И боюсь признаться даже самой себе, что теперь не все так однозначно, как в первые дни, и что если ожидание затянется, мне очень трудно будет решать нравственную дилемму – остаться или вернуться. – Лида, поверь, если мне удастся решить эту проблему, никаких огорчений у тебя не будет – ты взрослая вернешься в будущее, ты детская останешься здесь, и ничто не ранит твоих родителей. В рабочем кабинете полковника Семецкого на его даче в Снегирях состоялась встреча со старшим лейтенантом Алексеем Парфусом, Константином Новиковым и неприметным молодым человеком с незапоминающейся внешностью. Встреча носила неформальный характер, полковник, поприветствовав, просил называть его Юрием Владимировичем; он сегодня был не в форме, да и трудно было бы ему натягивать китель на загипсованную руку на перевязи. Иногда и мирная операция, как эта – академика Сахарова перевозили в Горький, – может пойти не так, всегда найдется кто-то нервный и едва не пустит псу под хвост многодневную подготовку. Пришлось лечь грудью на амбразуру, то есть подставить руку под не вовремя закрывавшуюся дверь. Алексей тоже был в гражданском. Константин надел свой лучший костюм, нормальный такой костюм, неношеный почти, ну и что, что куплен лет восемь назад; и, за что его стыдила Катя, он так и не понял, зато понял с пугающей неотвратимостью, что буквально завтра придется ехать в ателье к Лидиной крестной заказывать новый костюм. Во что был одет третий гость полковника Семецкого, никто не обратил внимания. – Друзья, поздравляю! Американцы закончили наблюдение за Константином и, собственно, вообще свернули программу слежения за разработкой машины времени на новой платформе «как находящуюся в застое, не оправдавшую ожиданий и длительное время не показавшую реального продвижения», заморозили все контакты и бросили все освободившиеся силы на форсирование технологии, предложенной им в журналах Константина. Мы фиксируем их включения, в основном это все то же омоложение и редкие попытки добиться устойчивого формирования луча. Вот тут Константин суммировал все свои доклады по этому вопросу. – Полковник хлопнул по толстой папке. Все заулыбались, повернулись к Константину, а Алексей, сидевший с ним бок о бок, позволил себе даже подмигнуть и ткнуть его локтем. Юрий Владимирович продолжил: – Именно эта гениальная дезинформация позволит нам в итоге и дальше продолжать лидировать в этом вопросе еще много лет, надеюсь, даже не одно десятилетие. «Рыбак» Джон в ноябре смотал удочки, законсервировав свой последний улов – Арину Алимову, – и отплыл, как говорится, восвояси. Кстати, очень интересно, знает ли это выражение наш любитель русского языка? А, Петь? Константин в который раз уже с интересом посмотрел на своего помощника. Что он здесь делает? Ведь не просто так его пригласили вместе с ними к Семецкому. Ой, подвох здесь какой-то! – Если не знает, то не мне теперь расширять его словарный запас. Да и не нужно ему это сейчас, наверное, он в какой-нибудь другой язык погружаться теперь будет, – ответил Домовой, он же Леший, он же Коммерсант, он же старший, со вчерашнего дня, лейтенант КГБ СССР. – Ну что, познакомьтесь, Константин – Петр Ламанов, ваш помощник и наш сотрудник. – Неожиданно. Даже в мыслях ничего подобного не держал. Вот только когда вместе к вам ехали, стали подозрения закрадываться. – Константин не спускал глаз с Петра. – Что ж, теперь будете работать вместе. Американцы, как только поймут, что не туда забрели, снова начнут вас, Константин, окучивать, тут Петр и пригодится – будет вам и лаборантом, и помощником, и охранником, и кухаркой, и, если надо, сиделкой. – Сиделкой? Согласен только на дому! Не хочу снова лежать в больнице и изображать раненного на всю голову, – ответил Константин. – Мне полутора месяцев во как хватило! Кстати, а мне до сих пор не сказали, кто именно двинул мне по башке. Какая аккуратная работа! Если бы Алексей не предупредил меня, что после удара надо упасть и не двигаться, я бы самого удара и не почувствовал бы. Ювелирная точность! – Хочешь поблагодарить автора? Благодари, вот он. – Алексей театральным жестом указал на Петра. – Да, Петь, у меня сегодня день открытий. В том числе твоих талантов. – Ну что ж, друзья, пока отдыхайте – и от Джона, и вообще от операции. А Джон пока от вас отдохнет, – хохотнул Юрий Владимирович. – Хотя не думаю, что ему дадут долго отдыхать, чует мое сердце, что мы скоро увидим его в роли советника по культуре посла США в Польше, там сейчас такая заваруха начинается, много понаедет любителей половить рыбку в мутной воде. Кто знает, может, придется с ним еще столкнуться, – задумчиво произнес Юрий Владимирович. – Придется – столкнемся! – вытянулся и браво гаркнул Петр. – Вольно! – засмеялся Семецкий. Тогда Петр подошел и уселся в инвалидном кресле в углу кабинета. Несколько месяцев у полковника все не доходили руки вернуть кресло, которое понадобилось ему после событий января 1979 года. Он участвовал в секретной операции в Кампучии, когда свергли режим Пол Пота, и под ним в буквальном смысле слова горела земля, так что даже подошва американских армейских берцов не выдержала, и Юрий Владимирович обжег ступни. После этого он несколько недель передвигался только на инвалидной коляске. Коляска эта была с секретом – двойным дном, в котором и лежала до поры до времени заветная Костина папочка. – Леша, когда сядет батарейка в папке? – поинтересовался Семецкий. Без лишних уточнений все поняли, что речь идет о подслушивающем устройстве, вмонтированном в кнопку на серой папке, той самой, в которой Петр передал Джону многомиллионные журналы Константина. – Да уже давно должна была скончаться. – Значит, даже если кому и придет в голову ее вскрыть, то внутри он увидит… – Кучку оплавленного пластика и решит, что кнопка была сделана из некачественной пластмассы, такое у нас часто бывает, – закончил Алексей. – Я рад, что ты оказался прав, Петр, и что им в голову не пришло искать жучки в кондовой архивной папке. Если бы тебя раскрыли раньше времени, мы не успели бы перевести твой гонорар из Америки через подставной счет в европейском банке к нам, в Союз. А так – из этих десяти миллионов долларов в том числе финансировалась работа Константина. Дорогой ты мой сотрудник! – засмеялся полковник. – Юрий Владимирович, а можно узнать, как же удалось снять деньги со счета без присутствия Петра? – Алексей давно хотел знать подробности, но не решался спросить. Семецкий заулыбался. – Это как же без Петра? Очень даже с Петром. Двойник получился на славу! Мать родная не отличила бы. Кстати, – повернулся он к Петру, – Надежде Устиновне мой сердечный привет. Только деньги «Петр» не снимал, а переводил в другой банк. – Но ведь теперь настоящий Петр рассекречен, американцы никогда не поверят, что он здесь ни при чем. – Да, если наш вероятный противник вдруг захочет вернуться к старой теме, Петра они уже привлекать не станут, к гадалке не ходи. Напрямую к Константину они вряд ли сунутся, должны понимать, кто за ним присматривает, не маленькие. Жалко, что агент Сказочница скомпрометирована контактами с Домовым; да ладно, найдем Константину нового помощника, а для нее найдутся другие дела. Как у нее успехи, Алексей? – Учится, старается, искупает вину. Юрий Владимирович, а кто ей придумал такую кличку – Сказочница? – Сама захотела. – Я могу предположить эту цепочку ассоциаций: Арина – няня, самая известная няня всех времен, Арина Родионовна – сказки – сказочница. – Оставим ее в покое, пусть учится; молодец, учиться – всегда пригодится. А у тебя как дела, Константин? – Я наконец нашел, как устранить парность перемещений во времени. – Да, это очень хорошо. Не люблю я, понимаешь, когда что-то происходит бесконтрольно. – Сборка прошла бесперебойно, – продолжил докладывать Константин. – Финансирование отменное. Сейчас заканчивается этап отладки программного обеспечения. С Божьей помощью скоро будем рапортовать о завершении. – У меня два вопроса: что такое программное обеспечение и ты, что правда веришь в Бога? – изумился полковник. – Программное обеспечение – это термин из будущего. Я хотел сказать, что занимаюсь «мозгом» машины, обеспечивающим взаимодействие всех ее узлов, учу этот мозг понимать мои команды и отлаживаю обратную связь, которая будет осуществляться с помощью вывода данных на монитор. А что касается второго вопроса – мне кажется, что все настоящие ученые, к коим я себя скромно причисляю, а не администраторы от науки, верят. Только всерьез занимаясь научными поисками, понимаешь всю глубину тайн, которые так и остаются для человека неразгаданными до конца. А в моей специальности особенно, как мне кажется. Чем больше я изучаю время, тем больше осознаю совершенство мироздания и прихожу к выводу о безграничности возможностей того, кто его создал, к пониманию, что не все в нашем мире так грубо материально, как это было принято думать. – Ну, ты, брат, даешь! – воскликнул Алексей. – У вас там, в будущем, все верующие? – К сожалению, не все. Было бы больше – было бы лучше. – А я бы поспорил насчет совершенного мира, – вставил Семецкий, – но ладно, оставим это. Константин, сколько времени тебе понадобится для завершения машины? – Пара месяцев, я думаю. – Не терпится взглянуть, что получается. – А собственно, вид у машины тот же, излучатель темпорального луча такой же. Мне нужно только придумать, как изменить самую суть. – Здесь Константин перешел на скупой стиль протокола лабораторных исследований. – Первое: нужно, чтобы луч, как и прежде, достигал объекта и перемещал его в заданное время. Но при этом, внимание! – второе: «внедренное» сознание и сознание «основы» должны разделиться. Третье: высвобожденное сознание человека должно слиться со своим прежним телом, которое не удаляется насовсем в пространственно-временном континууме, а в любой момент может быть оттуда востребовано. Четвертое: человек должен вернуться в исходную для него действительность. И пятое: тело «временного донора» в своей реальности остается с его собственным сознанием. – Ты не отчаивайся, думай, и, глядишь, что-нибудь придумается. Любитель крылатых выражений Джон сказал бы тебе сейчас: «Нужно ввязаться в драку, а там посмотрим», – подбодрил Константина Алексей. – Вряд ли Джон сказал бы, это не русская пословица, это Наполеон говорил. Тот вообще за словом в карман не лез, оказывается: «От великого до смешного один шаг» тоже он сказал, драпая из Москвы обратно после победного марша через всю Россию в 1812 году, – блеснул эрудицией Петр. Когда Алексей, Петр и Константин шли к метро, было темно и холодно. Зима в этом году наступила рано, снег выпал в начале ноября и уже не растаял, так что 1 декабря была уже настоящая зима, с морозцем и сугробами. Константин торопился к «своему детищу», как он сказал, и к Катерине, как поняли без слов друзья. Попрощались. А старлеи зашли в магазин, чтобы было с чем посидеть, поговорить по душам, ведь друзья так давно не имели такой возможности. Глава 5 «Что такое путь к коммунизму? При Ленине как будто в метро ехали: вокруг темно, а впереди свет. При Сталине – как в трамвае: одни сидят, другие трясутся. При Хрущеве – как в самолете: один рулит, других тошнит. А при Брежневе – как в такси: чем дальше, тем дороже». Петр и Алексей купили «Русской» по четыре двенадцать, к концу 1980 года водки по три шестьдесят две было уже не найти, а в 1981-м водку станут продавать уже по пять тридцать. Цены повышались постоянно – на ковры, золото, хрусталь; да и пес с ними, с коврами, это не беда, но постепенно вымывались товары дешевого ассортимента, их заменяли новые модели и модификации, которые стоили дороже. Приехали к Петру. Алексей позвонил жене и отпросился у нее на вечер. Танюшка передала привет Петру, прочитала наставления меньше пить и больше закусывать, просила долго не засиживаться. Примерный муж пообещал неукоснительно выполнить все ее наказы. Выпили по первой, крякнули, пошла что-то не очень. – Такое впечатление, что ее в конце месяца делали, – пошутил Алексей. – Да уж, явно торопились, гнали для плана. – Петр согласно кивнул, занюхав корочкой, и встал к плите колдовать над яичницей с докторской. Они поняли друг друга с полуслова. Ведь речь шла про его величество План, самодержца плановой социалистической экономики. План был законом, планировали все: учителям – количество пятерок, колхозникам – надои коров, работникам вытрезвителей – количество задержанных алкоголиков. Невыполнение плана грозило директору предприятия даже уголовной ответственностью. Поэтому планы выполнялись почти всегда, например, в магазины для плана продаж в конце месяца завозились товары повышенного спроса, которые разметались с прилавков за один рабочий день – и план выполнен. На производстве же в конце месяца план гнали, то есть за несколько дней наверстывали отставание, работали в две-три смены, чтобы выполнить план по количеству, не обращая внимание на качество. Об этом хорошо знали все советские покупатели и обязательно обращали внимание на дату изготовления любых, а особенно дорогостоящих, товаров, например мебели, потому что резонно боялись, что изготовленный в конце месяца диван мог оказаться без половины креплений и, может статься, развалился бы уже через неделю. А если план выполнить было никак нельзя, его все равно «выполняли» путем приписок. Так что в каждой шутке есть только доля шутки, остальное правда. Друзья разлили еще по одной, выпили, но, даже закусив шкворчащей, только со сковородки, яичницей, огласили водке свой приговор – Константину на протирку оптики. – Леш, ты меня уж прости и не убивай. – Та-а-ак, интригующая завязка. – Я влюблен. – А почему «прости»? – не понял Алексей, а потом как-то весь подобрался и недобро посмотрел на друга: – Не в мою ли жену ты ненароком влюблен?! – Я дурак, я влюбился в малолетку, – грустно опустил голову Петр. – До трех лет, статья 119 УК. – Э! Да это не я, это ты дурак! – Прости, это я на радостях, что Танечка здесь ни при чем. Петь, раз начал, давай уже, облегчи душу, выкладывай все, что тебя тяготит. И Петр стал рассказывать.