— Правда… ещё какая! Ник нахмурился, но ничего не сказал. У него не было хорошего аргумента, доказывающего её неправоту. Однако он был практически уверен, что она неправа. Учитывая все обстоятельства, он считал, что ведёт себя совершенно разумно. Схватившись за стеклянную дверцу душевой кабины, он постепенно двинулся вперёд, в этот раз действуя аккуратно и боясь сломать стекло, потому что тогда он учинит настоящий бардак, бл*дь. Он аккуратно встал в душевую кабину, затем подвинулся под струи воды. Она оказалась не такой горячей, как ему хотелось, но он решил, что ему всё равно. Он потратил совершенно абсурдное количество времени, пытаясь вспомнить содержимое бутылочек на полках внутри душевой кабинки. В итоге он использовал понемногу средства из каждой, аккуратно размазывая эти штуки по своему телу, предварительно понюхав их в ладошке. Он решил, что хуже не будет. Его гарнитура вновь начала вибрировать. Ник нахмурился. Он испытывал искушение ответить на звонок и наорать на того, кто находился на другом конце линии. Однако он этого не сделал. Вместо этого он вышел из душа, игнорируя жужжание устройства, и аккуратно прошёл по ковру. Он забыл вытереться, но осознал это только тогда, когда уже стоял перед шкафом с одеждой. Он чувствовал, что Уинтер опять наблюдает за ним, буквально видел, как она широко улыбается, почему-то забавляясь созерцанием его действий. «Возвращайся в постель, — уговаривала она. — Я тебя высушу, Ник». Он издал полусмешок, но не позволил себе повернуться и посмотреть на неё. Он знал, что если сделает это, то опять окажется в той постели. А если это произойдёт, то он никогда не выйдет за пределы спальни. А ей надо поесть. Ей очень нужно поесть… и поспать. Без него. — Нет, — сказал он после затянувшейся паузы. — Оставайся там. Он слишком долго пялился на свою одежду, будучи не в состоянии осмыслить ряды рубашек на вешалках, множество ящиков, сложенные брюки и те, что висели на других, иначе выглядящих вешалках. Зачем он сложил одни брюки, а другие повесил? Существовал какой-то цветовой код? Он не мог уловить никакой логики. Уинтер позади него снова расхохоталась. «Тебе помочь?» — предложила она. — Нет! — громко сказал он, по-прежнему не глядя на неё и вслепую ткнув пальцем в её сторону. — Оставайся там! Я серьёзно! Она рассмеялась, но он ощутил её согласие. Отказавшись от попыток найти какую-то логику в том, что он видел в сложном гардеробном пространстве перед ним, Ник схватил первую попавшуюся рубашку… затем пару брюк. Он взял ботинки с полки под рубашками, затем посмотрел на ряд галстуков. Решив, что это слишком сложно, он закрыл шкаф с громким хлопком и слегка вздрогнул, когда свет выключился. Он был всё ещё мокрым, но решил, что ему наплевать. Он надел штаны, щипками отдирая их от себя, потому что те льнули к влажной коже. Затем набросил рубашку и сунул ноги в ботинки. Только тогда он повернулся лицом к Уинтер. — Нормально? — спросил он ворчливо. Он развёл руки в стороны и покрутился, показываясь ей. Она привстала на кровати, опираясь на колени и прижимая к груди подушку. Он увидел широкую улыбку на её лице, пока она смотрела на него в темноте, но её глаза окидывали его очень внимательным взглядом. — Думаю, да, — сказала она неуверенно. — Думаешь? — Ник опустил руки, нахмурившись. — Мне не нравится, как это звучит. — Темно же, Ник. Вроде ты выглядишь нормально. Носки надел? — Нет. — Трусы? Он нахмурился, размышляя. — Нет, — признался он после небольшой паузы, разозлившись на себя за забывчивость. — Бл*дь. Она расхохоталась, сильнее сжимая подушку. — Да сойдёт, наверное. Он нахмурился, пытаясь принять решение и косясь обратно на шкаф. Затем кивнул. — Ладно. Я пошёл. — А меня на прощанье не поцелуешь? Он непреклонно покачал головой. — Нет. Что хочешь из еды? Она сделала обиженное личико, затем подумала над его вопросом. — Не знаю, — ответила она. Он чувствовал, что она думает, так что молчал. — Хлеб, — выдала она через несколько секунд. — Мне стоит кушать хлеб? Ооо! — она широко раскрыла глаза, сообразив что-то. — Вафли! Я хочу вафельки! Ник раздражённо выдохнул. — Нет. Никаких вафель, бл*дь, Уинтер. Тебе нужны протеины. Железо. — Тесто для печенек? — Нет! — рявкнул он. — Gaos. Ты говоришь как Тай! Она рассмеялась, плюхнувшись обратно на кровать и притягивая его в той манере, которая заставляла его стиснуть зубы и закрыть глаза, пока он пятился в сторону двери спальни. — Зачем ты вообще у меня спросил? — сказала она. — Просто закажи за меня… помешанный на контроле чудик. — Да не помешан я на контроле! Тут она расхохоталась по-настоящему, запрокинув голову. — Да ты само воплощение фанатика контроля, Наоко. В словаре надо разместить твоё лицо рядом со словами «помешанность на контроле»… и целую статью про вафли. И тесто для печенек. И странные секс-фетиши… В его груди накатила боль, когда он ощутил, как она отреагировала на собственные слова. Закрыв глаза, Ник покачал головой. Он хотел с ней поспорить. Он хотел не только поспорить с ней. Заскрежетав зубами, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Только когда дверь захлопнулась, он почувствовал, как его мышцы начинают расслабляться. В гостиной зажегся свет, и Ник посмотрел по сторонам, пытаясь решить, что ему нужно. Ему придётся сесть за руль. Куда, бл*дь, он направлялся? Домой к Стрейвену. Он направлялся в дом Стрейвена. Только тогда он набрался смелости проверить свои сообщения. Он начал с тех, что содержали только текст.