Кому и зачем понадобилось похищать несчастную девушку, остается загадкой. Ее родители, достойные и состоятельные люди, уверены, что похищение организовано с целью получения выкупа. Через нашу газету они сообщили, что готовы выполнить любые требования преступника и просят его поскорее вернуть девушку, нуждающуюся в квалифицированном медицинском уходе, которого она лишена вне стен клиники». Кирилл Фролов, молодой честолюбивый следователь Московской прокуратуры, отложил газету и вернулся к папке с документами. После инцидента в Доме моды Андреади прошло почти двое суток, и сейчас со всей ответственностью можно было утверждать, что причиной пожара был именно поджог. В одном из подвальных помещений криминалистическая экспертиза обнаружила остатки парафинового вещества и следы бензина. Не мудрствуя лукаво, поджигатель оставил в мастерской Андреади горящую свечу, а часть помещения облил бензином. Спустя какое-то время пламя свечи перекинулось на окружающие предметы, а уже от них на вещи, пропитанные бензином, после чего пожар молниеносно разгорелся, и к моменту приезда пожарных машин значительная часть подвальных помещений была объята огнем. Сигнал тревоги на пульт пожарной части поступил в 23.50. Криминалисты затруднились установить точное время начала пожара. По их мнению, с момента возгорания свечи могло пройти от тридцати минут до двух часов, то есть предполагаемый поджигатель побывал в здании примерно с половины десятого до половины двенадцатого. Официально рабочий день в Доме моды заканчивается в восемь часов вечера, за исключением дней, предшествующих показам, когда кипеж в мастерских не прекращается ни на минуту. В день пожара большинство сотрудников разошлись в обычное время. В половине девятого в мастерских и офисах Дома моды уже не было никого, за исключением хозяина, тот задержался из-за интервью с фешн-журналисткой Натальей Белостоцкой. Девушка прибыла в Дом моды в девять часов вечера, пробыла ровно час и уехала вместе с Андреади, который любезно согласился подвезти ее домой. Охранник Николай Шапошников в 22.05 закрыл дверь главного входа, после чего уединился в комнате охраны и с головой погрузился в увлекательную ролевую компьютерную игру. В 23.45 он вышел в туалет и почувствовал запах дыма, доносящийся из подвального этажа и стремительно распространяющийся по зданию. В такой ситуации у Кирилла Фролова было, как минимум, три крепких подозреваемых: сам Андреади, который отчего-то решил поджечь собственную обитель и нанести себе убытку в пару сотен тысяч «зеленых», не считая сгоревшей коллекции, цену которой пока установить невозможно; журналистка Белостоцкая, у которой как будто не было никаких мотивов, но которая просто оказалась не в том месте и не в тот час, и охранник Шапошников, который, мало того что прохлопал начало пожара, запросто мог быть и непосредственным организатором. Однако количество подозреваемых величина, как правило, переменная. В этом Кирилл Фролов убедился на собственном опыте, потому что к вечеру того же дня число потенциальных поджигателей возросло сразу вдвое. В ходе следственных мероприятий выяснилось, что существует еще и черный вход, ведущий непосредственно в подвальные помещения, где, как известно, и разгорелся пожар. Большинство сотрудников этой дверью никогда не пользовались — гораздо удобнее выходить из здания через главный вход, поскольку буквально в двух шагах от него располагалась станция метро. Зато дворовой дверью пользовалась некто София Полонская, первая помощница Андреади. Она частенько засиживалась на работе за полночь и, чтобы не беспокоить охрану, уходила домой через запасной выход. В этот день София Полонская убежала с работы примерно в шесть часов вечера, а в десять вернулась в мастерскую, причем в обоих случаях воспользовалась именно дворовой дверью, поэтому охранник Шапошников, который заступил на смену в восемь вечера, не имел ни малейшего понятия о ее передвижениях. В одиннадцать часов вечера Дом моды Андреади навестила еще одна посетительница. Инга Скворцова, известная модель, кстати сказать, явилась сюда тоже второй раз. Днем она участвовала в приватном показе, который Андреади организовал для влиятельной клиентки. Тогда Инга потеряла мобильный телефон, за которым и вернулась в тот день поздно вечером. Был еще один таинственный визитер, которого никто не видел в глаза, но факт существования которого, не сговариваясь, подтвердили сразу два свидетеля. Кирилл Фролов открыл записи, сделанные во время допросов, и постарался в мельчайших деталях вспомнить, как это было на самом деле. …Первой на допрос явилась София Полонская, бесцветная неинтересная девица неопределенного возраста, непричесанная и с припухшими от слез глазами. Красивыми тонкими пальцами она комкала носовой платок и все время повторяла одну и ту же фразу: «Что теперь будет! Господи, что теперь будет!» — Полонская София Павловна? — уточнил Кирилл Фролов. — Да, — еле слышно выдохнула та. Она здорово робела перед дядькой в погонах. А может, просто перед дядькой? С виду-то типичная старая дева, публика, кстати говоря, очень даже непредсказуемая. — Отлично. А теперь расскажите, уважаемая София Павловна, как вы провели вечер 23 сентября. — 23 сентября я ушла с работы в шесть часов вечера. С разрешения администрации, — добавила она, будто сидела на заседании комиссии по нарушениям трудовой дисциплины. — Почему так рано? — На семь часов вечера был назначен прием работ на конкурс «Первое платье», — пробормотала Полонская, опустив голову. — Я должна была в нем участвовать. — Должна была или участвовала? — уточнил Фролов. — Должна была. — То есть, если я правильно понял, на прием работ вы не явились? — Не явилась, — еще ниже пригнула голову Полонская. — Почему? — П-передумала, — заикаясь, ответила она. — Почему? — Не знаю. Испугалась, наверное. Я уже участвовала в этом конкурсе в прошлом году… и в позапрошлом тоже. Но не прошла дальше первого тура. — Допустим. И чем же вы занимались вечером дома? — Дома? Приготовила ужин, потом посмотрела телевизор. — Что вы приготовили на ужин? — Э-э… я не помню… — А что смотрели по телевизору? — Тоже не помню. Кажется, какой-то сериал. — Какой именно? — Я не помню, — всхлипнула Полонская. — Кажется, детектив. — Отлично. Почему в десять часов вечера вы вдруг решили вернуться на работу? — Мне нужно было срочно подогнать платье для клиентки. Я хотела оставить его на завтра, а потом подумала… раз уж я не пошла на конкурс, начну прямо сегодня. — Вы вошли в здание через черный вход? — Да, я всегда захожу со двора. Во-первых, не езжу на метро, во-вторых, не хочу беспокоить охрану. — Дверь была закрыта или открыта? — Открыта. — Вас это не удивило? — Нет. В одном из подвальных окон горел свет… Я решила, что там Андреади. — Почему именно он? — Это мастерская шефа, там хранилась его новая коллекция. Ключ от мастерской был только у него. — А у вас? — Ну… и у меня тоже. — И что же было дальше? — Я зашла в свою мастерскую, хотела сесть за работу. Но платья Дугаровой там не оказалось, хотя я точно помнила, что оставила его на рабочем столе. — Куда же оно подевалось? — Не знаю. Я подумала, может быть, Андреади забрал его в свою мастерскую? — Зачем? — Он иногда берет старые модели и перерабатывает их в новые. Очень редко, — добавила Полонская, как бы извиняясь за шефа. — Почему же вы не зашли к Андреади за платьем? — Я подумала, что раз уж он так засиделся в мастерской, значит, наверняка работает. Шеф очень не любит, когда его беспокоят в такие моменты. Я решила, что платье подождет до утра, и вернулась домой. — Вы не заметили ничего подозрительного в мастерских? Может быть, запах дыма? — Нет, ничего. — Когда именно отправились домой? — Не помню. Думаю, я пробыла в мастерской не больше пятнадцати минут. — Вы ушли той же дорогой? — Да. — А свет в мастерской Андреади горел? — Я не обратила внимания. Хотя… во дворе было очень уж темно. — Вы сразу пошли домой? — Да, — как-то неуверенно кивнула София. — Кто-то может подтвердить ваш рассказ? — Нет, — покачала головой Полонская. — Очень жаль, — ответил Фролов. На этом допрос был закончен. Из разговора с Полонской Кирилл сделал один вывод: барышня врет, врет много и некачественно, из чего понятно: она покрывает либо себя, либо близкого ей человека. Уж не Андреади ли? Именно поэтому следующим на допрос был вызван «русский Версаче». Кирилл Фролов, который до сегодняшнего дня ни разу в жизни не сталкивался с представителями богемы, с любопытством рассматривал популярного героя светской хроники. Типичный голубец, презрительно подумал Фролов, покосившись на цветастые бабские тряпки, в которые был облачен Андреади, его тщательно уложенные волосы и наманикюренные розовые ногти. Вопросы Фролова разнообразием не отличались. Он снова и снова выспрашивал о подробностях вечера 23 сентября.