«Нет, — он покачал головой. — Не хорошо. Я взял слишком много. Тебе нужно поесть. Тебе нужно поесть, а мне надо куда-то отправиться…» Он попытался вспомнить, куда именно, и что он должен сделать в данный момент. Его разум опустел. Он вспомнил звонок. Кто-то звонил. Он уставился в тёмное пространство своей виртуальной гарнитуры, только тогда вспомнив, что надел её. Он видел череду сообщений, мигавших в углу огонёчками. Они перезвонят. Кто бы там ни был, перезвонят. У него в животе зародилось то смутно-тошнотворное чувство, как в детстве, когда он знал, что у него будут проблемы. Его грызла тревога. У него проблемы. Он сделал что-то не так. «…Мне надо куда-то отправиться, — упрямо повторил он. — А тебе надо поесть. И поспать. Без меня, Уинтер. Без моего присутствия здесь. Мы оба бесполезны, если я здесь. Я закажу тебе еду. Я закажу для тебя еду и потом уеду. А может, уеду и потом закажу еду…» Он ощутил её сопротивление этой идее. Эта идея ей совсем не нравилась. Она немедленно попыталась отвлечь его от данной затеи. Ник застонал, потеряв ход мысли, когда она полностью взяла его в рот, принимаясь сосать и сжимать ещё сильнее, лаская светом, языком… Та боль в его груди достигла пика, словно напрямую связанная с его членом. Комбинация её самой, её света, кровной связи, того, что она делала… всё это вызвало невыносимую боль удовольствия, которая была слишком сильной, чтобы он мог отличить ощущения друг от друга. Он не нуждался в дыхании, но его грудь скрутило, когда он попытался это контролировать… Затем он снова сорвался. — Бл*дь, — выругался Ник. Он сказал это вслух. Возможно, он прокричал это во весь голос. Она не остановилась. Его пальцы сжались в её волосах, когда он снова попытался взять себя в руки. В следующее мгновение он кончил, застонав и содрогаясь под ней, когда волна достигла пика, а ощущения сделались такими интенсивными, что он вообще не мог думать. Его гарнитура снова начала вибрировать. Ник застыл. Уинтер целовала его живот, её тёмные волосы рассыпались по его коже. Он задрожал, глядя на неё. Когда жужжание гарнитуры повторилось, он подпрыгнул, глядя на мигающий огонёк. Он узнал значок звонка. Затем всё вернулось. Он вспомнил. — Бл*дь, — пробормотал он. — Мне пора. Уинтер подняла голову. Встретившись с ним взглядом, её глаза как будто ещё ярче засветились тем внутренним светом. Ник уставился на неё, моргнув и чувствуя, как та боль в груди усиливается. Он вновь осознал, что не получил настоящего ответа ни на один из вопросов… во всём, что касалось этого. Он мог лишь реагировать, как бездумное животное. Хуже того, ему всё сложнее и сложнее было заставить себя переживать на этот счёт и что-то предпринять. Но ему пора. Ему правда нужно уходить. Он должен заказать ей еду. Ощутив, как её нежелание усиливается, Ник заставил себя сдвинуться назад, в сторону от неё. Прежде чем она успела к нему прикоснуться, он прыжком выскочил из кровати… пока он сам не забыл, что делает, и не решил, что надо к ней прикоснуться… или хуже того, опять покормиться от неё… Он застонал, подумав об этом… А потом врезался в стену. Его чувство равновесия оказалось совершенно выведенным из строя. Он поднялся так стремительно, так старался побыстрее убраться от неё… что утратил контроль над собственной скоростью. Когда он поднял взгляд, лёжа на полу и щурясь от боли, расцветавшей в голове, Уинтер свесилась с края кровати и уставилась на него. Увидев его там с хмурой рожей, она расхохоталась. — Ты только что впечатался в собственную стену? — спросила она. Её голос звучал неестественно громким. Ник осознал — это потому, что он не помнил, когда она в последний раз говорила вслух. Он говорил. Он определённо говорил вслух, а вот Уинтер… не особо. — Может быть, — прорычал он, потирая затылок. Она широко улыбнулась, по-прежнему свешиваясь с края кровати. Она выглядела такой очаровательной, бл*дь, что он заставил себя отвернуться, закрыв глаза. — Душ, — прорычал он после этого. — Душ… — Можно мне с тобой? — Нет! — это слово буквально вырвалось из него. Ник посмотрел на неё, устыдившись собственной запальчивости, но в то же время беспокоясь, вдруг она начнёт спорить или попросту не послушает его. Вместо этого она улыбнулась ему ещё шире, рассмеявшись при виде выражения на его лице. — Ты сейчас выглядишь таким милашкой, — сообщила она ему. — Нет. Нет, не выгляжу. — Да. Ещё какой милашка. Жаль тебя расстраивать, но это так. Ник стиснул зубы. Он хотел забраться обратно на кровать. Он хотел пригвоздить её и снова оттрахать, вдобавок отшлёпав по заднице за то, что она над ним смеялась. Она снова расхохоталась, услышав его. — Душ, — пробормотал он. — Душ… — он повторял это слово как мантру. Сомневаясь, стоит ли рисковать и пробовать подниматься, и не будучи уверенным в своей способности контролировать скорость и уж тем более равновесие, Ник пополз по полу в направлении ванной комнаты. — Не иди за мной! — прорычал он, пока полз. — Я серьёзно! Уинтер! Оставайся тут! — Слушаюсь, капитан, — отозвалась она. — Я серьёзно, Уинтер! Она рассмеялась, но Ник ощутил её согласие, так что какая-то часть его расслабилась. Он услышал, как она плюхнулась обратно на простыни, всё ещё хихикая, и снова стиснул зубы, ничего так не желая, как наказать её за это. Его разум опять начал возвращаться к этим мыслям, придумывать способы, как он мог бы это сделать, пытаться определиться, как он ещё не делал этого за последние неизвестно-сколько-часов. Затем его разум стал подкидывать визуальные образы, и Ник постарался вытеснить их из своего сознания, но его клыки опять болезненно удлинились, а член затвердел, пока он полз. Его руки нашли дверь в ванную. Осознав, что она закрыта, и надо потянуться к ручке, Ник вскочил и врезался и в неё тоже. В этот раз он влетел в дверь довольно сильно… практически атаковал её, врезавшись плечом почти со всей дури… в итоге сломал дверную ручку и ввалился в ванную через распахнувшуюся дверь. Уинтер позади него снова расхохоталась. Ник моргнул, глядя на свои руки, машинально упёршиеся в кафельную плитку. Было темно, но он не осмелился включать свет. Он смог добраться до душевой кабины, затем долго пялился на панель управления водой, кое-как сумел вспомнить, что делать, и справился с этой штукой. Когда спустя мгновение полилась вода, он по-человечески выдохнул от облегчения. — Я теперь принимаю душ! — проорал он. — Оставайся там, Уинтер! Оставайся на прежнем месте! Я серьёзно! Он услышал её смех, прозвучавший так, словно он только что сказал самую смешную вещь на свете. — Ты меня слышала? — крикнул он. — Ты дурень! — прокричала она в ответ. — Ведёшь себя как чокнутый! — Неправда!