Было видно, как сверкнули глаза мастера, и выдвинулась нижняя челюсть. — Это значит, — сказал он, — что славянская раса исчезнет. Цепь поколений прервется. — Вас это как будто огорчает, — сказал Рик. — Вам ведь положено радоваться: Империя победит, сепаратистов вычеркнут из повестки дня, и вы сможете дальше упиваться своим величием. На лице Садхира проступило отчаяние. Он снова оглянулся и придвинулся ближе к экрану. — Рик, я думал, вы в курсе! Разве Ниван ничего не говорил? — Что? — Рик выпрямился в кресле. Мысли забегали быстрее. — Погодите, Ниван? Откуда вы его знаете? И тут до него дошло. — Ах, так вы… — Куратор, — кивнул Садхир. Теперь многое встало на свои места. — Почему имперцы скрывали от меня правду? — вырвалось у Рика. — Вы прекрасно знаете сами, — горько сказал Садхир. — Представьте себя на их месте. В командный пункт Башни поступает сигнал бедствия. Мы снаряжаем экспедицию на поверхность планеты. Корабль садится неподалеку от купольного терминала, спасатели проникают внутрь, где находит вас в состоянии безумия. Чан настоял на том, чтобы сохранить вам жизнь. Канцлер потерял к вам интерес через неделю, но выход из забытья заставил его вспомнить о вашем существовании. И вот вы сидите перед ним, переживший безумие, рассказываете о своих невероятных приключениях и задаете вопросы. Кто вы такой, чего хотите от Империи — неизвестно. Все, что вы заявляете прямо, воспринимается как ложь. Ваши добрые намерения для них — это уловка. Они почуяли угрозу и испугались. Вы не учли, Рик, что эти люди привыкли хитрить всю жизнь, и их слова всегда — всегда! — расходятся с их мыслями. Они подошли к вам со своими мерками, подумали, что вы утаиваете что-то. — Они контролируют Башню? — В общем, да, — кивнул Садхир. — Кроме капитанского мостика. Туда вход заблокирован. Даже я не могу ничего поделать. — Значит, все сходится. Протокол «Иерихон» работает. — Что будет дальше? — спросил мастер-куратор. — Не знаю, — признался Рик. — Я все лишь активировал протокол, но не успел узнать его назначение. Я думал, знаете вы… Усмешка прорезала лицо Садхира: — Не знал даже Ниван. Протоколы были составлены самим Максудом на случай любых неожиданных ситуаций. Только Максуд и архитектор Спанидис знали, в чем истинное назначение башен. Хранители были всего лишь исполнителями инструкций, сторожами и наблюдателями. Мы — слепцы в темной комнате, где включили свет. — Остается ждать и наблюдать, — заключил Рик. — Именно. Вы не ответили о пункте назначения. — Зачем? — Похвальная осторожность, — одобрил Садхир. — Можете не говорить. Тем более я и так знаю. Но я связался с вами не ради этого, — картинка на экране дрогнула, и он заговорил быстрее. — У меня крайне мало времени и я очень рискую. Вы должны знать несколько вещей. Во-первых, инструкция к протоколу требует собрать всех детей и молодых людей в возрасте до двадцати пяти лет в одном месте. Не спрашивайте, для чего, мне это неизвестно. Во-вторых, куратором-наблюдателем от Атлантиса сейчас является Оливия, от Панафа — Меридиан, а от… Картинка вновь задрожала и пошла полосами. Голос мастера-наблюдателя замедлился, ускорился и под конец превратился в набор бессвязных обрывков фраз. — …снова дрожат стены… гул… вся Башня сотряса… Атлан… вышел на ор… Сигнал окончательно исчез. — Проклятье! — Рик покрутил ручки, ударил по экрану, но ничего не добился. Они с Тонким еще долго вглядывались в черный экран, но связь так и не восстановилась. — В Башне что-то произошло, — пробормотал Рик. — Очень надеюсь, что это не «аргумент» твоих земляков. — Я тоже… — Иначе присылать помощь будет некому. — Моя резервация была обречена с самого начала, — пожал плечами Тонкий. — Ну и дела, — протянул Рик. — Садхир оказался куратором! Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного. В памяти Рика всплыло грубоватое лицо Оливии. Ее последние слова. — Что значит «куратор»? — спросил Тонкий. — Наблюдатель из общего командного пункта. Наши башни вроде как пальцы на руке, а центр что-то вроде ладони. В каждой башне есть человек из центра, специально приставленный, чтобы наблюдать за происходящим изнутри и докладывать. Так поддерживался порядок. До настоящего времени. — Почему до настоящего? — допытывался мальчишка. — Больше порядка не будет? — Ох, дружище, боюсь, сказать на это мне нечего, — Рик задумчиво уставился в черноту за стеклом. — Мы словно игрушки в чьих-то руках, меняем позы, ходим туда-сюда по чужой прихоти, а для чего, неизвестно. — По-моему, это не так, — слова Тонкого заставили Рика отвлечься от созерцания космоса. — Ты же сам сказал, что активировал протокол. А мог бы этого не делать. Значит, был выбор. Обычно у игрушек нет выбора, ими управляют, не спрашивая. Рик вспомнил приступ безумия Василевса и Поля, пульт управления, картинки с экранов наблюдения. Последние слова старика. А ведь малец прав. Рик мог бы ничего не делать, и все оставалось бы по-прежнему. Да, но старик был так убедителен, так искренен и его намек на пребывание в Термополисе… — Я не мог поступить иначе, — сказал Рик. — Не мог или не хотел? Это разные вещи. Рику словно отвесили оплеуху. — Не хотел, — выдавил он. — Я хотел что-то изменить. Если сидеть и смотреть во Тьму, она не станет от этого светлее. — Красиво сказано, — улыбнулся Тонкий. — Мне нравится. — Да что ты знаешь? — вспыхнул Рик. — Тебя там не было! Ты не видел все это безумие! — Видел другое, — мягко возразил Тонкий. — И оно не лучше твоего. Рассказать про то, как мой отец выдавил себе глаза? Новая оплеуха. Рик почувствовал, как к ушам приливает кровь. — Извини, — буркнул он. — Я сказал про выбор не для того, чтобы уязвить тебя, — терпеливо проговорил Тонкий. — Я всего лишь хотел напомнить тебе, что в любое время мы можем делать выбор. Каждый может сделать выбор. Мы — не предметы, и не животные, понимаешь? — Да, но мы даже не знаем, что происходит! — Это неважно. Главное, мы способны узнать, — Тонкий сжал руку Рика. — А знание рождает действие. Рик с минуту разглядывал Тонкого. — Для мальчишки ты слишком умен. Девчонка-стоун была права. Вы и впрямь иные. — Рад, что ты признал это, — Тонкий отвернулся к окну с видом зрителя, пришедшего на интересное представление. Рик еще немного понаблюдал за ним и тоже стал разглядывать космос. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил, что одна из звезд блестит ярче других. Его взгляд зацепился за нее и больше не отпускал. Мир сузился до одной блестящей точки. Вскоре стало ясно: объект приближается. Изменение происходило так медленно, что могло свести с ума, но Рику было не занимать терпения — этим искусством он овладел в совершенстве. Да. Чего-чего, а ждать он умел. — Ты тоже заметил? — спросил Тонкий. Мигнул радар. На дисплее появилась голубая точка. — Расстояние девяносто километров, — прочел показатели Рик. — Объект приближается. Они следили за движением загадочного объекта. Тот медленно плыл из одного угла лобового стекла в другое и неуклонно рос, превращаясь из бесформенной кляксы в тело продолговатой формы. Рик попеременно смотрел то на объект, то на показатели радара. Расстояние между ними сокращалось. Пятьдесят километров. Тридцать. — Похоже, эта штука и есть наша цель, — решил Рик. Тонкий хрюкнул. Объект оказался конусом, имевшим точно такие же пропорции и форму, что Башня Мира. На мгновение Рика кольнула неприятная мысль: что, если корабль сделал крюк, и коварная электроника вернула их назад? Нет, лучше об этом не думать. Конус был развернут к ним вершиной. Солнечный свет бил в спину, делая освещаемые поверхности конуса нестерпимо яркими, даже сквозь фильтры экранов. Челнок снова дрогнул. Включились маневровые двигатели. Их повело вбок. — Кажется, заходим на стыковку, — сказал Рик срывающимся голосом. Тонкий хранил молчание. Рику нестерпимо захотелось пихнуть его локтем. Конус стал виден в «профиль», со всеми его иглами и наростами, с голубоватым пламенем огня, мерцавшим в основании и цветком раскрытого пятого эона на конце. Рик сверился с приборами. — Он движется к Башне Мира. Что бы это значило? Тонкий пожал плечами. Шаттл приблизился настолько, что стало видно вращение гигантских колец-эонов, а масштабы корабля-города сравнялись с самой планетой — он заслонял где-то треть от нее. Маневровые двигатели придали новый импульс, и корабль приступил к синхронизации с вращением эонов вокруг оси. Вселенная закружилась в плавном хороводе из планеты и Солнца. Челнок приблизился к стыку между первым и вторым эонами, скользя дальше, к основанию раскрытого первого. Мимо пронесся край отогнутой стены, и Рик с Тонким увидели перед собой шлюз. Началось проникновение в шлюз. Маневровые двигатели работали, обеспечивая нужную круговую скорость в дополнение к основному двигателю, медленно подталкивающему шаттл к утробе шлюза. Наконец их поглотила тьма. Автоматические фиксаторы зажали шаттл по бокам. Засвистел нагнетаемый воздух. Зажглись внутренние огни. Рик откинулся в кресле, тяжело дыша, словно сам руководил всей операцией. Руки дрожали. — Ну, вот и все.