Что ж, отказывать я смысла не видела. Поговорим. Для начала – с Ариной. Вряд ли девчонка удержится. * * * Перебраться в голубую гостиную, названную так за преобладающий цвет обивки что стен, что мебели, мне удалось примерно через час. Общество гудело и желало знать подробности. Но что я могла сказать? Да ничего! Только порадоваться, что фотография здесь не особо развита и портреты в газетах не печатают. А тех, кто знает в лицо Марию Горскую, в зале – один Демидов. В гостиной я упала в кресло и прикрыла глаза. Благо никого рядом не было. – Маша? Арина присела рядом с креслом, прямо на пол. – Да, сестричка, – погладила я русые пряди. – А он… он правду сказал? Я подняла брови. – Арина Петровна, вы меня удивляете. Я – Мария Петровна Синютина, или у вас есть сомнения? Сомнения действительно были. Но девчонка меня искренне удивила. Минуту она размышляла, а потом вздернула нос. – В том, что ты моя сестра? Нет! – А в чем тогда? – Я думала, аристократы… они другие. Я рассмеялась от всей души. – Ариша, меня устраивает быть твоей сестрой. А невестой этого… Демидова… не устраивает. – Он старый! – выпалила девчонка. – И гадкий! – Гадкий. Лучше и не скажешь. В дверях гостиной стоял генерал-губернатор Храмов собственной персоной. * * * Я тут же поднялась с кресла и даже поклонилась. – Сергей Никодимович… – Мария Петровна, присядьте. Нам надо поговорить. Я чуть поклонилась, демонстрируя, что надо, и снова опустилась в кресло. Храмов перевел взгляд на Арину. – Арина Петровна, будьте любезны, подождите в соседней комнате. Мне хотелось бы побеседовать с вашей сестрой наедине. Аристократия. Как известно, дворянин разговаривает с кухаркой как с ровней. А быдло будет и с императрицей разговаривать как с кухаркой. Так когда-то говорила моя мама. Вторая разновидность, увы, встречалась чаще. А девчонка меня удивила. Выпрямилась струной… – Вы не обидите мою сестру? Ваше высокопревосходительство? Храмов чуть улыбнулся. Мне в этот момент Арина сильно напомнила отважного боевого воробья. – Я не хочу и не собираюсь обижать Марию Петровну. – Она моя сестра! Правда! Что бы ни врал этот… склизкий! – Ариша, – я погрозила пальцем. – Это – Демидов. – А ты – моя сестра! И я тебя в обиду не дам! – Арина топнула ногой. Я понимала, что нас никто не спросит. Но в носу внезапно зачесалось. И в глазах как-то защипало… Не ждала. Такого я не ждала ни от кого, а поди ж ты! – Даю честное слово, Арина Петровна, я не враг вам и вашей сестре. Ну да, там такая разница в весовых категориях. Слоны на муравьев не охотятся, факт. Арина смотрела пристально и недоверчиво, но потом поняла, что более весомых гарантий не получит. – Я верю вашему слову. Дверь глухо стукнула, закрываясь за Ариной. – Мария Петровна. Или – Мария Ивановна? Я вздохнула. – Сергей Никодимович, что вы хотите услышать? – Правду, Мария. Правду… – Есть правда светлая, есть правда темная, есть на мгновенье и на времена, – задумчиво пропела я. – Правда, да не истина.[2] – И где же правда, а где истина? Храмов был спокоен. – Ваше высокопревосходительство, – вздохнула я. – Как я могу быть уверена, что все сказанное мной останется между нами двумя? – Мое слово. – И нас не подслушивают? Храмов улыбнулся. – У нашей хозяйки много достоинств. В том числе и уважение к чужим секретам. Почему мне в это плохо верилось? Чтобы уважать секреты, надо их знать – это как минимум. – Я с радостью побеседую с вами, но в другом месте, – решилась я. – Уж простите, ваше высокопревосходительство. Храмов вздохнул. Но как-то не слишком трагично. – Мария Петровна, я могу пригласить вас в гости? Разумеется, ненадолго? – Сочту за честь, ваше высокопревосходительство. И опять какая-то искра проскользнула в серых глазах. Кажется мне – или Храмов доволен?