Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 9 из 65 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Сормат, если то, о чем вы говорите, имело место быть, я просто обязан исключить Смиля. – Исключите. Потому что он принес в университет запрещенные зелья, а не за то, что пытался изнасиловать меня. – За это… – Об этом будут говорить очень долго. Господин директор, у меня пожилые родители. Я – незамужняя молодая ведьма. С восемью баллами резерва, кстати. Вам что, меня не жалко? Кэдерн смотрел на меня как-то растерянно и удивленно. То ли не ожидал таких новостей о делишках Смиля, то ли поразился моему весьма непочтительному тону. – Пишите, – наконец вздохнул директор. – Пишите свое письмо. Если Смиль признается, я его исключу и не стану поднимать шум. Тара отпущу. Если нет… – Признается, – кивнула я. – Спасибо. – Дейна, – окликнул меня Кэдерн, когда я уже подошла к двери, – вы должны были попросить о помощи. – Я и сама, как видите, справилась. – Игнет останется слепым… – А сколькие остались инвалидами из-за их зелий?.. Я не собиралась писать письмо Смилю. И дураку ясно, что он на него не отреагирует. Поэтому предстояло решить вопрос по-другому. Мне показалось, что об этом же думал Кэдерн, когда соглашался, но предпочел не раздувать скандала, давая мне возможность все решить самостоятельно. Единственный намек, который я не поняла, – его слова об Игнете. Мне было жаль, что парень останется слепым, но… трое на одну девушку с наркотиком и весьма жуткими намерениями? Это, как мне казалось, давало карт-бланш на любой вид самозащиты. Эри нервничала. Оно и понятно: Тар под домашним арестом, к нему никого не пускают. Сидит, бедный, в четырех стенах комнаты общежития, обвиненный в том, чего не делал. Заодно можно было Кэдерна похвалить – к Смилю также никого не пускали. – И как ты докажешь, что все подстроил Смиль? – то и дело спрашивала Эри, почти переставшая есть. – Не знаю пока, – неизменно отвечала я. – Но придумаю. Время – шесть дней, Смиля выписывают в день бала. Если на балу я не смогу его запугать, попробую действовать через отца. Он у него адекватнее, я думаю, испугается за сынулю. – А если тоже решит, что ты блефуешь? – Значит, – медленно проговорила я, – вся страна узнает, как развлекается Смиль. – Ох, Дейна! – Эри начинала шмыгать носом, и еще минут десять я тратила на то, чтобы ее успокоить. Неделя текла медленно, но уверенно. Всюду чувствовалось напряжение: спешно составлялись пары, чтобы, не приведите боги, не остаться на танцполе в одиночестве; девчонки, хвастаясь, наперебой описывали наряды и прически; парни хмурились и делали вид, что происходящее их совсем не интересует. Я репетировала и переживала за Тара, поэтому в общем переполохе не участвовала и почти забыла об отсутствии наряда. В четверг я приводила в порядок кожаные брючки и старую, сшитую еще три года назад, белую блузу. Впрочем, несмотря на то что наряд был старый, он сидел хорошо. С вечерним платьем не сравнится, но за роялем я, одетая в классический костюм, накрашенная и с растрепавшимися волосами, выглядела эффектно. Тем более что подготовилась неплохо и играла лучше, чем когда-либо. Коль, которого я, стиснув зубы, пустила на репетицию, остался доволен. Эри готовилась к празднику без особого энтузиазма. Тар, естественно, бал пропускал. И нам по-прежнему не разрешали с ним видеться. В пятницу занятий не было; лишь оглашение результатов семестра, награждение отличников, организационные моменты практики и выдача персональных заданий. Ничего нового, одна и та же картина из года в год. Потом, сжалившись над нетерпеливыми студентами, нас отпустили готовиться к вечеру. Те, кто на бал не попал, в этот же день разъехались по местам практики. – Дейна, через час начало! – всплеснула руками Эри. – Почему ты не одета? – Нужно проверить инструмент и отрепетировать все еще раз. Рано, Эри. Я все равно попаду на бал не раньше, чем выступлю, а это только через полчаса после начала. – Как знаешь, – поджала губы подруга. – Скажи честно: у тебя ведь нет наряда? В своем малиновом узком платье Эри выглядела сногсшибательно. Ярко и совсем не по-новогоднему. – Нет, – вздохнула я. – Но это ничего не меняет. – Дейна, – Эри села на кровати, – почему ты не сказала? Мы бы придумали что-нибудь. – Что тут придумаешь? Я даже не сказала, что приглашена на бал, иначе родители бы ночами не спали, чтоб оплатить хоть какой-нибудь наряд. А моих денег за открытки не хватит. – Перешили бы мое! Я скептически посмотрела на низкорослую тощую Эри. – Не забивай голову ерундой. Мне все равно играть, в брюках сподручнее. Смиль еще не появлялся? – Сразу на бал придет, говорят. – Там мы его и обработаем, – решила я. – Все, иди занимай место у стола с едой. Эри слегка улыбнулась. – Балда ты, Дейна, – сказала она напоследок. – Хорошая, но балда. – Вот уж спасибо! – Я рассмеялась. – Удачи на выступлении! Когда дверь за ней закрылась, я повернулась к зеркалу, чтобы еще раз окинуть себя взглядом. Дейна Сормат. С уложенными выпрямленными волосами, с ярко накрашенными глазами и бледными губами, с бледной кожей. Глазки полыхнули серебром, и я поежилась. С каждым годом все труднее и труднее контролировать индивидуальную магию. Эри не спрашивает, но я вижу: беспокоится, что у меня до сих пор не проявились родовые способности. Сама она уже вовсю исцеляет мелкие травмы и порезы. Несчастный Тар! Если нам не удастся ему помочь, бедняга сядет. Чертов Смиль, все никак не может забыть наше знакомство. Коль, едва я вошла в гримерку, набросился на меня с вопросами: – Где ты была, Дейна? Что так долго? – Расслабься, – отмахнулась я. – До выхода еще пятнадцать минут. – Где твое платье? Взволнованный Коль явно гордился новеньким темно-коричневым костюмом, который на нем сидел немного несуразно. – Вот мое платье. Не приставай, а то играть не буду. Коль притих. – Ты все помнишь? Все аккорды? Ритм? – Помню, Коль. – Я украдкой закатила глаза. – Тогда жди за кулисами. Как только я объявлю твое имя, выходи и играй. Я послушно села на небольшой стульчик за кулисами. С моей стороны было неудобно наблюдать за танцевальным коллективом, но я все же отметила, что девчонки превзошли сами себя: двигались слаженно, четко, грациозно. Сверкали магические огоньки, летали разноцветные ленты, гремела музыка, и десяток отменно красивых девушек улыбались, счастливые оттого, что все внимание восхищенной публики достается им. Они замерли в последнем движении, отдав ему все силы. Я видела, как, пошатываясь, они бредут за кулисы, и ободряюще улыбалась. – Дейна Сормат! – объявил Коль, и на сцене появился будто бы выросший из серебристого тумана рояль. В полной тишине я прошла через сцену к своему месту. Послышались редкие смешки. В первом ряду я увидела Смиля. Он не смеялся, но явно был доволен: видел реакцию зала на мой костюм. Но мне было не до него. Пока не до него. Я легко провела рукой по клавишам, извлекая первые звуки. Зал притих. Пальцы сами искали клавиши, перескакивали, порхали над инструментом, и я закрыла глаза, наслаждаясь музыкой. Вокруг клубился серебряный туман, и, хотя этого никто не видел, мои глаза тоже сверкали серебром. Кто-то потянулся танцевать, кто-то стоял у самой сцены, глядя на меня. Я играла без магии, это видел всякий, и всякий, наверное, поражался этой способности. Магия – основа нашей жизни, та сущность, которая есть в каждом. И далеко не всем дана способность обходиться без нее. Но я положила все силы, чтобы научиться. По залу, среди искусственного снега и тумана, кружились счастливые пары. Эри и Тара среди них не было, и мной вдруг овладела злость. Некоторые считают, будто они хозяева жизней, будто они могут играть с людьми, лишая их самого дорогого. Такие, как Смиль, мнят себя господами. – Я – ваша госпожа, – едва слышно пробормотала я. – И проще всего воспользоваться правом крови, чтобы каждый получил по заслугам. Но к последствиям я точно не готова. Бурные аплодисменты заставили меня сдержанно улыбнуться и заиграть непринужденную, медленную мелодию, под которую парни тут же повели спутниц на танцпол. Я встретилась взглядом с Кэдерном, стоящим неподалеку и внимательно наблюдающим за залом. Он, как говорили в университете, почти никогда не появлялся на публике с девушками. Даже на балах. Директор чуть улыбнулся мне, и я почувствовала, что краснею. Сама подивилась своим изменчивым чувствам: то вдруг злюсь на Смиля, то смущаюсь, как девочка-подросток, которой впервые сделали комплимент. – «Зимняя», – объявила я, едва воцарилась тишина. Вновь раздались аплодисменты. Клубы тумана, перерождаясь в языки пламени, вспыхнули, окружив рояль. Я играла, делая вид, что все это мне привычно и знакомо, а вокруг полыхало серебряное кольцо. Музыка, казалось, стала неотъемлемой частью этого зала и каждого из присутствующих. Никто уже не танцевал, все смотрели на хрупкую девушку, сидящую посреди бушующего серебряного костра, играющую так, как никогда раньше. Совсем не использующую магию. А она вкладывала в одну-единственную песню все, что не решалась рассказать никому из ныне живущих. Она рассказывала историю маленькой девочки, которая зимним утром ушла, не оглядываясь на родной дом, ушла в мороз и ветер, чтобы навсегда исчезнуть среди множества детей королевства и проснуться в студентке четвертого курса. Очнуться после одиннадцати лет глубокого и спокойного сна. Она рассказывала о Дейнатаре, но никто в зале не связал имя давным-давно пропавшей принцессы с Дейной Сормат, дочкой бедняков из небольшого городка. – Спасибо, – улыбнулась я, тяжело дыша. Они хлопали стоя, выкрикивая что-то. Но я не слышала ни слова; на дрожащих ногах ушла в гримерку и упала в кресло, мечтая лишь о стакане воды. Ко мне подскочил Коль, возбужденно размахивающий руками. – Дейна! Ты молодец! Это было потрясающе! У тебя талант! – Спасибо, Коль. У вас вода есть? – Держи! – Он приманил со стола стакан с обалденно холодной водой, и я залпом его осушила.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!