Помедлив, он добавил: — Ты хоть предупредил её, что Стрейвен её всю облапает? — Я не знал, что так получится. Ник взглянул на Уинтер, нахмурившись и обдумывая слова своего напарника. Но он очень не хотел слишком глубоко погружаться в эти мысли — не сейчас. Пока что он сосредоточится на другой причине, по которой он привёл сюда Уинтер — то есть, не на своих проблемах с ревностью к светловолосому вампиру, с которым она сюда пришла. И не на том, что Уинтер представляет собой социальный лубрикант в разговоре с заигрывающим, андрогинным, предположительно гермафродитным вампиром-миллиардером, который явно считает её привлекательной. Ник сосредоточился на третьем. На той части, которую он не мог сообщить Джордану. Джордан даже не знал, что Уинтер была гибридом, и уж тем более он не знал, что она обладает настоящими способностями видящей. Конечно, она не сможет прочесть Стрейвена… большинство чистокровных видящих не могло читать вампиров, что уж говорить о гибридах. Однако она могла прочесть адвокатов Стрейвена. Она также могла уловить что-то из разговора в целом. Он не объяснял это ей на пальцах перед тем, как привести сюда, но знал, что она поймёт, что он имел в виду, когда говорил, что нуждается в её помощи «в профессиональном плане». Перед приходом в клуб она нанесла на себя феромоны, подражающие человеческим, чтобы не пахнуть как гибрид; так что у Стрейвена нет никаких оснований из-за неё предпринимать какие-то меры предосторожности для своих людей. Он не будет ожидать, что она читает мысли. Он посчитает её человеком. В любом случае, по мнению большинства людей, на планете не осталось биологического вида, который мог бы вот так читать мысли. Преимущественная часть популяции гибридов не читала мысли. Видящие ушли, и так считали все. Вампиры могли читать мысли лишь тех, от кого они покормились, и то исключительно в следующие несколько часов после кормления. Они не могли читать людей, не имея с ними кровной связи. Вампиры — это не видящие. Гибриды — это тоже не видящие. Уинтер была другой. Она была уникальной. Даже если не принимать в расчёт её явные экстрасенсорные таланты (а ведь Ник до сих пор не знал всех её способностей) Уинтер умела подмечать вещи, которые упускал Ник. Она глянула на него через плечо, изогнув губы. Он впервые заметил, что она накрасила губы более тёмной помадой, чем обычно — кроваво-красного, винного оттенка. Когда он осознал, что всё это (платье, помада, волосы, уложенные изящными локонами) было сделано для кого-то другого, наверняка с мыслью затащить кого-то другого в постель, это заставило его ревность вернуться сильной вспышкой. Но это чувство отвлекло Ника не настолько, чтобы он упустил значение этого её взгляда через плечо и весёлых искорок в глазах. Она это слышала? Бл*дь, она теперь могла просто слышать его? Всё время? Даже когда они не стояли особенно близко друг к другу? Даже когда они не соприкасались? И теперь между ними двоими так будет всегда? Она хмыкнула, наградив его бесстрастным взглядом, и Ник почувствовал, как та теснота в его груди усиливается. Иисус бл*дский Христос. — Я видела сюжет про это в новостях, — говорила она в этот самый момент, спасая свою руку из хватки Стрейвена и сочувственным тоном общаясь с беловолосым вампиром. — Я очень сожалею по поводу вашего здания. Это ведь было здание Сфинкса, верно? В центре? Тот дизайн… гениален. Совершенно великолепен. Стрейвен снова просиял. Ник напрягся, когда вампир опять подвинулся к ней ближе, обхватил руками за плечи и привлёк к своему худому телу. — Ты слишком добра, мой новый великолепный друг, — посмотрев на Ника поверх обнажённого плеча Уинтер, Стрейвен слегка улыбнулся. — Я не могу выразить, как я доволен тем, что твой «друг» детектив привёл тебя сюда, чтобы утешить меня. Ты просто изумительна, дорогая… Я не припоминаю, когда в последний раз чувствовал, чтобы кто-либо пах столь опьяняюще… — Она не безделушка, принесённая в качестве подарка, — сказал Ник, заговорив прежде, чем успел осознать своё намерение. Даже он сам слышал враждебность в своём голосе. Он постарался взять себя в руки, когда все посмотрели на него — включая Уинтер, которая вскинула бровь с едва заметным вопросом в глазах. Ник заставил себя перевести взгляд на Стрейвена. — Будь добр, сестра-брат, — добавил он, усилием воли приглушая свой тон. — Смилостивься над братом, чьё сердце несвободно. В этот раз Стрейвен улыбнулся по-настоящему. Отпустив Уинтер, они склонили голову перед Ником, и их глаза ярко блестели. — О, мой дражайший брат, — Стрейвен улыбнулся ещё шире, низко усмехнувшись. — Я дразню тебя. Честно говоря, меня уже мучил вопрос, как далеко я зайду прежде, чем ты каким-либо образом вмешаешься. Ты слишком, слишком вежлив. Джордан хмыкнул, закатив глаза. Ник пнул его ногой, и Стрейвен снова усмехнулся. — Ты должен узнать меня получше, чтобы не испытывать ненужного стресса из-за меня в будущем, брат мой. Улыбка Стрейвена превратилась в явную усмешку, прежде чем они добавили. — Конечно, это не означает, что я не пылаю безумной завистью к тебе из-за этого очаровательного существа. Но я не переманиваю партнёров своих братьев или сестёр… и, если позволишь это озвучить, было вполне очевидно, что ты никак не заинтересован делиться, ведь вы двое целовались на танцполе в момент моего прихода… не замечая никого вокруг. Ник стиснул зубы. Существо. Стрейвен только что назвал Уинтер «существом». До войн этим словом вампиры обычно называли видящих. Конечно, это не самое распространённое и устоявшееся выражение; Ник слышал, что вампиры и людей называли таким словом, особенно в послевоенном мире. Но это встречалось нечасто. И Нику определённо казалось, что Стрейвен вовсе не разбрасывается словами с небрежностью. Вампир, похоже, аккуратно подбирал выражения и следил за произведённым эффектом. Более того, вампир такого возраста, как Стрейвен, не стал бы использовать данное слово, не зная, как именно оно будет воспринято вампиром возраста Ника… в то же время прекрасно понимая, что для людей это ничего не будет значить. Должно быть, духи Уинтер с феромонами, или что там она использовала, слишком выветрились, потому что она танцевала и вспотела. Или же Стрейвен настолько стар, что их обоняние почуяло её через любые уловки. Что бы там ни было на деле, Стрейвену явно нравилось играть в игры. Они также, похоже, развлекались, тестируя Ника в таком отношении, которое Нику становилось всё сложнее игнорировать. Если этот беловолосый богатый вампир-мудак будет угрожать его девушке, Стрейвену не понравится результат. Он им вообще не понравится. Стрейвен улыбался, выдерживая его взгляд. Что-то в этой улыбке сказало Нику, что Стрейвен прекрасно понимал, какой эффект произвели их слова, и теперь они наслаждались наблюдением за тем, как Ник приходит к тому же заключению. Стрейвен взглянул на Джордана и улыбнулся, затем опять перевёл взгляд на Ника. — Вам поистине нравится играть с огнём, детектив Миднайт, — протянул Стрейвен, полностью отходя от Уинтер и убирая руку с её талии. Беловолосый вампир вежливо указал ей присесть рядом с ними на розовый диван, напротив Ника и Джордана. Нику это тоже не понравилось. И неважно, пытался Стрейвен раззадорить его или нет, ему это вообще не нравилось. Уинтер послушно опустилась на диван, легко расположившись между Стрейвеном и более худым крысолицым адвокатом, который отказался пожать Нику руку. Она встретилась с Ником взглядом. В этот раз Ник увидел там лёгкое предупреждение. Удерживая её взгляд, он буквально слышал её голос в своей голове.