— Валер-р-р-рия Вяч-ч-ч-ч…с-с-с-с-с…лавна С-с-с-си-и-и… Тьфу, если в слове не встречался звук «Р», то произнести его было весьма сложно, особенно если оно было длинное. А вот слова с рычанием в центре удавались отлично, и Лера с наслаждением выкрикивала их, вслушиваясь в человеческую речь. «Ничего, буду тренироваться и со временем все говорить научусь, все равно заняться больше нечем: в таком виде людям на глаза лучше не показываться, а то мигом в зоопарк упекут или на опыты пустят. Кем же я стала? Каким экзотическим зверем? И почему не бьюсь в истерике по этому поводу? Даже не подозревала, что у меня настолько крепкая нервная система! Или этому зверю, в которого я превратилась, всё трын-трава, только бы кормили вовремя? Будем думать, любой вопрос имеет свой ответ, надо лишь приложить усилия в его поисках». Приложить усилия надо было не только в поисках ответа: время ее завтрака давно миновало, и звериный организм напомнил, что его надо поить и кормить не реже, чем человеческий, а то и почаще. Гораздо чаще — Лера хорошо ощущала, насколько прожорливо ее новое тело, даром что размером маленькое. Напившись вволю чистой воды из озера и ощущая голодные спазмы в животе, Лера задумалась: что она слопала там, в пещере, и после — у входа? Ой, первой ее добычей, кажется, стала мышь! Фу-у-у-у!!! «Ничего не фу, а очень вкусно и питательно! — проснулся внутренний голос. — Давай еще кого-нибудь съедим, а то очень кушать хочется!» «А травку пожевать или ягод поесть?» — предложила Лера и сама сморщилась от отвращения, поняв без всяких подсказок внутреннего голоса: ее новый организм был хищным и растительную пищу мог рассматривать только в качестве витаминной добавки к основному блюду. Так-с, придется освоить навыки охоты. Лера отвернулась от озера, повела носом и уловила только далекие отголоски вкусных ароматов, стремительно удалявшихся от нее. В чем дело?! «Меньше голосить надо было, а то разрычалась тут не за делом, речь человеческую послушать захотела — вот и сиди теперь голодная, недотепа! — возмущенно разъяснил внутренний голос. — Хоть в кустах спрячься, что ли, — может, кто на водопой мимо пройдет». Похоже, этот внутренний голос понимал в зверином существовании куда больше самой Леры, так что стоило послушаться его советов. Затаившись в кустах, Лера до заката солнца ждала свою добычу. Потом ловко взобралась на толстое дерево, впиваясь в кору длинными острыми когтями, и засела в листве, изображая из себя охотящуюся рысь. Но то ли ветер дул не в ту сторону, донося ее запах до долгожданного обеда и ужина, то ли живущих рядом зверей жажда сегодня не мучила, но мимо к озеру не прошло ни одной зверюшки. Спать она укладывалась жутко голодная и злая на весь мир все в той же маленькой каменной пещерке, откуда за время ее отсутствия успели сбежать последние мыши. Промучившись до середины ночи с бурчащим от голода, сведенным судорогой животом, она решилась выйти на ночную охоту. Теперь большие хищники ее не страшили: Лера отважно уселась на самом виду в центре большой лесной поляны, залитой лунным светом, желая привлечь к себе хоть стаю волков — она была так голодна, что планировала мигом ухватить одного из стаи, вскарабкаться с ним на дерево и там сжевать вместе с когтями и шкурой. План был так себе, но давал хоть мизерную надежду насытиться. Чуткий нос вскоре доложил, что приближается крупная стая каких-то животных, и в Лере одновременно проснулись радость и страх: радость, что хоть что-то съедобное вот-вот появится на расстоянии прыжка, и страх, что после этого прыжка в роли ночного перекуса окажется она сама. К великому горю Леры, стая резко затормозила, замерла в двухстах метрах от нее и вдруг ломанулась в обратную сторону, убегая прочь, как от пожара. Окружающие звери гораздо лучше ее были осведомлены о месте Леры в пищевой цепочке, и, похоже, она главное хищное звено этой цепи! «Оказывается, я маленький, но жутко страшный и опасный зверь! Меня боятся все, даже хищные птицы не рискуют пролететь над моей головой, — сообразила Лера. — То есть по лесу я могу бродить свободно, никого не опасаясь, никто и близко ко мне не подойдет. Я в полной безопасности, что радует. Увы, в положении главного лесного монстра есть свои недостатки: все разбежались, и мне, маленькой и несчастной, совершенно некого скушать, у-у-у!!!» Тоскливый вой разнесся по лесу, и места вокруг Лериной пещерки окончательно лишились фауны, прыснувшей куда подальше из-под всех кустов. Глава 42 Лозунг: «Догнать и съесть! Кого — не важно, но догнать и съесть обязательно!» Утром Лера проснулась с железной решимостью догнать и съесть! Кого — неважно, но догнать и съесть обязательно! Почесав зудящую спину о стену пещерки, она понеслась к озеру и немного притупила зверский голод холодной водой. У берега шныряли мелкие рыбки, и Лера посмотрела на них с живейшим интересом: рыбы не знали, что ее надо бояться! Опустив пасть в воду, так, что только нос торчал, она замерла неподвижной статуей. Одна глупая рыбка подплыла поближе — рывок — и в озере одной рыбой стало меньше. За час Лере удалось проглотить пять маленьких рыбок и упустить три больших, которые были более юркими и менее беспечными, чем маленькие. Пять рыбешек только раздразнили аппетит! Лера забрела поглубже, присмотрелась и ринулась на крупную рыбу, похожую на щуку, но вновь промахнулась. — Ву-у-у-у!!! — заголосила она в отчаянии, и в воду ударил столп пламени, вырвавшийся из ее пасти. Вода вокруг ее лап забурлила, закипела, не причиняя ни малейшей боли Лериным лапам: чешуя на них, видимо, была огнеупорной и теплостойкой. Упущенная щучка всплыла вверх брюхом в вареном виде вместе с кучей своих родственниц по биологическому виду. Вот это была удача! Лера накинулась на свежесваренную уху, хлебая ее прямо из озера и с упоением хрустя рыбьими косточками. Вкуснота! Подобрав все и убедившись, что вареной рыбы в озере не осталось, она еле выползла на берег и развалилась на боку, выпятив раздувшееся от обжорства пузико. «Боженьки, сколько же я съела?! Меня не разорвет?» — заволновалась Лера, но недолго: на сытый желудок ее быстро сморил сон после томительной голодной ночи. А после пробуждения появился новый ответ на прежний вопрос: кем же она стала, раз может огонь выдыхать? «Одноглавым Змеем Горынычем», — сказала себе Лера. «Драконом, — поправил внутренний голос. — Точно, я — дракон! Вернее, мы с тобой — дракон!» «Мы? Я тоже дракон?» — поразилась Лера. «Ну-у-у, вообще-то, это я — огромный и всесильный дракон. Буду, когда вырасту. А ты — моя мелкая и незначительная человеческая половинка», — объяснили ей. «Не наглей, внутренний голос», — разозлилась Лера. «Сама ты внутренняя, — обиделись на нее, — а я оченьто даже внешний!» «С этим фактом не поспоришь, — вздохнула Лера. — А как сменить ипостась?» «Понятия не имею!» — злорадно ответил ее внутренний дракончик и предусмотрительно умолк, запрятавшись поглубже. Итак, она превратилась из взрослого, умного, образованного человека в маленького нахального дракончика, который еще и болтает у нее в мозгу все, что ему вздумается?! «Может, все проще и у меня шизофрения? — задумалась Лера. — На фоне длительного голодания?» «Одно замечание по поводу диеты: новорожденный дракончик должен ежедневно потреблять пищи в объеме не меньше, чем масса его тела, — авторитетно заявил внутренний дракон, — так что все виды голоданий отменяются! Хватит разлеживаться, рыбу мы уже усвоили, пора об обеде подумать!» То есть этот мелкий ею еще и командовать собирается? Люди, подскажите: как она докатилась до жизни такой, а?! Ей не нравилась ее амнезия! Несколько дней Леру снабжало едой только озеро: все окрестные звери запомнили, что в пещерке поселился ужасающий дракон, маленький, страшного линялого цвета и бескрылый, но жутко прожорливый и огнедышащий, и переселились в отдаленные районы леса. Лера же в свободное от огненной рыбалки время ломала голову над концептуальными вопросами: шизофреник ли она; как жить, если не шизофреник, а действительно дикое животное, а также — как излечить амнезию. Высшее медицинское образование и специализация в области психотерапии помогли ей разобраться в ситуации: признаков шизофрении она у себя не обнаружила, если не считать раздвоения личности — мелкий дракончик у нее в голове продолжал давать ей полезные советы и периодически капризничал по поводу однообразного меню. Справиться с амнезией разум должен был самостоятельно, если создать ему спокойную жизнь и вернуться в привычное место обитания. Поскольку лес явно не был постоянным местом проживания Валерии Вячеславовны Симановой, студентки Тартуского университета, то стоило выдвинуться к человеческому жилью, желательно — поближе к знакомому городу: при виде хорошо известных мест память должна была пробудиться. От сытного питания и вольготной беззаботной жизни на лоне природы к Лере уже понемногу возвращались воспоминания: она припоминала студенческие походы в похожий лес, сваренную в котелке уху, песни под гитару. Один раз вспыхнул образ нападающего на нее шакала и визжащих рядом девушек в старинных широких длинных платьях. У них был бал-маскарад на лужайке у леса? От попыток углубиться в прошлое начинала болеть голова, и Лера старалась не вспоминать специально, а позволить мыслям течь плавно, самостоятельно выуживая из глубин бессознательного фрагменты прошлой жизни. «Если выберусь к людям, то хоть узнаю, какой сейчас год и насколько большой период выпал из моей памяти. Мне помнится две тысячи шестой год, а в реальности он какой? В лесу календари на деревьях не висят». Итак, Лера собралась с духом и однажды утром решилась покинуть обжитое место и надежное озеро, чтобы предпринять поход к человеческому жилью. Внутренний дракончик воодушевился перспективой съесть что-нибудь не рыбное и принялся давать советы: «Ты тихонько крадись, так, чтобы ветер нам в морду дул, а не в хвост, поняла? Тогда наш обед нас не учует!» «Интересно, если я смогу снова стать человеком, я перестану тебя слышать?» — спросила Лера. «Не-а, мы вместе навсегда, мы с тобой одной крови и одного разума творение! Но не переживай, мы скоро сольемся воедино, и ты перестанешь слышать меня как отдельный голос: мои чувства и мысли будешь воспринимать как свои собственные». Лера споткнулась на ровном месте и рыкнула в голос: — Никогда! Я желаю ощущать только свои мысли и чувства! «Так они твои и будут, мы — одно целое, усекла? Не, если будешь сильно стараться и постоянно задумываться над этими лишними вопросами, то сможешь сообразить, где больше моих эмоций, чем твоих, только зачем? Инстинктами и рефлексами все равно управлять не сможешь, когда я вырасту». «А когда ты вырастешь?» «Когда-нибудь точно вырасту, ты, главное, ешь побольше и почаще. А то не солидно: дракон, царь зверей, а выгляжу как кошка облезлая». Лера скользящей походкой кралась по лесу, размышляя на ходу: повезло ей, что внутренний дракончик еще маленький, или наоборот? И как он в нее заселился вообще?! В университете банда сумасшедших ученых проводила подпольные эксперименты? Ее похищали инопланетяне и скрестили ее геном со своим? Или это новомодное вирусное заболевание, передающееся воздушно-капельным путем: вдохнул невзначай микроскопический эмбрион дракончика — и пожалуйста, оброс чешуей, уменьшился в размере, приобрел огненное дыхание? Выберется к людям, потихоньку все разведает, стараясь не показываться им на глаза, а там видно будет, как дальше действовать. В текущий момент есть более важные заботы: солнце в зените, а обедом пока и не пахнет! Лера повела носом — действительно, не пахнет. Шепоток о ее приближении расчистил перед ней лесные тропинки, а рек и озер учуять рядом тоже не удалось. Маленький кровожадный дракончик опять голодал из-за трусости вредных зверюшек! Хоть бы медведь какой-нибудь смелый попался, но нет — ни-ко-го! — Ву-у-у-у! — горько всплакнула Лера, у которой живот подвело от зверского голода. Невдалеке вспорхнула незамеченная носом птица, и Лера прицельно полыхнула, как из огнемета. «Удобно быть драконом — и перья сразу опалились начисто, и жаркое мигом приготовилось», — довольно урча, лакомилась она дичью. Облизнувшись, Лера по наводке носа набрела на гнездо этой птицы, в котором обнаружились трое крупных птенцов, которые вот-вот должны были покинуть родительское гнездо, но не успели научиться летать, закончив свои дни в ненасытной драконьей утробе. «Раньше надо было окрыляться, осень уже пришла, — с таким напутствием вылезла из разоренного гнезда Лера. — Незнакомые мне птички, и птенцов высиживают слишком поздно, вроде бы не положено им в сентябре по гнездам сидеть. Я, конечно, не орнитолог и не ботаник, но что-то мне и растительность кажется несколько странной… Ни берез, ни елей нормальных, все с какими-то аномалиями. Ягоды опять-таки непривычного вида, даже в книжках таких не видела — откуда они в Эстонии взялись? Нос уверенно определяет полезные и бесполезные их разновидности, заверяя, что ядовитой для меня растительности в принципе не существует, что отравить меня невозможно ничем, даже самым страшным ядом. Получается, можно и змей не бояться?» Словно по заказу на тропинку выползла черная жирная блестящая змея и замерла, уставившись на мелкого дракона неподвижным гипнотизирующим взглядом. До кончика Лериного хвоста прошла дрожь — Лера помнила, как дико она боится змей. Или боялась раньше? Поскольку эта конкретная змеюка вызвала в ней только одно отчетливое чувство: чувство резкого обострения аппетита. Внутренний дракончик визгливо потребовал срочно напасть, но Лера была женщиной осторожной: «А если укусит? Вдруг она ядовитая?!» «Мы тоже ядовитые, так что кусай скорее, пока она не уползла, дурища!» Змея приподнялась и зашипела, раздувая капюшон. Лера попятилась и тоже зашипела. «Ух, как я зашипела! Аж самой страшно! Не думала, что такая маленькая я могу издавать устрашающие звуки, как сотня закипевших самоваров!» «Удирает, лови!!!» — вопил внутренний дракончик, но пока Лера соображала, а кто, собственно, удирает и куда, змея скрылась из вида. «Что ж у меня человеческая половинка такая безмозглая, а? — уныло вопросил внутренний голос. — Слушай, перестань мозг нагружать всякими глупостями, дай ему довериться инстинктам, а то мы с голодухи сдохнем!!!»