А почему не уйдешь порталом? Качаю головой. – Я не Высший, какие к Хаосу порталы… – А если бы мог, ушел бы? Это было бы добрым делом? Надежда наполняет сердце. Я слышу, как скрипят ступени под лапами штурмовой группы зверобогов. Вливаю дополнительную энергию в щит. Максимально уверенно киваю Назгулу. – Да. Безусловно и однозначно. Целый мир ждет моего возвращения. Паства, друзья, мама… – Мама… – почти беззвучно шепчет Назгул. И я даже вижу, как что-то влажно сверкнуло в прорези глаз его маски. Секундная пауза, затем бог поднимает на меня взгляд. – Я – Высший. Я помогу тебе. А ты поможешь мне встать на путь добра? – Клянусь! – отвечаю я истово, не очень еще представляя, какую ношу взваливаю себе на плечи. Но это – будет потом. А сейчас – жить! – Куда? – деловито засучивает рукава плаща Назгул. – Семьдесят девятый! – Двести тысяч сов на двоих. Столько у меня есть… – Погоди! – Неожиданная мысль вспыхивает у меня в голове. – А можно сразу на нулевой? – Нулевой… – с ностальгией тянет Назгул. – Можно… Но… Это шестнадцать миллионов на двоих… – Больше. У меня в Чертогах трое богов Пантеона. – Значит, двадцать восемь миллионов. Откуда их взять? Я вливаю в прогибающийся от давления штурмовиков щит очередные два миллиона Очей Веры и широко улыбаюсь: – Будут тебе двадцать восемь миллионов! Будут! Подземелье Хроноса. Год 24-й от «Битвы у стен Первохрама». В центральном зале склепа вокруг добротного самодельного стола расселась дюжина разумных. Они были разного пола, рас и возрастов, но всех их объединяло одно – демонстративно открытый таг альянса «Стражей Первохрама». По нынешним временам – практически приговор. Боцман сидел рядом со своей дочкой и не мог ею налюбоваться. Первый шок, когда он увидел Аленку, выросшую до полноценных восемнадцати лет – уже прошел. Сейчас рядом с ним сидела красивая девушка с бледным волевым лицом. Единственная жрица Истинного бога, глава молодежного крыла клана. И как он успел узнать – глава у мелких бандитов избиралась исключительно через личные схватки. Очень жесткие схватки. Без магии и оружия, голыми руками, до смерти… Хотя ребят уже сложно назвать «молодежью». Да, снаружи прошло всего пять месяцев. А вот локального времени подземелья – одиннадцать лет. Могло и больше, но растревоженный подрост ковымсмехомисварамиХроносспалоченьбеспо койно. Детвора лихо прокачалась, среди них не было никого ниже трехсотого уровня. Ребята пробились на самые нижние ярусы, наладили торговлю с дронами и даже несколько раз посещали Еву-2 через нашедшийся в подвалах портал. Только вот стремительно покидающая мир магия схлопнула портальную арку и разорвала прибыльную торговлю. Что и заставило молодежь выйти наружу в поисках съестного и магических расходников. Следует признать – очень вовремя выйти… Сидящий напротив него Стас продолжал информировать собравшихся: – …не все знают, но мы совершили семнадцать попыток похищения или убийства Тавора. Многие из них были успешны, но, несмотря на исчезающую магию, Солнцеликий регулярно воскресает. А вот мы потеряли девять отличных бойцов… Сверкающий лысой головой Череп зло хрустнул кулаками: – От террора новых жрецов и демонов правопорядка мы потеряли гораздо больше! Незаметный Семен Андреевич согласно кивнул: – Достоверно известно о более чем шестистах схваченных либо убитых окончательной смертью членах альянса. Судьба еще девятисот разумных и их семей – неизвестна. Более двух тысяч – сняли таг и покинули ряды «Стражей». Как ни грустно, но смертность среди них еще выше. Господа, нас планомерно вырезают… – И вы терпите?! – Аленка зло сверкнула глазами и подалась вперед. Череп покачал головой. – Все, что можно сделать, – мы делаем. Но за это врямя многое изменилось. Сейчас мы собраны в единый кулак и заперты в границах стен Первохрама. Его эманации спасают нас от липкой патоки наркоманского счастья Тавора. И где он только такое умение подхватил? Но нас действительно вырезают. Все, что связано с Лаитом, «Детьми Ночи» и «Стражами», – тщательно стирается из истории и реальности. В том числе и мы. Анунах, время от времени оглядывающийся на Дану, что возилась невдалеке с детьми, повернулся к Алене: – Мы бы ушли порталом в один из нейтральных миров, но… Родная альма-матер огромна и абсолютно лишена магии. Разница потенциалов слишком велика. После слияния миров Земля взахлеб сосет из Друмира магическую энергию. Природный фон просел уже на порядок. И портальная магия сдохла одной из первых. А следом за ней – ушло бессмертие. Процесс стремителен. По прогнозам – еще год-два, и мана окончательно перестанет восстанавливаться. Драконы и василиски покинули Друмир несколько месяцев назад. Единороги – вымерли в один день. Многих магических животных и растений уже не найти. Магический мир умирает, и то, что рождается на его месте, – нам не нравится… – А у нас бессмертие работает! – отказываясь верить в сказанное, прошептала Аленка. Анунах кивнул. – Да, вы сидите на мощном источнике у тела спящего бога. Отсюда магия уйдет одной из последних. Но все равно – уйдет. – И что делать? Анунах посмотрел на Стаса. Тот на секунду прикрыл глаза, затем устало выдохнул.