– Да? – Да. – Слава Богу! Я не могла выказать такой же энтузиазм, но пусть человек порадуется. – Едем? – Да. * * * Дома пришлось попотеть, смывая краску как с лица, так и с волос. Последние до конца так и не отмылись, ладно, не за один раз. Все равно в прическе оттенок особо не видно. Арина помогала мне, болтая без умолку. – Нил всю ночь беспокоился. – Да? – Да. Как вы уехали, так нервничал, хныкал, ничего кушать не хотел… – Солнышко мое маленькое… Я переживала, и малыш нервничал. – Потом вроде как успокоился, даже уснул. Но спал все равно плохо, крутился… Пеленать ребенка я сильно не давала. Пусть дрыгает лапками. Сильнее будет. Да и не нравились змеенышу коконы из пеленок, свободы хочется. Вот и сейчас он лежал на кровати, сучил ножками, пробовал переворачиваться. А потом еще поползет, еще и на зуб все будет пробовать… Интересно, как дальше будет? Сейчас-то я его таскаю спокойно, и вес невелик, и я в форме. А позднее? Месяца с третьего мне бы уже тяжести не таскать… даже такие любимые и обаятельные. Ладно, разберемся. Аришка поможет. – Маша, у тебя все в порядке? – Более чем. – Тебе точно не причинили вреда? Я покачала головой. – Аришка, все в порядке. Вас тут никто не обижает? – Нет. Нас просто… стараются не замечать. Обидно даже. – Радуйся. Слуги просто не знают, как себя с вами вести, а гости, значит, внимания не обращают. Вот и проблем будет меньше. – А обратно мы скоро поедем? – Со дня на день. Арина расслабилась. – Хорошо. Скорее бы… Я тоже так думала. Ну ее в болото, эту столицу. И на вечеринки меня не тянет, и в магазины… а вот в лощинку хочу. И в горы. И вообще… Хочу в Березовский. Но надо дождаться Романова. * * * Игорь Никодимович появился после обеда. И выложил передо мной несколько фотографий. Здесь они есть, хотя и дороги. Дагерротипы, слышали?[5] В этом мире они назывались ньепсами. Время выдержки одного ньепса – минут двадцать. Людям, конечно, сложно, но чего не сделаешь ради памяти? И сидят, и глядят, и не шевелятся. Милонега на одной из фотографий я узнала сразу. – Он. – Хм… Я заподозрила неладное. – Он вообще жив? – Вообще мертв, – в тон мне ответил Романов. – Убили с помощью боевого артефакта, там только горстка пепла осталась. Я аж присвистнула от неожиданности. Оперативно работает неизвестный злодей, не успела я настучать, как ниточку тут же и оборвали. Нет, надо уезжать. И – быстро! – Кто это его так? – Неизвестно. Я вздохнула. – Тут я тоже ничем не помогу. Уж простите… – Мария Ивановна, где и как вы с ним познакомились? Я подумала пару минут. А потом ехидно улыбнулась. – Игорь Никодимович, а вы не хотите проехаться со мной к Горским? – Простите? Такого предложения глава КГБ (ладно, охранки, но я переиначила для себя) уж точно не ожидал. Я улыбнулась еще раз. – Я раньше вела дневник. И готова отдать его вам, если вы обещаете не обнародовать мои девичьи секреты. Романов фыркнул. – Мария Ивановна, вы так готовы… доверить их моей службе? – Ничего предосудительного я не делала. И к алтарю шла девушкой, – отозвалась я. – К тому же, Игорь Никодимович, это идеальный способ избавиться от шантажистов. – Что? – Чем больше людей в курсе твоих секретов, тем меньше желающих тебя ими шантажировать. А тут все ваше учреждение в курсе будет, куда уж больше… Романов хмыкнул. Понял, что я шучу… – Может, мне и будет стыдно за детские глупости. Но пусть лучше мне будет стыдно сейчас, чем больно потом. – Что ж. Если ваш супруг, Мария Ивановна, не возражает… – Не возражает, – кивнул Храмов, который присутствовал при разговоре.