— Ты что-то говорила о том, что хочешь закончить карьеру модели? — спросила ее Натали. — Надеюсь, это шутка? — Нет, не шутка. — И чем же ты собираешься заниматься? — Да вот, думаю попробовать себя в журналистике, — ответила Анна. — И ты тоже? — удивилась Натали. — Жаль. У тебя прекрасные данные. Рост, правда, маловат. Но мир моды становится все демократичнее: первоклассные модели неидеальных пропорций уже не редкость. — Возможно, я еще и передумаю, — вежливо улыбнулась Старцева. Отчего-то ей было упорно не по себе: беседа протекала на редкость приятно, но почему-то она все время вспоминала напутствие Ветрова, что в «Натали» плохо пахнет. — Надеюсь, что передумаешь, — продолжала источать шоколад Натали. — И потом, не забывай, что модельный бизнес — это верный кусок хлеба. Если повезет — даже с маслом. Если я не ошибаюсь, ты еще учишься? — Да, в университете. — Вот видишь? Разве плохо иметь постоянный приработок к стипендии? И потом, модельный бизнес — это еще и широчайший круг общения. Ты можешь завести полезные знакомства, связи, которые очень тебе пригодятся после окончания учебы. Да и о личной жизни забывать не стоит. Будучи моделью, ты получишь доступ в такие сферы, о которых другие девушки могут только мечтать. Бизнесмены, политики, артисты, спортсмены. Суперженихи! Такой базе данных позавидует любое брачное агентство. «Какая трогательная забота о моем будущем, — думала Старцева. — Надо бы ей сказать, что у меня есть мама. А то создается впечатление, будто она собирается меня удочерить». — Вы говорили, что у вас есть для меня работа, — напомнила Анна. — Да-да, к этому я и веду. Это очень хорошая работа. Миллионы девушек хотели бы получить такую работу за такую плату, но достается она только моделям. Моделям без комплексов. — Без комплексов? — переспросила Старцева. — Я что, должна сняться обнаженной? — Сняться? В каком смысле? — Если я правильно поняла, какой-то клиент хочет именно меня? — Ну да. Но хочет не как модель. — А как кого? — снова не поняла Старцева. — Как женщину. Он хочет провести с тобой ночь. И платит за это очень большие деньги. Старцева с ужасом чувствовала, как предательская краснота заливает ее лицо. Да, правду говорят люди: все бывает в первый раз. До сегодняшнего дня ей никто и никогда не предлагал за это деньги. Ее подруга Ирка Калинкина пару раз спала с кем-то не ради красивых глаз и даже гордилась этим. А что чувствует она, Аня? Ей лестно? Или противно? Нет, скорее лестно. Но и противно тоже, особенно когда представишь весь процесс в подробностях. Впрочем, какая разница? Она и не подумает соглашаться. — Извините, Наталья Юрьевна… но я не могу взяться за эту работу. — Ты что, девственница? — Упаси бог. Нет, конечно. — Так в чем же дело? — Не знаю. В воспитании, наверное. Я не могу переспать с человеком, которого не знаю и к которому ничего не чувствую. Не то чтобы я должна быть влюблена, но хоть какая-то симпатия должна же быть. — Все это курам на смех. Тебе что, четырнадцать лет? Воспринимай это как работу. Работу, за которую платят достойные деньги. — Я не могу воспринимать это как работу. И не хочу. Секс для меня удовольствие. И я хочу, чтобы так было всегда. А после того, как я пересплю с каким-то мерзким уродливым мужиком, пусть даже и за большие деньги, боюсь, я больше ничего и никого в жизни не захочу. — Значит, ты отказываешься? — Отказываюсь. Извините, что лишила вас комиссионных. — Дело не в комиссионных. А в том, что ты просто дура. — Наверное. — Не наверное, а точно. Отказаться от такой возможности! Это все равно что не поднять деньги, которые валяются под ногами. Тем более, что клиент, который захотел с тобой переспать, вовсе не мерзкий и не уродливый. Он, конечно, не малолетний балбес в спущенных джинсах и мятой футболке, с которым ты бы переспала из симпатии, но все еще очень привлекательный и импозантный мужчина. И потом, он очень богат и влиятелен. Насколько я знаю, имеет огромные связи в мире моды. Он поможет тебе стать топмоделью. Карьеру модели Старцева, ясное дело, видала в гробу. Вот если бы он помог ей стать репортером номер один, она бы еще подумала. Но, увы, в той профессии, которую она для себя избрала, протекция мало что решает. Ты можешь получить работу в самом престижном издании и все равно быть пустым местом. А можешь трудиться в зачуханной газетенке, сделать классный репортаж и сразу прославиться на весь свет. Позвольте, вдруг опомнилась Старцева, а разве не за этим она явилась в «Натали» полтора месяца тому назад? Вместе с Ветровым они собирались написать статью о проституции и шантаже, которые процветают в агентстве. А что, если предложение Натали — уникальный шанс распутать до конца эту историю и назвать имена тех, кто не гнушается заниматься грязным ремеслом? Имя сводницы она уже знает. Ее же она прочила и в шантажисты, хотя Ветров уверял, что нужны доказательства, а не голословные обвинения типа: «А кто ж еще?» Может, сейчас у нее появился шанс превратить свое «А кто ж еще?» в нечто более весомое? И вот тогда у нее будет достойный повод продолжить разговор с Ветровым о том, кто из них профессионал, а кто нет. Конечно, это расследование Ветрова, заговорила совесть в душе у Анны. Но в конце концов, патент он не покупал. И кто, как не Ветер, ее учил, что журналистика — это по большому счету бой без правил? И потом, сам виноват, нечего было зарываться и обзывать ее дилетанткой. — Знаете, я передумала, — сказала Старцева. — С моей стороны было бы непростительной ошибкой упустить такой шанс. — Я рада, что ты все-таки это поняла, — сказала Натали. Резкая перемена настроения Зориной ее несколько удивила, но не все ли равно, раз за эту встречу она, Натали, получит рекордные комиссионные? — Завтра в восемь часов вечера. Гостиница «Микеланджело», номер 48. Это частный закрытый отель для VIP-персон. И не опаздывай, такие люди не любят и не умеют ждать. Как только Старцева вышла из кабинета Натали, ее снова начали мучить угрызения совести. Но теперь к ним прибавился еще и банальный страх. Когда-то давно, во времена ее детства, во многих советских газетах существовала рубрика «Журналист меняет профессию». Маленькая Аня Старцева очень любила эти репортажи и сызмала мечтала стать журналисткой. Ей казалась очень заманчивой перспектива иметь работу, которая давала бы возможность хотя бы временно менять профессию и превращаться в совершенно другого человека. Детские мечты стали реальностью. Хотя и были слегка откорректированы рукой небесного сценариста. Потому что, корча перед зеркалом неустрашимую журналистку, она никогда не вела репортажи из борделя и не примеряла на себя профессию проститутки. Проще всего, конечно, было вернуться в кабинет Натали и сказать, что она передумала. Можно не сомневаться, что Натали сочтет ее законченной идиоткой, у которой не семь, а тридцать семь пятниц на неделе, но этот диагноз она уж как-нибудь переживет. Другое дело, что совсем не в ее правилах разбрасываться шансами получить хоть какую-нибудь информацию. Но и ложиться ради этого в постель с каким-то толстомордым уродом, пусть и не лишенным импозантности, ей тоже не хотелось. Чем в таком случае она лучше малолетних звездулек, которые славы ради спят с продюсерами и над которыми так любит издеваться в своих статьях Дашка Поклепова? Решено, она пойдет. Чего бояться: аванс она не брала, так что в случае чего всегда можно смыться. Что-что, а крутить динамо умеет каждая девчонка, даже если никогда в жизни этого не делала. И все же неплохо было бы подстраховаться, как говорится, на всякий пожарный. Проще всего обратиться за помощью к Ветрову. Но во-первых, еще неизвестно, как он отнесется к ее идее, а во-вторых, высоконравственный Ветер ни за что не пустит ее на эту встречу. А в-третьих, ей не хотелось дать понять Андрею, что она на это способна. И вдруг страховка сама свалилась ей на голову. Точнее, налетела в коридоре. Роман Калугин был, как всегда, немного навеселе, но в то же время не настолько, чтобы не понять, что от него требуется. Он единственный, кроме Ветрова, знал об их расследовании, к тому же в старину и сам был журналистом, значит, точно не откажет. Анна в двух словах изложила свой план. Если бы Калугин назвал затею бессмысленной авантюрой, она тотчас бы от нее отказалась, тем более что в глубине души именно такой ее и считала. Но неожиданно Калугин горячо ее поддержал. — Великолепный план! — не стал скупиться он на комплименты. — Я думаю, у тебя все получится. Тем более, что Ветров пока ничего не нарыл. А теперь подробнее — что от меня требуется? — Встреча состоится завтра в восемь часов вечера в отеле «Микеланджело». Мне нужно, чтобы ты был где-то рядом. Вдруг придется сматываться в экстренном порядке? Сможешь организовать? Но учти, это закрытая гостиница, проникнуть туда будет непросто. — Без проблем, — уверил ее Калугин. — Попробую договориться с горничной или с администратором. В общем, придумаю что-нибудь. А ты молодчина, — похвалил он Старцеву. — Думаю, из тебя получится классный журналист. В другое время Анна, возможно, и растаяла бы от этих слов, но сейчас она была слишком сосредоточена на предстоящей работе, и к тому же гадкое ощущение, что она делает великую глупость, не покидало ее ни на минуту. Когда Старцева добралась до дому, Ирина уже давно спала сном праведницы. Жаль будить подругу, но без ее помощи завтра не обойтись… Ирка работала в модном бутике в Охотном Ряду и выручала Старцеву одеждой, когда той нужно было выглядеть как-то особенно. — Ира, проснись, — тормошила она ее. — Ну, чего тебе? — недовольно откликнулась Ирка, не открывая глаз. — Завтра вечером я должна стать профессиональной путаной. Поможешь? — А какая у тебя цена? — спросила Ирка, ничуть не удивившись странной просьбе подруги. — В каком смысле? — не поняла Аня. — Ну, сколько берешь за ночь? Сто долларов, двести, пятьсот, тысячу? От этого будет зависеть твой имидж. Аня решила не мелочиться: — Давай на тысячу! — Ладно. Подберем что-нибудь. А теперь отстань от меня. — И Калинкина перевернулась на другой бок. Глава 20 Мафия против Старцевой Как назло, следующий день выдался для Старцевой напряженным, как никогда. Расследования расследованиями, но от повседневной работы в газете ее пока никто не освобождал. Часам к пяти Анна поняла, что назревает катастрофа. В восемь вечера она должна быть в «Микеланджело», соблазнительная как вишня в шоколаде, а у нее еще гора работы, которую она должна закончить до сдачи номера в печать. Поняв, что за три часа подрубить все хвосты и съездить домой переодеться она не успеет, хоть умри, Аня позвонила Ирине: — Ирка, выручай! Ты не могла бы подвезти одежду и косметику ко мне на работу? Я ничегошеньки не успеваю. Ирка, которая в это время блаженствовала в ванне, с медово-яичной маской на лице, чертыхнулась, но согласилась. У Старцевой появилась надежда. Часам к семи производственная запарка улеглась. Чтобы, не дай бог, не попасться коллегам на глаза после чудесного перевоплощения из журналистки в путану, Старцева спустилась на другой этаж, где арендовало офисы рекламное агентство, и уединилась в кабинке туалета. Несколько минут она внимательно разглядывала свое лицо. М-да, после сегодняшнего напряженного дня она скорее похожа на взмыленную лошадь, чем на ночную бабочку. Придется основательно потрудиться, чтобы хотя бы внешне соответствовать роли, которую ей сегодня придется сыграть. При одной мысли об этом к горлу подступила легкая тошнота… Вместе со шмотками и косметикой Ирка передала глянцевый журнальчик, заложенный на странице, где была сфотографирована на какой-то вечеринке известная музыкантша и скандалистка Кортни Лав. По мнению подруги, ее макияж идеально подошел бы Анне в сегодняшней ситуации.